Все оттенки ночи. Страшные и мистические истории из переулков - Анна Александровна Сешт
Голос Вика прорезался сквозь мысли и воспоминания.
– … а ведь если подумать – получается такая вот фигня: если в каждом человеке, от Японии до России, заложено типа инстинкта бояться человекоподобных монстров, это ж не просто так, да? Ну там пещерные инстинкты, вот это вот всё.
– Логично, – согласился Толик.
– Получается, что когда-то у людей был естественный враг. Вот именно такой, похожий на человека внешне, а человеком не являющийся… Мы-то его уже не помним, а вот наши предки чего-то такого реально боялись.
В машине повисла тишина. Ника вздрогнула. Стало вдруг очень холодно, не по себе, словно она снова заглянула куда-то, куда не следовало. Хотелось срочно придумать какую-нибудь шутку, отгородиться от всего этого, но разум словно парализовало.
«… Присмотрись же. Неживой… глазу него соломой заткнут… лицо чужое нацепил…»
– Да ну вас! – подала голос Света, а Вик заржал, но получилось как-то натянуто.
– Народ, – прервал их Марат. – Я сейчас на заправку сверну. Там знак был. Не сетевая, похоже, последние частники. Цена уж больно хороша.
Ника была готова его расцеловать за эти простые совершенно житейские слова, разгоняющие ночную жуть.
И действительно, через минуту показалась заправка. Вот только никаких сияющих огней, только пара тусклых фонарей.
– О, её даже навигатор не отсекает, – удивлённо сказала Светик. – Дай сигнал тут не очень.
– Welcome to USSR, – тихо сказал Вик. – Марат, это у нас теперь машина времени?
– Ага, – подхватил Толик. – DeLorean[10] Дастер.
Все засмеялись.
– Ну вас, шутники. Всё, перерыв на несколько минут. Пойду договорюсь.
Все вышли из машины. Толик остался с Маратом заправлять Дастер. Ника со Светиком пошли искать уборную, раз уж представился случай. Вик быстро нагнал их, вызвавшись проводить.
– Ох, ну и темень… О, зацепите! «Удобства во дворе»! – он ткнул пальцем в характерный деревянный домик за заправкой, давно не крашеный. Ника последний раз такой видела в деревне у знакомых. – Не хватает только засиженного мухами трупа, – с улыбкой добавил парень, открывая чуть покосившуюся дверцу со зловещем скрипом.
Ника дёрнулась. Светик стоически скрестила руки на груди, будто совсем не испугавшись.
– Виктор, я сейчас вас стукну, – заявила она и с царственным видом прошла в «кабинку», внутри оказавшуюся на удивление чистой. Ника пошла следующей.
Когда через некоторое время девушка вышла из кабинки, ребята перешучивались в стороне. Заправка отбрасывала густые тени – тусклого подрагивающего света пары фонарей явно не хватало. Возможно, ей показалось, но темнота словно качнулась в её сторону, оживая. Стало очень неуютно, и Ника поспешно направилась к кругу света, ближе к ребятам. Она успела сделать несколько шагов, когда поняла, что не двигается. Расстояние не сокращалось! Её словно отсекло от привычной реальности, замкнуло за невидимой стеной, и даже живые голоса стали звучать всё дальше.
Тень, отбрасываемая невысоким зданием, подползала ближе. За спиной что-то зашелестело, зашептало с порывом ветра. Сердце бешено заколотилось. Ника хотела крикнуть, позвать Свету и Вика, но из груди не вырвалось ни звука. Она рванула вперёд, вот только ноги не слушались – как в плохом сне, когда бежишь, бежишь, но никак не можешь сбежать. Нечто двигалось к ней, неспешно, неотвратимо – неуютное ощущение чужого пристального внимания, незрячих взглядов, которые видели.
Видели её.
Скрипнула дверца. Охнув, девушка зажмурилась.
«Пока не смотришь, тебя не видно».
Но ощущение чужого пристального внимания всё не уходило. Более того, стоя спиной к подползающей шепчущей темноте, она чувствовала себя до ужаса уязвимой.
Ника обернулась…
От темноты отделился мужской силуэт, по-хозяйски захлопнул дверь и обернулся к девушке. Черт его лица она не могла различить отсюда, словно лица у него не было вовсе – только глаза чуть поблёскивали. А потом силуэт двинулся к ней.
Ника попятилась, но в отличие от неё, безликий мужчина преодолевал расстояние.
– Застряла, что ли? – хмуро уточнил он вполне живым, недовольным голосом и сипло надсадно откашлялся.
Вблизи свет фонарей выхватил многодневную небритость, смутные черты немолодого лица, которое у него всё-таки было. И глаза, тёмные, блестящие, как маслины или спинки жуков.
– Н-нет… Не знаю, – заикаясь, ответила Ника.
Её захлестнуло облегчением – никакой это не монстр, а просто работник заправки. Пусть даже обстоятельства встречи и были престранными.
Откуда-то издалека постучалась мысль: почему ребята не хватились её? Почему не идут к ней? Или она, словно мошка в янтаре, и правда застряла, застыла где-то в слоях реальности?
Мужчина смачно шмыгнул носом и сплюнул.
– Ещё и родовую защиту сожгла свою. Дура. Теперь так и будет случаться… всякое…
Что такое – «всякое» – она спросить не успела, как и возмутиться. Мужчина подтолкнул её вперёд, и она по инерции сделала несколько спотыкающихся шажков…
… в следующий миг оказавшись прямо перед Светкой и Виком. Ощущение было такое, словно она вынырнула из глубины – разве что всплеска не слышно.
– О, быстро ты! – улыбнулась подруга. – Пойдём.
Быстро? Ника удивлённо посмотрела на друзей. Она же там чёрт-те сколько провела, да ещё и с мужиком этим поговорить успела.
Марат окликнул их от машины. Задерживаться никому не хотелось.
Уже садясь, Ника обернулась. Мужчина стоял в тени заправки – всё такой же безликий силуэт – и буравил её невидимым взглядом, а за его спиной дышала темнота.
Их путь дальше лежал по узкой просёлочной дороге. Здесь не то что пробок не было, даже встречных машин не попадалось, и Ника невольно задумалась – как вообще выживала эта заправка, которую и на картах навигатора не было?
Когда она думала о произошедшем, становилось не по себе. Слишком уж напоминало смутные кошмары ещё из детства, когда тебя словно выбрасывает из реальности, и ты оказываешься Там, один на один с неведомым Нечто. Где же она «застряла», как выразился незнакомец? Но другие его слова пугали девушку ещё больше.
«Ещё и родовую защиту сожгла свою. Дура».
О чём он вообще говорил? Она ничего не жгла! Кроме… кроме…
Скрюченные фигурки в коробке, корчившиеся в пламени, источавшие густой чёрный дым, от которого они с Виком закашлялись. Вся коллекция – почти вся, кроме тех двух, маминых. Тогда это казалось правильным – не хотелось, чтобы бомжи растащили, а любого ребёнка такие куклы только пугали бы. Ей казалось, что она изгоняет свой давний детский страх, отпускает болезненную память.
Кого же она изгнала на самом деле? Или высвободила?..
Ника сунула похолодевшую руку в сумку, нащупывая ободок, который зачем-то взяла с собой.
«Теперь так и будет случаться…»
Машину неожиданно тряхнуло, словно она попала в неглубокую яму. По кузову пошла
