Хранитель лабиринта и пленница белой комнаты - Владислав Чернилевский
В тот же вечер я взял дома вексель Патрицио и поехал к телеутке за ловцом снов.
Телеуты были древним таинственным народом Сибири. Они считали себя потомками гуннов, а их шаманы владели тайными обрядами древних. Урбанизация смела культуру и уклад жизни самобытного народа, но некоторые из них сохранили тайные знания предков. Вряд ли Патрицио был как-то связан с телеутами, но как торговец потусторонней информацией он должен был знать об их практиках.
Телеутка, к которой Патрицио меня отправил, жила на одноэтажной окраине города. Только чтобы добрать до этого микрорайона, мне пришлось полтора часа ехать на автобусе, поэтому, когда я вышел на нужной остановке, уже стемнело. Место оказалось таким захолустьем, что на дорогах не светили фонари, а на домах отсутствовали указатели, словно я выехал из города в деревню. Высокие заборы закрывали свет окон, и я видел дорогу только благодаря электрическому зареву города.
На одном из таких заборов я рассмотрел небрежно намазанное краской название улицы, что позволило сориентироваться на местности. Асфальт между домами в этом районе никогда не укладывали, и идти пришлось по дорожной колее. Когда навстречу выехал автомобиль, то, чтобы разойтись, пришлось залезть в сугроб. Мне еще повезло: если бы было чуть теплее, я бы утонул в грязи и лужах.
Еще здесь было очень тихо и безлюдно, если не считать лая собак, и те начинали тявкать, только когда слышали мои шаги за забором. Стоило только отойти от калитки на пару метров, псы тут же замолкали.
Из-за попавшего в ботинки снега ноги стали замерзать, а я никак не мог найти нужный дом в лабиринте покосившихся домиков. В какой-то момент мне показалось, что я заблудился. Я хотел спросить дорогу, но не увидел ни одного человека, который бы смог мне помочь – их просто не было в этих жутких переулках.
– Ведьма, – буркнул я и остановился.
Где-то рядом, если верить смартфону, жила шаманка, но из-за отсутствия указателей на домах сказать, где именно, я не мог. Я покрутился на одном месте, пока не увидел круглый деревянный дом, напоминающий монгольскую юрту. Если где и жила шаманка – то только там.
– Вот и нашел, – с облегчением вздохнул я и прошел сквозь калитку во двор дома.
Я увидел, что через отверстие в крыше юрты идет дым, и посчитал это знаком, что дома кто-то есть, однако в здании я не обнаружил ни окон, ни дверей. Я решил, что вход с другой стороны и сошел с аккуратно очищенной дорожки в сугробы, обойдя юрту по кругу.
Входа не было нигде!
Стало жутко. Не столкнись с мистикой на работе, я бы уже бежал обратно к остановке, но паранормальный опыт сделал меня смелее. Я внимательно осмотрел юрту со стороны и увидел березовое полено, прислоненное к стене дома. Я вспомнил, как в детстве бабушка рассказывала, что сельские жители так магическим образом огораживают свой дом от нежеланных гостей. Я отбросил полено в сторону и еще раз обошел дом по кругу.
Напротив калитки появилась дверь в дом. Я постучал в нее несколько раз, но никто не ответил. Тогда я набрался наглости и вошел в дом без спроса.
Сначала я почувствовал запах дерева и травы и только потом рассмотрел жилище шаманки. Здесь было только одно помещение, и внутри юрта казалась значительно больше, чем снаружи. Брус, из которых сложили дом, отшлифовали и покрыли пропиткой – никаких обоев, штукатурки, линолеума и прочих современных отделочных материалов стены не знали. Древесину украшали гобелены3 и шкуры животных, а вся мебель ограничивалась самодельными скамейками, шкафами, столом и прочей мелочью. В доме отсутствовали любые электроприборы. Не было даже лампочек! Освещало комнату кострище посередине. По другую сторону от очага сидела пожилая женщина со слегка смуглой кожей и прищуренными глазами, одетая в традиционную одежду: синий кафтан, перевязанный широким поясом. Хозяйка ворошила кочергой угли в костре и не обращала на меня никакого внимания. Я сделал шаг вперед и произнес:
– Добрый день!
Голос ничего не изменил. Женщина никак не отреагировала на приветствие, продолжая копошиться в своих угольках. Я посчитал, что она плохо слышит, и повторил громче:
– Добрый день! Мне сказали, я могу купить у вас ловец снов. Дали бумагу, чтобы я мог расплатиться.
С этими словами я открыл свой рюкзак и показал вексель.
Телеутка еще раз провела кочергой по золе, затем отложила ее в сторону и молчаливым кивком указала на скамейку с моей стороны очага. Устав от тяжелой дорогой по сугробам, я обрадовался предложению сесть, но когда сел, то почувствовал жар от костра, скорее обжигавший, чем согревающий конечности. Я отодвинулся немного назад вместе со скамьей и посмотрел на телеутку – ее лицо то исчезало, то появлялось за языками пламени, но она была не против небольшой перестановки в доме.
– Вы продадите мне ловец снов? – спросил я.
Шаманка снова кивнула, но так и осталась сидеть на месте, ничего не спрашивая и не предпринимая. Я стал сомневаться в том, что пожилая женщина осознавала, что я от нее хочу. Не желая тратить время на деликатность, я спросил прямо:
– Вы понимаете, что я от вас хочу?
– Понимаю, – наконец услышал я неспешный хриплый голос. – В какие сны ты хочешь отправиться?
– А какие сны бывают? – поинтересовался я.
Меня удивило то, что Патрицио не сказал, какой ловец снов мне нужен. Я хотел уже быстрее получить то, за чем пришел, и вернуться домой. Но женщина не спешила – она подбросила несколько поленьев в костер, и пламя тут же вцепилось в сухое дерево. Телеутка неторопливо взяла в руку кочергу и продолжила ей водить по углям, пока огонь не разгорелся и окончательно не скрыл собой лицо хозяйки.
– Сны бывают разные, – медленно объясняла шаманка. В такт ее голоса дрожал огонь, словно это он говорил со мной. – Хорошие, плохие. Есть сны, которые мучают людей и от которых хотят
