Скотт Линч - Республика воров
– И что в этом хорошего?
– А то, что влюбленность проходит. Уж поверь мне на слово. Влюбленность – как искры, летящие из пламени костра: сначала горят ярко, обжигают, но быстро гаснут.
Локк задумчиво наморщил лоб – ему совсем не хотелось расставаться с чувствами, которые он питал к Сабете. В них таилась какая-то загадка, манящая и приятная до дрожи.
– Ты, конечно же, мне сейчас не веришь или верить не желаешь, – вздохнул Цеппи. – Что ж, я тебя отговаривать не собираюсь. Но имей в виду, вам с Сабетой все время жить бок о бок придется, так что через пару лет она тебе будет как сестра. Постоянное общение стачивает остроту чувств, по себе знаю.
2Шло время, дни и месяцы складывались в годы, к Благородным Канальям присоединился Жан Таннен. Летом семьдесят седьмого года Переландро, два года спустя после появления Жана, в Каморре наступила засуха, и уровень Анжевины понизился на десять футов. Вода в каналах побурела и загустела, стала вязкой, как кровь в жилах покойника.
Великолепные канальные деревья, которые обычно покачивались на воде, впитывая длинными ползучими корнями зловонные городские нечистоты, сбились в купы у берегов Анжевины и на Плавучем рынке; раскидистые кроны поникли, блестящая листва, обычно отливающая изумрудным шелком, поблекла и скукожилась, а корни обвисли, будто щупальца дохлых морских гадов. День изо дня Храмовый квартал окутывали клубы густого дыма – в каждом храме приносили жертвы, сжигая на алтарях все, что попадалось под руку, в надежде вымолить у богов очистительный ливень. Увы, дождя все не было и не было.
В Котлище и в Отбросах, где люди ютились в тесных хибарах без окон, участились убийства. Герцогские труполовы, вылавливая смердящие тела из каналов и отхожих мест, весело насвистывали – за работу им платили поштучно. Путные люди Каморра проявляли бóльшую заботу о чистоте городского воздуха, а потому избавлялись от улик, по ночам сбрасывая трупы жертв в гавань, на радость хищникам Железного моря.
Вечера на крыше храма особого удовольствия не доставляли из-за палящего зноя, едкого дыма и невыносимого зловония, поэтому отец Цеппи позволил своим пятерым подопечным собираться на кухне, в прохладной свежести стеклянного подземелья. В последнее время из-за жары Цеппи временно прекратил уроки кулинарного мастерства, и едой запасались в ларьках у Плавучего рынка.
В тот вечер, впервые за полгода, все питомцы Цеппи оказались дома одновременно. Безглазый священник с искусством заправского жонглера то и дело отправлял каждого из подопечных обучаться различным ремеслам или в храм кого-нибудь из двенадцати богов, для тщательного ознакомления с обычаями, ритуалами, особенностями поведения и тайными традициями. Все это Цеппи организовывал с помощью необычайно разветвленной сети знакомств, простиравшейся далеко за пределы каморрского преступного мира, а щедрые пожертвования горожан с лихвой покрывали плату за обучение.
К этому времени малолетние питомцы подросли. Кало и Галдо первыми вступили в подростковый возраст; близнецы вытянулись, несколько подрастеряв прежнюю грацию движений, а их некогда гармоничные голоса начали ломаться. Жан Таннен все еще напоминал румяного пухлого ангелочка, но плечи его уже раздались вширь, а навыки, приобретенные в войне с Полукронами, придавали ему вид уверенного в себе человека, привыкшего знакомить врагов с булыжниками мостовой.
Локк, замечая перемены во внешности приятелей, втайне горевал: голос у него пока не ломался, а сам он хоть и окреп, но в окружении приятелей повыше и пошире все еще выглядел щуплым коротышкой. Его не утешало даже то, что во всех своих проделках Благородные Канальи полагались в основном на его хитроумие и изобретательность. Больше всего он ощущал свою ущербность в присутствии Сабеты.
Неизвестно, как Сабета относилась к тому, что была единственной девочкой среди Благородных Каналий, – сама она об этом никогда не говорила. Недавно она вернулась домой после продолжительного обучения у судебного стряпчего, и ее внешность тоже претерпела разительные перемены. Она по-прежнему была чуть выше Локка, и алхимические красители все так же скрывали естественный цвет ее волос, заплетенных в тугую косу, однако под тонкой сорочкой уже наметились соблазнительные округлости груди, а восхищенный взгляд Локка не преминул подметить и другие прелести юной девичьей фигуры.
