Галина Гончарова - Корни зла
– А у самого чуть ряха от жира не лопается.
– И камзол на брюхе по швам трещит!
– Молча-а-а-а-а-ать!!!
И он надеялся нас этим остановить? Наивный чукотский юноша! Ша!
– Какой несдержанный мальчик.
– Певцом ему не быть.
– Ничего, подаянием заработает.
Этого Эрвас уже вынести не мог.
– Кто из вас Аманда?!
На этот вопрос мы опять ответили однозначно:
– Она!!!
Мы указали пальцами друг на друга, а потом замотали головами и повернулись в разные стороны.
– Врет она все! Это я!
Обе фразы мы произнесли так слитно, словно год репетировали.
Братец замотал головой и стал окончательно похож на шарпея.
– Мэнди, мне нужно серьезно с тобой поговорить.
– Говори.
– Слушаю.
– Это секретно и очень важно.
– Какие могут быть от меня секреты!
– Ты что – родной сестре не доверяешь? Я тебе не Вольгиана! – это уже я.
– Мэнди, мне очень неприятно начинать этот разговор, – вздохнул Эрвас.
А мне приятно, да? Это типа он в подземелье сидел, да?! Лицемер паршивый!
– Давай закончим его, – предложила я.
– О чем с тобой разговаривать, – вздохнула Мэнди.
– Ладно, если ни одна из вас не признается, придется мне говорить с обеими, – принял соломоново решение элвар. Кто б ему сказал, что Соломон был мудр для других, а не для себя?! А вообще, то, что он так легко согласился посвятить в семейные дела постороннего человека, говорило о том, что Мэнди в его планах на дальнейшую жизнь не значится. И, кажется, она это поняла. Ой! А пихаться-то зачем?! Подумаешь, ушла в нирвану?! Все равно этот осел ничего нового или умного не скажет! А что он там говорит? – …Ты сама понимаешь, что женщина не может наследовать после родителей! Достояние женщины – это ее приданое. Оставлять тебе целую страну – глупо! Ты с ней просто не справишься!
– У нас действует право первородства. – Это мне Тёрн объяснил.
– Да и со страной я справлюсь получше тебя.
Эрвас надменно пожал плечами. Типа «все бабы – дуры»!
– Это все глупости. Мэнди, я не желаю тебе зла, но ты должна уйти.
– В странствия или в монастырь?
– На х… или сразу в могилу?
Какие выражансы моя свекруха знает! Это круто!
– Я просто вывезу тебя за границу. Пойми, это лучший вариант из возможных. Мэнди, ты сама понимаешь, что отец оставил бы все наше достояние мне, если бы пережил мать.
– Брехня.
– Наглая и беспардонная.
– Если уж на то пошло, я больше похожа на отца!
– А ты вообще в материнскую породу.
– Вот правду говорят, в семье не без урода!
– Но в нашей семье ты уже родился.
– Зато пять следующих поколений нормальными будут.
– Бедная наша семья…
– Наоборот, богатая.
– И то верно.
– Моя семья – это моя жена! Вольгиана! – взвился Эрвас, не выдержав нашей перебранки. – И другой семьи у меня нет.
Правильно. А когда я тебе кое-что оторву, тебе и эта будет без надобности!
– Вот и сиди в семье, – отрезала Мэнди.
– Сядь на хвост и не вякай, – поспешила добавить я. – А со страной я получше тебя управлюсь.
– И ради моей семьи, ради Элвариона и всеобщего блага я должен сделать то, что мне не нравится. Аманда, ты должна подписать отречение. Добровольно.
– Счаз!
– Шесть раз!
Мне-то было по фигу, я так Аманде и предсказывала, а вот элваресса, кажется, не на шутку разозлилась.
– И сколько я проживу после его подписания?!
– День? Час? Минуту?!
– Ты что думаешь – я полная дура?!
– Да я раньше твою сучку в гробу увижу!
Я понимала, что провоцирую Эрваса, но выбора не было. Аманда должна увидеть его в самых правдивых красках, иначе фиг она мне поверит.
За стеной слышался смутный шум. Что-то там вроде как уронили. Интересно, «что» – или «кого»?!
– Кого, – вкрались в мою голову знакомые чужие мысли. – Сейчас буду у вас.
А вот и кавалерия. Все, Эрвас, пиши завещание в трех экземплярах и глотай обезболивающее. Сейчас тебе будут отрывать голову. Тёрна я знала. Если мамочка кого и помилует, то уж сыночек от любимого дядюшки точно ни рожек, ни ножек не оставит. А дядюшка тем временем разорялся, не подозревая о близком приходе своей страшной и ушастой смерти.
– Не смей так называть Вольгиану!!! Ты мизинца ее не стоишь! Ты даже землю, по которой она ходит, целовать недостойна!
– А кто еще мизинца ее не стоит?! Наша мать?!
И Эрвас заглотнул крючок вместе с рукой.
