Эл убивает слезами - Влад Райбер
Он поселился в моей голове. Я мог чувствовать его эмоции. Это скудный набор: им двигала неукротимая жажда убийств, желание вызвать страх и видеть кровь. Только это вызывает у него довольство. Но ненадолго, вскоре к нему возвращалась зудящая жажда насилия и он вновь звал меня. Даже на большом расстоянии лупоглазый мог сохранять власть надо мной. Рита смогла разорвать эту связь, сбежав подальше от того дома, а я нет…
Возможно она была не настолько внушаема или не так интересна этому демону. Я жил в непрерывном кошмаре. Он губил жизни моими руками, думал моим мозгом, изобретал новые изощрённые способы убийств.
В другой вечер, я забрался на чердак и долго сидел у открытого люка, смотрел вниз на пол, где стояла стеклянная банка, набитая сигаретными окурками. Сутулый курильщик вышел в подъезд. Он низко держал голову и не заметил, что над ним открыт чердак. Рядом со мной возник лупоглазый. Его взгляд был направлен вниз. Курильщик чиркнул спичкой. Я сдержал кашель, когда дым от дешёвого табака попал мне в нос. Человек внизу оторвал руку от лица, и я бросил ему петлю на шею, дёрнул металлический трос и затянул удавку.
Парень пытался удержаться на полу, цеплялся тапками, но я поднял его выше и закрепил трос, намотав на трубу. Он умирал от удушья, до последнего стараясь сорвать с себя петлю. Когда его руки повисли вдоль тела, я не спешил действовать дальше. Кто-то должен был увидеть содеянное.
Во мне гасли остатки человечности. Я уже не сочувствовал своим жертвам, меня не трясло и не тянуло блевать, как в первый раз. Я делал работу. В ней не было ничего приятного, но и отвращение ушло.
Гур, которого я сменил в этом деле, убивал людей с наслаждением. Вдруг изначально муж Риты не был садистом, но стал им из-за отсутствия выбора? Он сошёл с ума и начал получать удовольствие от кровавых расправ. Меня ждало тоже самое?
Из другой квартиры вышел бородатый толстяк в синем халате, увидел подвешенного соседа, вскрикнул от ужаса и назад! Теперь можно было спрятать труп. Я потянул за трос и втащил тело на чердак. Я бы оставил его там вместе с петлёй на шее, но лупоглазому было этого мало. Теперь он стоял в глубине чердака, ожидая чего-нибудь ещё, хотел, чтобы я проявил фантазию.
Я протащил тело по полу к другому люку, который вёл в соседний подъезд. Вскрыл горло мёртвому и положил лицом на закрытую крышку. Пускай кровь просачивается в щели и капает с потолка. Это ещё кого-нибудь напугает. Лупатый наконец оставил меня в покое. Теперь я мог уйти.
На лестнице остались следы моей обуви, я прикасался к перилам голыми руками. Никогда не старался избавиться от улик, которые могли указать на меня. Наоборот, я желал, чтобы меня поймали и наконец остановили. Я сотни раз представлял, как снова прихожу к дому на Овражной улице, а там засада. На меня направляют пистолеты, светят мне в лицо, требуют бросить оружие, а я нарочно бросаюсь вперёд и ловлю несколько пуль грудью. Эти грёзы успокаивали меня и вызывали улыбку. Подумать только! Я мечтал о собственной кончине, словно о чём-то лёгком и приятном.
Однажды я прямо во дворе, ещё засветло разрубил человека на куски и сбросил в канализацию. Никто за мной не пришёл. Лупоглазый обрёк меня быть потрошителем, творить зверства и оставаться безнаказанным. Зачем ему посредник? Ведь он мог заставить любого человека истязать себя до смерти. Ему нравилось играть людьми, точно это куклы!
Рита приходила в издательство. Она уже была там на неделе, ей не нужно было заглядывать к нам так часто, и я сразу понял, что она пришла увидеть меня. Я скверно выглядел и почти не писал ей. Девушка начала беспокоиться. Мы ведь были друзьями.
– У тебя что-то со здоровьем? – спросила она.
– Настроение депрессивное, – объяснил я.
Рита мне сочувствовала:
– Может тебе сходить на пару консультаций? У меня есть знакомый врач. Он…
Я её перебил:
– Это всё из-за осени, со мной так каждый год.
Наверное, мой тон был слишком резким и раздражённым. Девушка обиделась:
– Ладно, я поняла.
Ни она, ни врачи не смогли бы мне помочь. После всего совершённого… Пусть и не по моей воле. Я был уже необратимо сломан.
В четвёртом доме на Овражной улице светились всего несколько окон. Я целый час сидел на скамейке под дождём и ветром. Потом зашёл в средний подъезд. Долго стоял оперевшись спиной о стену. Никто из жильцов не вышел, лупоглазый тоже не показался. Он хотел, чтобы я сам додумался зачем я здесь на этот раз. Вызвать бы такси и уехать. В этом не было смысла. Однажды я так сделал, а через час приехал обратно. Он не отпустит меня, пока не будет сделано всё, что ему хочется.
Я начал обходить двери и стучаться. На первом этаже мне никто не открыл. Те квартиры и вовсе могли быть пустыми. Туда никого не заселили или жильцы сбежали… Или я успел их убить…
Я поднялся на второй этаж. Давил на кнопки звонков – они все не работали. Толкался плечом… одна из дверей оказалась открытой. В глазах защипало от едкого запаха уксуса и аммиака. Кроме того, из квартиры воняло протухшим мусором. У порога накопилось несколько прозрачных мешков. В дальней комнате пульсировал свет: голубой, зелёный, красный, фиолетовый. Звучал помойный отечественный рэп.
Я пошёл к мерцающему свету. И сам не заметил, как якорный крюк оказался в руке. В комнате напротив меня стоял лупоглазый. Он давно ждал, когда я приду. Внешне садист-наблюдатель был спокоен, как мёртвец, но внутри кипел лихорадочным нетерпением. Я это чувствовал.
Музыка и мерцающий свет исходил от массивной беспроводной колонки. Разноцветные вспышки выхватывали из темноты старый двуспальный матрас на полу. На нём лежала молодая особа. Чёрные чулки, на бёдрах заметные шрамы от порезов, распахнутый атласный халат, под ним ничего. Светлые спутанные волосы, сожжённые пергидролью, на руке следы от уколов, шприц на полу. Всё понятно…
Я не хотел к ней прикасаться, но мне пришлось. Я сел рядом. Девушка открыла глаза, но не сказала ни слова. Она была в полном забвении и смотрела сквозь меня. Я взял её руку. Лежащая попыталась освободиться… Жалкая попытка. Она была слабее котёнка. В её глазах появилась искорка сознания.
– Кто вы такие? Какого хрена припёрлись? – прочитал я по губам, дрянная музыка заглушала её шёпот.
Смазанные стрелки, щёки в золотых блёстках, поплывшая