Врожденная грация Сабеты с возрастом лишь увеличилась. Для троих мальчишек Локк был бесспорным главарем Благородных Каналий, но Сабета, обладая властью иного рода, не оспаривала, но и не вполне признавала его главенство. В ней сквозила какая-то серьезная вдумчивость, не свойственная ни одному из мальчишек, и Локка очень привлекало это качество. Непонятным образом перескочив через отрочество, Сабета избежала комичной щенячьей неуклюжести, доставившей немало страданий близнецам Санца, и неожиданно повзрослела, словно бы ей, единственной из всех Благородных каналий, не терпелось приступить к тем важным, взрослым делам, для которых отец Цеппи так тщательно готовил своих питомцев.
– Сударыня, – сказал Цеппи, входя на кухню, – и вы, судари мои, уж какие есть. Премного благодарен за то, что вы явились по моему первому зову, и за вашу любезность я отплачу тем, что направлю ваши легкие стопы на извилистую стезю обид и огорчений. Мне с недавних пор чудится, что вы уж слишком дружно живете. Мирно, можно сказать.
– Прошу прощения, сударь, – учтиво возразила Сабета, – но вы ошибаетесь. Взять, к примеру, Кало и Галдо…
– Ну, Кало и Галдо так друг с другом общаются, – фыркнул Цеппи. – Вот мы с вами, сударыня, объясняемся словами, а близнецы Санца между собой выражают свои мысли громким пердением, а для пущей ясности подкрепляют их тумаками. А мне надобно, чтобы вы все друг с дружкой поцапались.
– То есть как это? – спросил Локк. – Подрались, что ли?
– Ой, а можно я подерусь с Сабетой?! – тут же выкрикнул Кало. – А потом пусть Локк меня побьет.
– И меня тоже пусть Локк побьет! – добавил Галдо.
– Да тихо вы, мартышки репоголовые! – сказал Цеппи. – Я вовсе не о драках говорю. Я вам много испытаний устраивал, проверял и поодиночке, и всех разом. И что самое удивительное, вы их с честью выдержали. А сейчас настало время ваш уютный мирок разворошить. Устроим состязания.
– Какие состязания? – спросил Жан.
– Очень увлекательные, – ответил Цеппи, поигрывая бровями. – Особенно для согбенного старца, который будет на них смотреть. За прошедшие три-четыре года вы наверняка хоть чему-то научились, вот и поглядим, усвоили ли вы преподанные уроки и пригодятся ли они вам в состязании с хорошо подготовленным противником.
– Значит, с Жаном нам драться не надо? – вмешался Кало. – Это я так, для уточнения спрашиваю. На всякий случай.
– Гм, на это только невероятный глупец согласится.
– Ага, – кивнул Кало. – А как мы будем состязаться?
– Лето выдалось жаркое, – заметил Цеппи. – Вот я и решил, что в вашем обучении пора перерыв устроить. Погоняетесь друг за другом по нашему прекрасному городу, а я на вас полюбуюсь. И начнем мы с… – Он наставил указующий перст на Локка. – Да вот хотя бы с тебя. И… – Палец медленно описал дугу в воздухе и уперся в Сабету. – И с тебя.
– И что от нас требуется? – спросил Локк, в животе у которого тысячи проклятых бабочек моментально затрепетали крылышками бритвенной остроты.
– Да ничего особенного – обычная слежка и уход от таковой. Завтра в полдень, на улице Златохватов.
– На виду у сотен людей, – невозмутимо добавила Сабета.
– Совершенно верно, голубушка. Легко следить за своей жертвой, если загодя к засаде подготовиться. Но вам предстоит кое-что потруднее. Ты пойдешь с южной оконечности улицы Златохватов, а в открытой сумке у тебя будет четыре мотка шелка разных цветов – так, чтобы их можно было разглядеть шагов с двадцати, не ближе. Так вот, неторопливо прогуляешься по всему кварталу, а в это время за тобой увяжется Локк, в сюртуке с медными пуговицами – число пуговиц тоже можно сосчитать не ближе чем с двадцати шагов. Условия игры чрезвычайно просты. Для победы Сабете надо пройти по мосту Золотонош с улицы Златохватов в Двусеребряный парк так, чтобы Локк не успел разглядеть, какого цвета шелк у нее в сумке. Или сосчитать пуговицы на сюртуке Локка. Меня удовлетворит лишь один-единственный правильный ответ, никакие догадки и предположения не принимаются.
– Погодите-ка, а почему у Сабеты два способа победить, а у меня только один? – возмутился Локк.
– А ты мост Золотонош подожги, может, и выиграешь, – сладким голосом произнесла Сабета.
– К счастью для Каморра, мост Золотонош – каменный, – сказал Цеппи. – Да, у Сабеты два способа выиграть, потому что ей не только содержимое сумки придется уберечь, но и, как было сказано, вести себя чинно, с достоинством. Добрые каморрцы по кварталу Златохватов неспешно прогуливаются, по крышам не бегают и в подворотнях не ошиваются. Локк, у тебя свобода передвижения почти неограниченна, но предупреждаю – лишнего шума не поднимай.
