По другую сторону Алисы - Алена Тимофеева
Элизабет отодвинула от себя чашку из деликатного фарфора, и на столе образовались некрасивые пятна от пролитого чая. Отношение ко мне в этом каменном особняке было чуть теплее, чем к прислуге, наполнявшей этот огромный дом словно рыбки японский пруд. Одного представителя персонала и вовсе разбил инсульт прямо на рабочем месте. Высокого афроамериканца вынесли из родового гнезда семейства Андерсон вперёд ногами, а с носилок сыпалась прилипшая к ботинкам Гарольда гнилая листва. Снега той зимой не наблюдалось, в целом весь сезон был похож на затянувшуюся промозглую позднюю осень. Я уверена до сих пор, что если бы миссис Андерсон меньше тренировала на несчастном садовнике свои голосовые связки, то он бы ещё радовал меня своим ежедневным искренним «Доброе утро, красавица» и ласковым взглядом больших карих глаз. Я сморгнула выступившие слёзы и посмотрела на ту, по чьей вине они появились. Существо, гордо именовавшее себя женщиной, по-прежнему молча буравило меня тяжёлым взглядом. Я вздохнула и провела руками по липким волосам.
– Элизабет, Джо не появлялся? Я купила как Вы и просили, кофе в зёрнах без кофеина, чай чёрный без ароматизаторов, печенье без глютена и сахар без сахара, – на последнюю реплику мать моего мужа даже приоткрыла рот, и я, пресекая её попытку сказать нечто язвительное, быстро заверила почтенную даму:
– Я хотела сказать растительный сахарозаменитель, – и указала пальцем на торчащую из пакета зелёную коробку. Ниточка, которая в последнее время заменила Элизабет губы превратилась в обычный тонкий рот. Признак невиданного одобрения.
– Спасибо, – отчеканила тоном Снежной Королевы владелица особняка и преисполненная чувством собственного достоинства поднялась с обитого дорогой тканью стула, стоившего не меньше половины бабушкиной квартиры в Петербурге. Обдав меня шлейфом дорогих духов, моя свекровь гордо прошествовала к выходу из столовой. Я облокотилась на стол. Ну что за семейка такая? Почему нельзя быть нормальными людьми? Задаваясь этими риторическими вопросами, я принялась разбирать оставленные на столе покупки, отгоняя пришедшую на помощь экономку.
Уже сидя в своей спальне на втором этаже, натирая руки кремом, пахнущим белыми цветами и обещавшим моей коже гладкость шелка, я услышала призывную мелодию сотового. Как всегда, вовремя. Горько вздохнув и попрощавшись с расслабляющим вечерним ритуалом я, вытирая руки бумажной салфеткой, потянулась к мобильному. Имя, которое высветилось на дисплее весьма меня озадачило. Мария Романовская. Ошиблась номером? Забытые давно контакты преследуют каждый мой новый смартфон, кочуя из памяти старого. Нажав на зелёную светящуюся галочку на экране сотового, я неуверенно поздоровалась с бывшей подругой детства:
– Привет, – на большее меня не хватило. На том конце провода раздалось неясное шуршание, затем последовало глухое приветствие:
– Вечер добрый, Алис. Ты не занята? Есть минутка? – Какая учтивость.
– Нет, рада слышать тебя! Столько лет прошло, ты как сама? – Удивляясь самой себе, я поняла, что внезапный звонок из прошлого меня обрадовал. Машка хрипло рассмеялась:
– Да, я тоже. В Москве сейчас живу, приехала в Питер, думала с тобой встречусь, вспомним школьные годы, зашла к твоей бабушке, а она меня огорошила новостью, что ты умотала в Лондон. Круто, поздравляю, – с некоторой грустью проговорила подруга. «Да не с чем поздравлять, Машка, не с чем» – вяло подумала я.
– Спасибо, дорогая, но поверь, ты ничего не потеряла, выбрав Москву – старалась убедить я Марию, – Как твоя мама? – С некоторой осторожностью поинтересовалась я, помня о не слишком близких отношениях Маши и Ольги Алексеевны. В трубке раздражённо засопели. Вскоре подруга решила выдать достаточно нейтральный ответ:
– Нормально… Насколько у нас в принципе может быть нормально. Кстати, раз уж зашла речь, моя передавала привет твоей, они что-то давно не общались, – простите что? Я недоумённо хлопала глазами. А склероз может развиться к тридцати годам?
– Машуль, ты запамятовала, наверно? Я матушку лет с пяти перестала наблюдать в своей жизни, – короткий смешок раздался где-то в Москве.
– Нет, пока на память я не жалуюсь. Ты разве не с мамой воссоединилась столице Англии? Я честно говоря, у Алевтины Анатольевны не успела поинтересоваться, почему ты уехала… Или ты замуж вышла?
– Бинго! – Саркастично воскликнула я – И моя мать здесь абсолютно ни причем, как тебе такая мысль пришла в голову?
– Так они с Лизаветой Андревной лучшие подружки, правда, в основном по телефону, кажется, мама один раз только в гости к твоей приехала, не особо осталась в восторге от Соединённого Королевства. Потому наши мамы решили остаться друзьями по переписке, – интересные новости получаются.
– А где она именно сейчас живёт? Чем занимается? У неё есть семья? – обрушила я град вопросов на бедную одноклассницу. Казалось, собеседница находится в раздумьях. Выдержав длительную паузу, Маша соблаговолила выдать краткий ответ:
– В особняке под Лондоном цветы выращивает, – бросила небрежно подруга, – одуревший фиброзно-мышечный орган грозился оставить меня без оного.
– Хорошо, а я могу узнать её фамилию, если ты в курсе? – тревожно задала я столь волнующий меня вопрос, чувствуя, что сознание вот-вот канет в спасительную тьму.
– Андерсон, – просто выстрелила мне этим сообщением в голову, красноволосая одноклассница. Бум. Трубка выпала из недееспособных рук и, моё тело не преминуло последовать за сотовым.
Сколько прошло с тех пор, как я приняла горизонтальное положение на дорогом паркете, представить сложно. Джозеф стоял возле меня на коленях, озадаченно разглядывая меня через фирменные очки, и я отлично помнила, что данный аксессуар был без диоптрий. Позёр. Привычным движением длинных пальцев, муж зачесал упавшие ему на лицо каштановые волосы назад. Почему он стал не актёром, а врачом? Все задатки есть. Театральность в каждом, даже довольно обыденном жесте.
– Ты в порядке? Почему на полу? – Более умного вопроса в светлой голове благоверного не нашлось. Я ответила ему злым взглядом и мрачно процитировала известного героя, популярного в Советском Союзе мультфильма:
– Меня уронили! – Я предприняла не самую удачную попытку покинуть прохладный пол. Оглядев муженька с недовольством, словно он и являлся причиной моего спонтанного падения, я плюнула на наше с ним военное положение и опираясь о его не самые надёжные в этом мире плечи, поднялась на ноги. Уже смотря на Джо с высоты собственного роста, я сощурила глаза и окончательно смирилась с собственным решением сломать свою жизнь:
– Как моя мама? Ей понравился мой кофе? А печенье она попробовала? Я так старалась угодить моей дорогой матери, столько лет она была пропавшей без вести, – я задержала
