Андрей Прусаков - Я – утопленник
Наконец повернули назад. Мы скользили в толще водяного потока, течение ласково и послушно несло нас. Как же здесь хорошо, как спокойно! Прежняя жизнь казалась глупой, никчемной суетой, без веры, без смысла, без цели… Здесь я был самим собой, сильные струи Невы смывали человеческие законы и заповеди, мораль и условности. Невиданное, не ощущаемое никогда прежде чувство свободы захватило меня. Плыви, живи, пари! Здесь не достанут опера, военкоматчики и спецслужбы. Огромное водное пространство пьянило, как пьянит космонавта космос, и хотелось петь, орать во всю глотку! Абсолютная свобода!
Остановившись у Большеохтинского моста, Анфиса указала на многочисленные рыбачьи снасти. Я вспомнил: проходя мимо, каждый раз видел с десяток рыбаков, облюбовавших это место. Помнится, это удивляло: неужели они рассчитывают здесь что-то поймать?
Разноцветные поплавки висели над нашими головами, а под ними тянулись лески с крючками и наживкой. Усмехнувшись, Анфиса спланировала ко дну, что-то подобрала, нацепила на крючок и дернула за леску. Я увидел быстро летящую вверх блесну, а под ней зацепленную за крючок ржавую консервную банку. Анфиса не успокоилась, и другой крючок «поймал» полусгнивший ботинок.
Я представил радость от такого улова и не мог сдержать усмешки. Русалка веселилась еще больше. Когда выброшенные разозленными рыбаками банка и ботинок шлепнулись обратно в воду, я не выдержал и захохотал вместе с Анфисой.
– Вижу, устал ты, – ласково проговорила она. – Всю реку с тобой обошли. Поплывем, покажу, где отдохнуть. Там никто нам не помешает.
Несмотря на усталость, я четко уловил это «нам» и отказался, сказав, что поплыву спать к Архипу. К Обводному я претерпелся, а просторы Невы пугали. Привыкшему к крохотной комнатке в коммуналке, мне было бы так же трудно остаться в голой степи или в лесу. Как ни странно, Анфиса не настаивала. Махнув рукой на прощанье, она странной белой рыбиной ушла в глубину.
Анфиса чуть пугала непредсказуемостью и бесцеремонностью. Она не знала стыда, не стеснялась и не жеманничала в отличие от «земных» девушек. В своей жизни я таких девушек не встречал, и Анфиса нравилась мне своей непохожестью. Но порою казалось, что за чувствами Анфисы прячется нечто холодное и расчетливое, только и ждущее, когда неосторожный ступит в расставленную ему ловушку. И возбуждавшая красота идеального тела уходила, улетучивалась с каждым появлением русалки. Привыкал я, что ли? Нет, скорее дело в другом. Просто в какой-то момент я понял и прочувствовал разницу между телом и душой.
…Надо возвращаться. Долгое пребывание под водой благотворно сказалось на теле, я ощущал невиданный прилив сил, но в душе чувствовал себя препогано. Эйфория от путешествия миновала, мне хотелось отдохнуть от всего, от воды и водяных тварей – в первую очередь. Хочу домой.
Ночевать у Архипа я не собирался, даже не думал. Утопленник был порядочным занудой, а еще я соскучился по людям. По городу. По той части меня, что навеки припаялась к нему. И особенно скучал по Юльке. Но связаться с ней не мог: мобильник лежал дома.
Поразмыслив, я пришел к выводу, что милицейскую засаду у меня устраивать не будут: не маньяк же я какой-нибудь и не убийца. А потому могу спокойно вернуться в квартиру. Но держать ухо востро все же следует. А если что – воспользуюсь новыми умениями. Не пропаду. Еще неизвестно, кто кого больше напугает: милиция меня или я – милицию.
У Архипа я научился наводить морок и делаться невидимым не только в воде, но и на суше. Правда, сил это полезное заклятье отнимало много, и держать его я мог лишь какие-то минуты, так что особо не разбежишься. Как только Анфиса его держит, удивлялся я огромной силе русалки. Архип научил меня крутить водовороты, создавать и удерживать водяные столбы, ударом которых можно свалить человека с ног, слушать и чувствовать воду и многому другому. Магия воды завораживала удивительными, неповторимыми чудесами, и я радовался, как ребенок, когда под надзором Архипа удавалось сотворить что-то новенькое.
Я очень хотел домой.
Основную часть пути лучше проделать под водой. Так и легче, и безопасней. Я представил карту города, не без труда вспоминая, как проходят и куда ведут многочисленные рукотворные каналы. С помощью заклятий я мог бы переместиться, например, из Обводного в Фонтанку за несколько мгновений, но было одно «но»: я должен хорошо знать место, куда «телепортируюсь». Проще говоря, хотя бы раз побывать там. Иначе ничего не выйдет. Так говорил Архип, и оснований не верить ему у меня не было. И так доплыву.