– Эта дура всю жизнь меня ущемляла! Ничего хорошего для меня не сделала! Она обязана была оставить все мне! И трон, и корону! Старая гадина!
Глаза Аманды потухли.
И я шагнула вперед, заслоняя ее.
– Сам ты козел! Ты б ее поблагодарил, что она аборт не сделала, она тебя родила и вырастила, а ты еще права качаешь? Иудина душонка!
Эрвас не успел ответить мне. Аманда не успела прийти в себя.
Потому что из-за двери донеслись звуки побоища.
Хрипы. Стоны. Лязг мечей.
– Что там происходит? – вскинулся Эрвас.
Я очаровательно улыбнулась предателю.
– Скажи, Васик, ты знаешь, как выглядит персональный звиздец?
– Сейчас узнаешь, Эрсечка, – поддержала меня Аманда.
До Эрваса дошло очень быстро.
– Так это за тобой?! Но как?! И кто?!
– На том свете узнаешь!
– А ты мне ворота откроешь, – вдруг взвился с места элвар, выдергивая из ножен длинный узкий клинок. Аманда побледнела. Это уже не баклажаны травить. Тут все на виду. Родной брат готов ее убить, только чтобы – что?
А, неважно! Все равно облезет! И обрасти не успеет!
Меч взлетел над головой элварессы. Но опуститься не успел. Я отпихнула Аманду – и вскинула руки, отводя Эрвасу глаза. Удар ушел влево и пропахал изрядную дыру в обивке стены. Я приготовилась поплясать так еще минут пять. Но не понадобилось. Эрвас выдернул меч и опять занес его над головой. Мои пальцы сложились в нужную фигуру. И в следующий миг в комнату ворвался Тёрн.
Сориентировался он мгновенно. Мэнди отлетела к окну. Я – в другую сторону. А элвар неуловимым движением скользнул к Эрвасу.
– Ёлка! Ты жива?
– А что – не видно?! – отозвалась я.
– Не видно. Снимай личину. А я пока разберусь с этой паскудой.
Я улыбнулась – и провела пальцами в воздухе, словно сдергивая покрывало.
– Сука!!! – взвыл Эрвас.
И тут же заткнулся. Отражать град ударов, который обрушил на него Тёрн, и одновременно ругаться у мерзавца не получалось. А Тёрн все наращивал и наращивал темп. Мелькал в левой руке короткий кривой кинжал. Свистела, рассекая воздух, сабля. Пела и гудела, разогреваясь просто от скорости движения.
Тёрн атаковал, развернулся ко мне спиной – и я заметила на плаще несколько неаккуратных темных пятен. Ранен?!
– Нет. Это чужая кровь.
Я перевела дух. Если с его величеством чего случится, директор мою шкурку на сувениры пустит!
– Вот меркантильная особа! А я-то думал, ты обо мне заботишься!
Забочусь. Но вслух этого никогда не признаю. И вообще, изволь не отвлекаться, когда убиваешь родного дядюшку!
– Я его все равно пришибу. Даже если попутно начну романсы распевать.
– Сначала пришиби – потом романсы.
Я поползла по полу поближе к Аманде. Так, на всякий случай.
– Твой друг хорошо владеет оружием? – спросила Аманда.
В голосе женщины звенели странные нотки. Я дернула плечом.
– Расслабься, подруга. Если мой приятель решит кого-то убить – можно смело заказывать венок с красивой надписью.
В этот момент Тёрн как-то извернулся – и полоснул Эрваса по животу. Несильно. Царапина. Внутренности, во всяком случае, не вывалились.
– Не убивай его, он нам живой нужен! – взвизгнула я.
– Еще чего! Живенько считай его память – и хватит! Нельзя оставлять в живых такого подонка!
В отличие от своего противника, Тёрн даже не запыхался. Не то что устать, у него даже дыхание не сбилось.
Еще бы!
Тёрн вовсю пользовался своими способностями в бою. И получалось классическое: «Я знаю, куда ударит меч моего врага, еще до того, как он его поднимет». Элвара и тренировали с учетом этой его особенности. И получалось – восхитительно. Живая машина смерти.
Мэнди тронула меня за рукав.
– Ёлка, он мой брат.
– Нет, – отрезала я. – Он сам отрекся. Ты слышала. Я слышала. И я знаю, что говорили Основатели. И ваши Создатели – тоже. Предатель – хуже рака. И должен быть немедленно удален, дабы не разросся и не заразил всех, кого можно и нельзя.
– Но…
– Нет.
И Мэнди отступила. Но покачала головой.
– Ты – жестока.
– Я – боевой маг. Буду, – просто пояснила я. – Глупо оставлять за спиной живого зомби. А твой Эрвас – он и есть. Живой, но зомби, агрессивный, подлый и обязательно нападет. Ему корона остатки мозгов вынесла.
– Правильно! – Тёрн парировал очередной удар Эрваса кинжалом, взмахнул саблей – и дядюшка оказался крепко приколотым к стене. Меч пробил ему середину груди.
– Считывай память, – подбодрил меня элвар.
