ЧОП "ЗАРЯ". Книга вторая - Евгений Александрович Гарцевич

— Мы одним глазком, — отмахнулся Пахом, а я спокойно выдержал тяжелый взгляд Гидеона, дав ему понять, что мне туда надо и спорить бесполезно.

Я закинул на плечо моток веревки, выданный Пахомом. Взобрался на плечи самого крепкого деда, которому помогли встать и держать. Переступил на поднятые руки и дотянулся до края дыры. Ухватился, подтянулся и, получив дополнительный толчок снизу, влез в проем, сразу же раскорячившись между стенками. Ухватиться было не за что, но таким макаром я еще в детстве по коридору ползал, чтобы до потолка достать.

Пять минут, дрожь в мышцах, и я был уже почти наверху. Прислушался. Высунулся, высвободил руку и закинул «флешку» в сторону статуи. Снова прислушался, пытаясь понять, есть что-то, кроме шипения факела. И уже только тогда высунул голову, сразу же убрав ее обратно. Никого, кроме жутких теней от столбов и сломанной статуи.

Никого.

Вроде бы был здесь меньше часа назад, но как же все-таки картинка и ее масштабы зависят от ракурса. Столбы теперь казались еще толще, ступени ниже, а памятник так вообще был слеплен с какого-то культуриста.

Я обвязал столб, подергал пару раз для надежности и бросил конец веревки в дыру. Дождался Пахома и помог ему выбраться.

— Я в отнорок, не теряйте, — я показал рукой в нужную мне сторону, но дед на меня не смотрел, крестился, что-то бормоча, как тот бык, уставившись на ворота.

Дождавшись все же хоть какой-то реакции, похожей на утвердительный кивок, я поспешил в замурованную пещеру. Резко затормозил, вспомнив про ловушки. Включил фонарь на максимальную мощность и стал высвечивать все подозрительное. Как минимум три штуки прошлые гости уже активировали. Вопрос — есть ли еще, или обвал был неким финальным актом?

Главное — не торопиться. Я дошел до первого трупа и позаимствовал у него тубус, подсушенный, скрипящий, но вполне увесистый. Стал простукивать им пол и стены перед собой. Через пару шагов услышал, какой-то скрип в камне и бросился назад. Что-то натужно прожужжало, опять заскрипело и из правой стены высунулось несколько стальных штырей, похожих на арбалетные болты. Только один выскочил полностью, но не пальнул в стену напротив, а рухнул вниз по короткой дуге.

Больше сюрпризов не было. Только в самом лазе я увидел замурованного в обломках человека, которого не заметил, будучи Белкой.

Еще оказалось, что, будучи в теле фобоса, мимо меня прошли все запахи и гнетущая атмосфера, которая создавалась в момент заточения людей и накапливалась здесь годами. Запах смерти — городская канализация могла молча курить в сторонке, по сравнению с той гнилью и затхлостью, которой меня встретила пещера. Ауру я даже проверять не стал, только попробовал запустить и сразу же оказался в душащем кровавом тумане, давящим со всех сторон.

Захотелось выключить фонарик, или, по крайней мере, не светить им по сторонам. От местной кухни бросило в дрожь, от груды костей с грибами-светляками по спине пробежала волна жара, а рубашка намокла. Грибам я тоже не понравился, как только на них попадал направленный луч фонаря, они начинали вянуть, испуская серый дымок, от которого вонь становилась еще сильнее.

Скорее, только забрать клевец и бегом обратно. И плевать уже на остальную снарягу.

Наконец, фонарь высветил одноногое тело, блеснул клевец. Сейчас он выглядел меньше. В длину примерно, как обычный ухватистый молоток или типовой топор. Я протянул руку, мысленно, пообещав неизвестному людоеду, что теперь оружие будет служить во благо, и взялся за рукоять.

Поднял, стряхнул, приноравливаясь к весу и разглядывая гравировку. Посмотрел на камушки, такие же яркие, как в момент приближения Белки. Странно, я думал, он только на фобосов действует, а, оказывается, на всех реагирует. Намека на ток не было, рукоять не жглась, а, наоборот, приятно холодила ладонь, создавая ощущение, что я всегда им владел.

Я сделал пару взмахов и заметил, что камни начинают светиться ярче. Над головой где-то выше потолка послышался шорох, а камни уже буквально раскалились от света и пульсируют в такт моего биения сердца.

Вдруг за спиной что-то упало. Шмякнулось, будто мешок с чем-то плотным, но влажным. Я развернулся, направляя фонарь, и увидел растерзанное тело охотника, кого-то из отряда Кочерги. Повел лучом фонаря вверх, подсвечивая капли крови, падающие мимо, и увидел знакомые неровные края, а потом и черный провал, из которого выпадало следующее тело.

Глава 10

Я тихонечко выключил фонарь и по стеночке мимо костей и стухших грибов, двинулся на выход. На ходу закинулся ночным зрением и, выжимая из себя максимум бесшумности, поспешил на выход.

За спиной шмякнулось третье тело, а потом раздался легкий пружинящий звук спрыгнувшего существа. Раздалось рычание, но, к счастью, направленное не на меня. Еще один рык, звук разрываемой плоти, чавканье и бормотание с набитым ртом.

Я добрался до прохода и достал «наган», чертыхаясь, что ружье оставил у Гидеона. Повернулся лицом к пещере и полез спиной вперед. Пусть медленно, но лучше так, чем эта тварь меня за ногу схватит.

Вывалился с другой стороны, развернулся, начиная кричать Пахому, что нужно сваливать, но так и подвис, уставившись на ствол «мосинки», направленный в мою сторону.

— Пахом, бежи…Пахом?

— Прости, малой, — дед помотал «мосинкой», призывая меня поднять руки, и сделал несколько шагов в сторону дыры в полу. — Не дури, не надо никому знать про эту гробницу. Бросай наган.

— Эй, старая гвардия, завязывай, — я присел, положил «наган» на землю, а кирку просто выпустил из руки, оставив болтаться на запястье, бегло осмотрел помещение, мы все еще были вдвоем, шагнул назад, но спохватился, что сзади может быть “тринадцатый”.

— Толкай сюда волыну, — Пахом дернул стволом и как заведенный повторил. — Не надо никому знать про эту гробницу. Батя ее потом всю жизнь искал, как с каторги вернулся. А я, вот, нашел.

— Старый, не дури. Исаев же все равно узнает.

— Конечно, узнает, — Пахом скривился так, будто у него зуб прихватило, — узнает, что мнемоник из «Зари» опять сошел с ума и убил геолога. Поверь, мне неприятно такое выдумывать, но то, что лежит за этой дверью, слишком ценно.

— А ты не думал, что там ничего нет? — раз идет на диалог, значит, нужно пробовать. — Может, это ловушка? А Исаев давно все забрал, чтобы теперь просто проверять людей на верность?

— Да,