Но доплыть оказалось непросто. Оказывается, я совсем не знал расположения и протяженности каналов родного города, и казавшийся недолгим путь превратился в настоящее путешествие.
Я полагал, что Обводный соединяется с Фонтанкой. Оказалось, что нет. Знай и люби свой город! Я выплыл в совершенно незнакомом районе, но, поразмыслив, уверенно повернул направо, в сторону Невы. Следующий проток должен оказаться Фонтанкой, и, проплыв с километр, я действительно узнал набережную.
По дороге пришла мысль попробовать переместиться в квартиру, прочитав заклинание в тот момент, когда соседи включат воду. Нет, не годится. Во-первых, не знаю, когда они это сделают, а каждая попытка отнимет необходимую для будущего магического камуфляжа энергию. Встроенного энергометра я не имел, приходилось рассчитывать исключительно на собственные ощущения. Во-вторых, неожиданное появление в ванне голого соседа чревато неприятностями. Хотя можно скрыть себя заклятьем невидимости, но это если будут время и силы. И никого из соседей рядом. В общем, не катит.
Как же необычно смотрится Питер, если плывешь по каналам, изредка высовывая голову наружу! Это совсем другой Петербург. Да и Петербург ли? Подводные пути не загромождены машинами, здесь нет светофоров и пешеходов. Лишь редкие рыбешки да я. Вспомнив о быстрых катерах, часто рассекающих по каналам, я содрогнулся и ушел на глубину. Здесь безопасней. Попасть под винт, как когда-то Архип, совершенно не хотелось.
Я плыл быстро, но успевал любоваться донным пейзажем. К воде мои глаза адаптировались моментально, и я поражался, как изменялось зрение под водой в зависимости от прозрачности и освещения. Чудеса! Я проплывал над дном, словно астронавт над поверхностью Марса. Взгляд постоянно цеплялся за что-то интересное и удивительное. Чего здесь только не было: полузасыпанный песком старый гнилой сундук (закрытый, черт!), кирпич с гравировкой «Савинъ», зеленая бутыль лет, наверное, под сто и старинное пушечное ядро. И вполне современные вещи: разбитая виниловая пластинка, ржавая велосипедная цепь, бутылки и монеты… Впрочем, встречался и вполне пристойный пейзаж: желтый песочек между обточенными водой камнями, неспешно покачивающиеся водоросли, затянутые зеленым водяным лишайником стены канала.
Найдя рукотворный спуск к воде, я выбрался на безлюдную набережную. Быстро прочел наговор, представив на себе повседневные джинсы и футболку, и направился в сторону Загородного. В тот первый раз Архип, не желая того, подшутил, сказав, что, произнося наговор, нужно смотреть на одежду встречного. Видимо, у старика проблемы с воображением. Просидев сто лет на дне, Архип забыл, как человеческая одежда выглядит, тем более – современная. Но у меня-то воображение есть.
Улицы пустынны, лишь изредка проезжали машины. Времени я не знал, но, по моим расчетам, было раннее утро. Часов шесть или семь. До восьми успею. Я шел, стараясь держаться затемненной стороны – рассеянный свет не доставлял таких неприятных ощущений, как прямой солнечный.
Проходя мимо какого-то бутика, я мельком взглянул на себя и замер: в зеркальной витрине я оставался голым! Стекло не обманешь заклятьем. Задумавшись, прозевал какую-то тетку. Проходя мимо, она автоматически глянула туда же, куда и я. Замерла, открыв рот, затем посмотрела на меня, затем снова на витрину. Я быстро пошел прочь, не дожидаясь конца эксперимента. Оглянулся. Тетка изумленно смотрела мне вслед. Да ну ее. Пусть голову ломает. Мне-то что…
Вот и дом. На всякий случай я прогулялся, высматривая возможную засаду. Но никого не было ни во дворе, ни в припаркованных перед домом машинах. Кажется, чисто. Силы еще оставались, и я бодро подошел к парадной. Вот черт! А как замок открыть? Ждать, пока кто-то выйдет? Вот только силы, удерживающие призрачные джинсы и футболку, не беспредельны, да и солнце восходит все выше, заливая колодец двора яркими, ненавистными лучами.
На удачу через минуту вышла женщина. Я инстинктивно прикрыл пах, но на меня не обратили внимания. Я юркнул в прохладный лестничный полумрак. Так, в дом вошел. Осталось попасть в квартиру. Поднялся на этаж и почувствовал, как сила утекает, а восполнить нечем – воды-то с собой нет. Я сообразил: пока на площадке никого – заклятье можно снять. Все равно никто не видит. Осторожно прислушиваясь к посторонним звукам, я снял магическую пелену. И, как назло, щелкнула дверь напротив.
