Последнее желание повелителя - Анна Григорьевна Владимирова
Наверное, никто еще не был так близок к тому, чтобы на самом деле меня убить… И моим последним желанием стало просто обнять свою убийцу и последний раз прижать к себе, позволяя ей все…
Я даже не сразу понял, что она делает. Ждал стремительного удара зубами, но его все не было. Кошка впечаталась прохладным носом мне в шею и шумно внюхивалась…
«…в собственные царапины», – догадался я.
Потому вдруг провела задумчиво шершавым языком от ключицы до подбородка… еще раз… и заурчала.
– Поздно зализывать, ты же знаешь, – прошептал я и двинулся ладонями вдоль ее тела. В грудь запоздало ударило адреналином, разгоняя сердце, и я прикрыл глаза. – Возвращайся…
И я сильнее стиснул пальцы на ее спине. Вдруг по ним ударило ее дрожью, и кошка снова выпустила когти, но следом вскрикнула человеческим голосом и заворочалась в моих руках, пытаясь в панике сбежать. Но я не пустил. Прижимал к себе сильнее, терпя царапины, и вскоре на мне уже лежала Женя.
– Аршад… – выдохнула она, глядя на меня такими испуганными глазами, будто вот-вот заплачет.
Но я уже не слушал. Меня колотило от адреналина, сердце дергалось в груди будто в последний раз, а ее большие глаза казались лучшим зеркалом, в котором хотелось остаться отражением навечно. Я скользнул пальцами в ее запутанные волосы и притянул ее к себе, впиваясь губами в ее дрожащий влажный рот. Жадно, жарко, до самозабвения… Хотелось пожалеть ее всю, от кончиков ушей до хвоста, но как же хорошо, что хвоста у нее больше нет! Я даже проверил, запустив пальцы между голыми ягодицами, и Женя задержала дыхание, сжимаясь. Но я не сдавался. Слишком испугался ее потерять и не успеть ничего сделать, бросив ее здесь один на один со всем, что ей еще предстоит.
Но как же хотелось, чтобы это все стало общим. Меня топило в жажде быть здесь и сейчас. Быть живым, а не существующим… И я утаскивал Женю следом. Сначала осторожно спустился губами к шее, ключицам, обхватил ладонями грудь… Женя выгнулась, невыносимо ерзая на моих брюках, и я решительно сжал пальцы сильнее, позволяя себе ее всю. Ее отклик сносил крышу. Мои губы едва коснулись упругого соска, а она застонала так, будто я уже насадил ее на член. Меня всего трясло, как в лихорадке. Казалось, я сдохну, если не получу ее сейчас. Ее кожа покрылась испариной, ладони скользили по ней так, будто она была кусочком теплого сладкого масла, когда жмуришься долго, перекатывая послевкусие от исчезнувшей на языке капли…
Я выпью ее. До дна. Раскатаю по небу и захлебнусь одним глотком.
Глупая смерть. Но только такой я и достоин после всего, что собираюсь сделать…
Я толкнул ее не себя, приподнимая наши бедра, и стянул влажные брюки. Женя испугано захлопала глазами, но я не позволил ей опомниться, возвращая руку в ее волосы.
– Смотри на меня, – приказал, глядя ей в глаза. – Смотри…
И она смотрела. Так испуганно, растерянно и умоляюще, что хотелось зажмуриться. Но я одержимо впивался в нее взглядом, опуская на себя и медленно преодолевая ее тесноту с каждым маленьким движением навстречу… Пальцы сжимались в ее волосах сильнее допустимого, в легких горело от напряжения, а в паху невыносимо ныло от желания, но я продолжал осторожно раскачивать ее бедра, вжимаясь в нее с каждым ее стоном все сильней.
Женя упиралась мне в грудь, царапаясь и будто стараясь не пустить, но, в то же время, двигалась навстречу, сдаваясь. А когда я, наконец, вошел в нее, зажмурилась и раскрыла рот, хватая воздух. И выдержка на этом кончилась. Я приподнял ее и вернул себе снова, наслаждаясь ее ответом. Эта хищница была само совершенство, чистое наслаждение в каждом вздохе! Но мне было мало. Я хотел, чтобы она сходила с ума также, как и я. Горела в моем пламени. Только моем…
Я прижал ее к себе и поднялся рывком на колени. Женя испуганно глянула на меня мутным взглядом, но тут же послушно сжала ноги на бедрах.
– Ты прекрасна, – прошептал я, уложив ее на кровать, и нежно убрал волосы с ее лица. Но тут же впечатал в кровать сильным движением и уже не останавливался, пока она не доверила мне свой крик.
– Аршад! – жарко выдохнула она, и я снова ворвался в ее рот языком. Хорошо, что мне не нужен воздух и можно не отрываться от женщины подо мной, иначе я бы скорее задохнулся.
Хотелось смотреть и жмуриться одновременно, запомнить и забыть навсегда… И я вбивался в нее все быстрей, пытаясь забыться в своем совершенном проклятье. Несомненно, эта хищница была идеальным способом. Стало все равно, когда мы и кто. Что было когда-то и что будет. Слишком разные, чтобы быть вместе… Но мы были. Плавились друг в друге, оставляя ожоги и царапины… Творили свое собственное совершенство, ради которого можно нарушить все правила.
Когда она задрожала, сжимая ноги и впиваясь пальцами в простынь, я понял, что не забуду… И захочу пересматривать это постоянно. Досмотреть оказалось сложнее, чем я ожидал – меня самого сорвало в бездну такого острого наслаждения, что аж перед глазами потемнело. Тело налилось противной тяжестью, и я опустился рядом с Женей, сгребая ее слабыми руками. Если она сейчас дернется, решив сбежать, не удержу…
Но она лежала рядом такая же оглушенная, как и я. Не знаю, сколько я валялся в абсолютном опустошении. Слышал только, что она задышала быстрее, потом приподнялась надо мной на локте:
– Что ты сделал?
Я с трудом сфокусировал на ней взгляд и вздохнул впервые за долгое время.
– Прости, я не смог не сделать этого… – прошептал.
– Зверь мог тебя убить, – задрожал ее голос. – А ты стоял…
Я медленно моргнул, чувствуя ее дрожь. Вспомнилось, как боялась своего зверя Майрин, и как была готова даже выйти за меня замуж в обмен на призрачную защиту от него, которой я на самом деле не мог дать.
– Испугалась? – всмотрелся я в ее лицо.
– Очень, – тихо призналась она. – Я думала, что умерла…
Я медленно поднял руку, будто она все еще была хищной дикой кошкой, и привлек ее к себе, пряча в объятьях. Не успел подумать, что она может оттолкнуть… Я все еще не понимал, о чем она говорила. Но будет время выяснить. А пока просто хотелось ее спрятать
