Убийство в приграничном замке - Андрей Волковский
Конечно, все это нужно обсудить с Питом и Ником. И поразмыслить над тем, кто же все-таки больше подходит на роль подозреваемого?
* * *
На обратном пути Ник старался смотреть только на черную гриву своей лошади. Смотреть на Ская было стыдно, ведь травник едва все не испортил, наговорив гадостей лорду Фортитусу. А на лорда и его приспешников смотреть было тошно.
Еще там, в замке, у Ника появилась трусливая мыслишка ничего не говорить про подкопытень. И лишний раз привлекать чужое внимание не хотелось, и Хахад ему никто, так почему бы не дать лорду и его людям расправиться с какой-то малознакомой зельеваркой? Зачем вмешиваться? Мало ли людей вокруг то и дело казнят за дело и без дела?
Нику эта мысль совсем не понравилась: она пахла болотной гнилью и безвозвратно прокисшим травяным сбором.
К тому же, стоило чуть покопаться в себе, становилось понятно, что у внезапно накатившей трусости есть своя, особая причина: ему на несколько мгновений захотелось, чтобы женщина, знающая его секрет, сгинула вместе со своим знанием.
Такое желание никак не вязалось с тем, как спокойно и радостно ему было рядом с Хахад.
Неужели он готов обречь на гибель хорошего, судя по всему, человека только для того, чтобы сохранить свою тайну? Промолчать, точно зная, что в зелье нет яда? Скрыть свой секрет такой ценой?
Где-то в глубине сознания, кажется, негромко хихикнул Голос, словно его забавляли метания Ника.
Промолчать травник все-таки не смог: отчитался о составе зелья и безропотно поехал вслед за Скаем в город.
В доме Хахад к нему обратился Медведь, и Нику пришлось подтвердить, что они нашли подкопытень. Телохранитель молодого Фортитуса Нику совсем не нравился: пристальный недобрый взгляд, панибратские манеры, грубый голос и особенно – то неослабевающее внимание, с которым Медведь почему-то постоянно следил за травником.
Собственно, люди вообще не радовали Ника. Он понимал, что дело по большей части не в них, а в нем самом. После всего что он пережил, люди пугали его: нужно было много-много времени и доброжелательное отношение с их стороны, чтобы смог доверять. Как Скаю и Питу. И почему-то Хахад.
А вспыльчивый лорд, его злобный сын с неприятным телохранителем и прочие рыцари и вояки Нику доверия совсем не внушали. Так что все, чего он сейчас хотел, – поскорее добраться до замка.
Глава 10
Спешившись, Скай первым делом поспешил в свои апартаменты, затребовав туда воду для умывания – путь до купальни сейчас представлялся неимоверно долгим, – и своего кучера. Еле-еле доковылял до комнаты и только там взялся себя лечить. Мышцы ныли, мстя за излишние нагрузки, лихие скачки и тсарлачье седло в придачу. Не быть волшебнику бесстрашным наездником! Впрочем, Скай и так на сей счет не обманывался.
Ник принял у постучавшегося в дверь слуги бадейку с водой и отнес ее в угол комнаты, туда, где стоял на высоком табурете тазик с ковшиком внутри. Потом уселся и впервые позволил себе поморщиться. Наверняка и его мышцы болели немилосердно. Ник сосредоточенно потер ладони, собирая тепло. Скай убедился, что травник может о себе позаботиться, и вернулся к своим ноющим мышцам.
Когда целительное тепло начало переходить из разогретых ладоней в натруженные мышцы, жить стало легче. А когда пришел Пит с подносом, на котором высился кувшин с ягодным отваром в окружении трех бокалов и громоздились блюда с мясными пирогами и горячими лепешками с сыром, жизнь стала почти прекрасной.
Скай потянулся, наскоро умылся и переоделся, затем озаботился Куполом Тишины и схватил пирог.
– Новостей пока нет, – ответил Пит на немой вопрос. – Весь замок на ушах стоит. Минни собиралась руки на себя наложить, но не всерьез, а потому, что так вроде как полагается.
Кучер невесело усмехнулся.
– Вы, как я понял, знахарку не нашли?
Ник помотал головой и сказал:
– Она не виновата. В ее доме есть подкопытень, но в том-то флаконе его не было! Покойный точно отравился не так, ну, не через приворотное зелье.
– Надо поговорить об этом с лордом, – сказал Скай, дожевав кусок пирога. – А то он уверен, что во всем виновата знахарка, и кажется, собрался ее казнить.
– Надо, – согласился Пит. – Но попозже. Сейчас у лорда Торна совещание с рыцарями, лекарем и старой госпожой, так что уделить время тебе он все равно не сможет. Сейчас скажу кое-кому, пусть предупредят, как совещание закончится.
Кучер вышел и совсем скоро вернулся, неся в руках два высоких кувшина.
– Вот тут сладкий медовый взвар, а тут травяная настойка. Ну вот, а теперь самое время обсудить, кто же все-таки отравил этого бедолагу, – сказал он, усаживаясь за стол и наливая настойку в один из бокалов.
Ник подозрительно принюхался, но ничего предосудительного, очевидно, не учуял.
– Почти уверен, что это не лорд, – начал Скай, примериваясь к очередной лепешке, и поделился недавними размышлениями с друзьями.
Потом добавил:
– И кстати, в отравлении есть, как мне кажется, что-то женское.
– Насколько мне известно, среди отравителей больше женщин, – согласился Пит. – Но именно «больше», не «одни только женщины». Вот с тем, что с Креем вряд ли спелся сам лорд, я, пожалуй, соглашусь. Итак, финансировать эксперименты, скорее всего, стал бы тот или та, кого интересует возможность перекачивать силу. Или для себя, или для кого-то другого.
– Для Рейнарда? – предположил Ник. – Ну, он ведь единственный не волшебник среди местной верхушки.
– Если сила нужна для Рейнарда, то главный подозреваемый – его мать, – заметил кучер. – Все говорят о том, что она сына обожает и решительно отказывается замечать, что он уже не милый малыш, а почти взрослый парень со скверным характером и дурными манерами.
– Так, мотив у госпожи Адалинды есть. Если она слепо любит сына, то вполне может полагать, что между ним и правом наследования лежит только отсутствие у него волшебного дара, – кивнул Скай. – А возможности?
– Если ты о деньгах, то она не бедствует: муж осыпает ее подарками, а еще она получает