Трепет и гнев - Карла Николь
Он приподнимает лодыжку Нино, и целует его босую ступню. Нино улыбается, его медовая кожа приобретает теплый, румяный оттенок.
Если бы… если бы Джи было позволено соединиться и питаться…
– Он, несомненно, выбрал бы Селлину? – перебивает Харука. – Если она вместе с ним, его взгляд всегда следует за ней. Его уважение и желание к ней очевидны.
Для всех, кроме нее. Они поссорились целую вечность назад и отказываются мирится. Я не могу представить, чтобы он сошелся с кем-то еще – особенно с другим мужчиной. Думаю, он бы съел его живьем.
– Да, когда в дело вступают другие мужчины, твой брат становится альфой даже в самых ненужных обстоятельствах.
Например, сидит во главе кухонного стола Харуки, заставляя всех вокруг себя говорить по-итальянски, или ходит вокруг и выкрикивает нелицеприятные, непрошеные мнения.
Харука качает головой.
Tesoro, не мог бы ты покормиться от меня? Тебе нужно поесть.
Харука встает с кровати.
– Как насчет того, чтобы принять душ? Я помогу тебе помыться, и, возможно, в какой-то момент в процессе я смогу поесть.
Лицо Нино светлеет. Да? Ты потянешь мою ауру пока мы будем в душе?
– Нет, – предупреждает Харука. – Я не могу много есть от тебя. Доктор сказал, что мы не должны заниматься такой активной деятельностью, пока он не разрешит нам.
Застонав, Нино опускается на кровать и отворачивается, заставив стоящего рядом с ним Харуку рассмеяться.
– Разве я все еще не способен вызвать приятные эмоции другим способом?
Нино откидывает голову назад, нахмурившись. Дразнится. Харука звонко смеется, а затем берет пальцами подбородок Нино.
– Открой, пожалуйста.
Поколебавшись, Нино переводит взгляд, и открывает рот.
Харука осматривает его. Ситуация значительно улучшилась по сравнению с тем, что было месяц назад. Довольный, он выпрямляется.
– Я рад, что на следующей неделе придет логопед. Я скучаю по твоему естественному голосу.
Я знаю. Можешь помочь мне снова побриться? Поднимать руки слишком часто все еще больно.
– Конечно.
Нино осторожно садится прямо, придвигаясь к краю кровати. Во время последнего визита Сора сообщила, что его ребра срослись, но тело еще некоторое время будет болеть и саднить. Харука протягивает ему руки и сгибается в коленях. Когда Нино обхватывает его руки, Харука скользит ладонями вниз по рукам Нино, чтобы крепко взять его за локти так, как учила Сора. Нино распределяет свой вес, ставя ноги на пол. Он считает про себя, а затем тянет Нино с кровати, чтобы тот встал.
Нино стонет, его лицо искажается болью. Это так неприятно.
Харука встает позади, придерживая его за талию, а затем ведет его в ванную комнату.
– Для меня невероятно, что ты создал такой мощный защитный барьер. Я никогда не мог так манипулировать своей энергией.
Ты научил меня концентрироваться и создавать такую форму. Кто знает, что бы он со мной сделал, если бы я этому не научился.
Нино зевает, дрожа, пока они идут. Слишком долгое общение выматывает его. Харука хочет, чтобы он как можно скорее принял душ и вернулся в постель.
Хару?
– Да, любовь моя.
Я продолжаю думать о том месте… и о Ладислао. Он не хотел быть там. Разве мы не должны попытаться помочь? Или хотя бы рассказать кому-нибудь?
– Судя по тому, что ты мне рассказал, этот вопрос похож на семейный. Кроме того, королевство Лайоса существует уже почти два столетия. На данный момент многие из вампиров в этом обществе родились там. Не нам вмешиваться в этот вопрос. К тому же ты еще не оправился от первой встречи с ним.
Нино вздыхает. Ты прав…
Чувствуя его недовольство, Харука добавляет:
– Мы можем вернуться к этой теме, когда ты выздоровеешь.
Хорошо, конечно… Пожалуйста, поешь сегодня. Джи прав, ты сильно похудел. И когда ты в последний раз спал?
В ванной Харука развязывает халат Нино и снимает его с медовых плеч.
– Я поем сегодня…
Пообещай мне. Красивые глаза Нино серьезно наблюдают за ним. Харука быстро целует его в губы.
– Я обещаю. Хватит обо мне. Давай закончим, и ты сможешь вернуться в постель. Доктор сказал, что сон – лучший способ для быстрого восстановления твоего организма. Я буду следить за тобой и оберегать тебя.
Глава 17
Селлина располагается на татами в традиционном ресторане, сложив руки на низком столике. Небольшое здание находится возле реки Камогава, текущей и искрящейся в лучах солнца. Она сидит у большого открытого окна с видом на центр Киото. Дождь прекратился, и погода стояла великолепная – девственный, ранний летний день с белыми пушистыми облаками, разбросанными по голубому небу.
Уловив имбирный запах, Селлина выпрямляется и смотрит в сторону входа. Через минуту он появляется там, улыбается и кланяется хозяйке. Безупречно одетый, его медово-коричневые локоны теперь длиннее, но аккуратно уложены на затылке.
За столом он кивает в знак приветствия. Селлина отвечает ему жестом, отвлекаясь на то, как солнечный свет отражается в его глазах, словно вспышки изумрудного камня. Джованни устраивается напротив нее, а подошедшая официантка улыбается – она явно вампирского происхождения – должно быть, третьего поколения.
– Есть ли что-нибудь, что я могу предложить вам сразу?
Он смотрит на Селлину.
– Ты уже заказала?
– Только два кофе со льдом и пирожное для себя.
– Сначала десерт. – Джованни слегка улыбается, как будто выбор что-то пробуждает в его памяти, и поднимает глаза на официантку. – Кофе со льдом подойдет, спасибо.
– Не за что… Вы брат Нино Бьянки? – Лицо Джованни меняется, источая чистое очарование, и он улыбается ярче.
– Да.
– Нино работает с моим братом в Осаке – Дайки Изуми, – объясняет она. – Он сказал мне, что вы ему помогаете и что вы потрясающий человек. Спасибо, что спасли семейный бизнес.
Она делает глубокий, почтительный поклон.
Джованни поднимает голову, его глаза задумчивы.
– Ваш брат – трудолюбивый вампир с множеством творческих идей. Я с удовольствием поддержу своих людей в любом деле, особенно в предпринимательских устремлениях. Со временем бизнес будет процветать.
Она снова кланяется, горя энтузиазмом.
– Спасибо – когда все наладится, я хочу вернуться домой и работать. Я с нетерпением жду этого. Я… я пойду приготовлю ваш кофе! Извините меня, пожалуйста.
– Спасибо. – Он кивает. Когда молодая официантка удаляется, Джованни опускает руки и кладет свой ежедневник на стол. Он напоминает Селлине сдувающийся гелиевый шарик. Перемена резкая, и чем больше времени они проводят вместе, тем больше она замечает жесткие черты на его точеном лице.
Он открывает ежедневник одной рукой, а другой прижимает пальцы к центру лба.
– Я должен лететь домой в следующие выходные. На этой
