Тайна шести подков - Владимир Торин
Впрочем, на крыше Шнырра ждала неприятная встреча — он нос к носу столкнулся с другим бродягой, мистером Совински, который также нацелился на молочко.
По законам задворок и подворотен они должны были сразиться за добычу. И они подрались… хотя «подрались» — это слишком громко сказано: они решили все через расхожий в среде бродяг и детей бой на пальцах. И Шнырр честно победил… ну как честно — он незаметно уколол нестриженным ногтем мистера Совински в ладонь — тот от неожиданности ослабил хватку, и тогда Шнырр зажал его большой палец так крепко, как только мог.
Мистер Совински сдался и был вынужден удалиться несолоно или, вернее, немолоко-с-ядом хлебавши восвояси.
Позавтракав, Шнырр подкараулил у вокзала некоего приезжего господина и, выяснив, что тот впервые в Габене, очень ловко порекомендовал ему мистера Боури — «лучшего во всем городе кэбмена». Приезжему господину нужно было попасть по адресу «Чемоданная площадь, 14», который находился ровно напротив выхода из здания вокзала, но это не помешало Шнырру спровадить его кэбмену, который без зазрения совести повозит его кругами почти полчаса, после чего вернет на площадь и затребует тройную плату «за дальность».
Мистер Боури выплатил Шнырру полагавшиеся ему полфунта, и мистер Шнорринг отправился на, как он это называл, «барахольную рыбалочку» — в «Бюро пропавших вещей» в надежде что-то оттуда умыкнуть
И пусть миссис Греннобиль ничего ему не дала, в итоге он придумал, как к ней подступиться — нужно только отыскать подходящую «бабушку», которая потеряла на вокзале свой клатч с многообещающим содержимым. В общем, все складывалось как нельзя хорошо. А потом еще и подвернулась работенка от сержанта Кручинса. Так что день, можно сказать, уже удался. И это не считая различных мелких приятностей, которые злорадный и злокозненный Шнырр Шнорринг наблюдал в городе. Их он тут же и озвучил:
— Буквально только что видел, как дворник отлупил одного из уличных мальчишек — тот ревел и вопил на всю улицу. Лучшая музыка! Вы ведь тоже обожаете, когда лупят детей, верно, сэр?
— Не без этого.
— А еще прямо на моих глазах одного джентльмена обдало грязью из-под колес кэба, — продолжил Шнырр. — Сколько ругани было… А потом его еще и собака укусила, представляете? Но самое забавное — это горшок.
— Горшок?
— Да, с цветком. Свалился на голову какой-то дамочке с какого-то окна. Прямо по макушке ее стукнул. Она шлепнулась на тротуар, смешно растопырив руки.
Сержант сделал глоток из кружки и проворчал:
— И что, рядом не оказалось ни одного болвана-констебля, который бы ее спас и потом до конца жизни был вынужден терпеть эту грымзу?
— Нет, грымзу увезли в лечебницу.
— Какая жалость…
— Мистер Брекенрид, плесните наперсток «Зайца»! — попросил Шнырр Шнорринг.
Хозяин паба наделил его презрительным взглядом.
— Наливаем только полицейским.
— Но я почти… почти полицейский!
— Еще чего! — буркнул мистер Брекенрид и принялся протирать тряпкой стойку.
Губы Шнырра зашевелились в беззвучной ругани. Озвученную ругань он себе здесь позволить не рисковал.
— Что узнал, Шнорринг? — спросил сержант.
— О, я много чего узнал, сэр… Хотя для этого и пришлось попотеть.
— Давай только без потения — от тебя и так смердит, как от подвальной крысы.
Шнырр Шнорринг кивнул и перешел к делу:
— Карлик, о котором вы говорили, сэр. Он и правда встречался кое с кем.
— С кем? Не томи!
— К нему в харчевню приходила дамочка. Миленькая и стройненькая. Вся такая в черном, похожая на траурную кошку, — в старомодной шляпке-клош и длинных бархатных перчатках. При ней был большой медный клаксон, а еще она курила папиретку на мундштуке.
Сержант Кручинс поморщился. Ему мучительно захотелось сплюнуть на пол, но он подумал, что мистер Брекенрид подобного не оценит, и с трудом себя сдержал.
— Подведенные сажей глаза, мушка над верхней губой и красный клоунский нос? — уточнил сержант.
Шнырр выпучил глаза.
— Вы ее знаете?
— О, еще бы. Это Шарлотта из банды уличных клоунов «Тупицы Бромбеля», впрочем, сами они зовут себя труппой. Труппа, тоже мне… Эта прохвостка и ее приятели частенько гостят в камере на Полицейской площади. И о чем карлик сплетничал с этой мерзкой клоунессой?
— Я слышал не все. Вот если бы вы мне дали немного денежек на слуховой рожок…
— Шнорринг, не выводи меня из себя! — Сержант стукнул кулаком по стойке, и его собеседник едва не свалился со своего стула.
Шнырр тут же прекратил все попытки набить себе цену и выжать из сержанта хотя бы пару лишних пенсов. Схватив собственную задрожавшую челюсть пальцами и тем самым уняв тряску, он сказал:
— Они говорили о каком-то «дельце». Дамочка требовала больше денег. Она твердила, что Бетти Грю запросто может пережевать их и выплюнуть и за те жалкие крохи, что карлик платит, никто с ним связываться не станет.
— Бетти Грю… — задумчиво проговорил сержант. — Клоун с Семафорной площади…
Шнырр потарабанил пальцами по стойке и пожевал сухими потрескавшимися губами.
— Еще один клоун? Что ж это делается-то, сэр?
Кручинс с задумчивым видом уставился в свою кружку.
— Разборки между бандами, возможно, — предположил он, рассуждая больше сам с собой, чем отвечая Шноррингу. — Думаю, коротышка нанял Тупиц, чтобы устранить конкурента.
— А кто он, этот карлик? Не припомню его прежде в Саквояжне, хотя я думал, что всех здесь знаю…
— Шарлотту из Тупиц ты между тем не узнал, — резко ответил сержант Кручинс. — А карлик… он здесь недавно. Прибыл всего неделю назад. Подозревается в похищениях.
— А-а, я слыхал что-то такое. Повар Подрик с вокзала исчез и еще несколько других. Это ведь о них речь?
Сержант пристально глянул на бродягу.
— Что тебе об
