Бумажный Тигр (III. Власть) - Константин Сергеевич Соловьев
- Замолчите, Коу! Приказываю вам, замолчите!
- Мне прр-ррриходилось убивать людей, которые перед смер-р-рртью мочились в штаны, как вы сейчас, и умоляли о пощаде. А он… Он вел себя достойно. Очень достойно. Р-рр-редко встр-ретишь такое сегодня, на это способны только джентльмены стар-ррой закалки. Стар-ррой эпохи! Которр-р-рых молодые жадные ублюдки врр-рроде вас сжили со свету или спрр-р-рровадили на пенсию, чтоб те не мешали вам обстряпывать свои дрянные делишки!
- Он был… Да, он был джентльмен, - забормотал Крамби, корчаясь от ужаса, точно охваченный пламенем, - Безусловно, джентльмен до мозга костей… Мы все его очень…
- Он попр-росил у меня пять минут напоследок – прр-ривести в пор-ррядок бумаги. И я позволил ему это. Последняя любезность стар-р-рому джентльмену. Я стоял р-рядом и наблюдал, чтоб он не выкинул напоследок какую-то глупость. Не схватился за нож или не попытался сбежать. Или что-нибудь еще в этом духе. Но он ничего такого не делал. Достал из сейфа два конвер-ррта, один положил обр-р-ратно. Дрр-рругой сжег в пепельнице на моих глазах. Сгорр-ррел он быстр-ро, очень быстрр-ро, там было не много бумаги. Может, один листок. Но мистерр-р Олдрр-ридж встал лишь когда этот листок пр-рревратился в пепел. Тогда он встал и улыбнулся мне. «Я к вашим услугам, мистер-ррр Коу», - сказал он. И знаете, что? Он улыбался даже когда я швыр-р-ррнул его вниз. Готов поклясться, улыбался до самой земли. Как будто знал… Как будто пр-р-ррредвидел…
Крамби всхлипнул.
- Господь всемогущий!..
- У него было два завещания, чер-рртов ты безмозглый слизняк! Он дер-ррржал про запас оба вар-ррианта. Стрр-рраховка! Его пр-рроклятая стр-р-рраховка! Он оставлял вам шанс! До последнего! И только увидев меня, поняв, что вы подписали ему приговор, он решился. Поджег фитиль, пожелав вашему кор-р-рраблю хор-р-р-ррошего плавания!
Крамби сцепил зубы. С такой силой, что Лэйду послышался хруст.
- Моя месть, - выдавил он, глядя на Коу затуманившимся взглядом, - У меня было право на месть!
Из щелей в шлеме Коу вырвались розовые язычки огня, заплясавшие на стали. Некоторые из них заметно коптили – должно быть, это сгорали остатки мозгового вещества в раздавленном черепе.
- Твоя месть! – загрохотал он, - Твоя жалкая дрр-ррянная месть!… Ты прр-р-родал пр-рраво на нее! Ты убил его! Но не сам - моими р-ррруками! Пр-р-риговорив всех нас! – от напряжения глотка Коу, похожая на вздувшийся под натянутой кожей трубопровод, треснула в одном месте, выпустив наружу тонкую стройку пара, - Если бы я отказался, демон пощадил бы всех нас. Так и сидел бы связанным в трр-ррюме! Но ты… Ты сделал меня своим ор-рррудием! Так получай же все, что прр-р-рричитается!..
Сейчас Крамби не станет. Лэйд понял это отчетливо, слепо ощупывая пол в поисках хоть какого-нибудь мало-мальски пригодного оружия. Тщетно. В его распоряжении не было ни подходящего оружия, ни сил, чтоб привести его в действие. Время упражняться в метании соусников прошло, старина… Все, что ему попадалось – осколки битой посуды, перемазанные серой слизью. Даже если он сумеет подобраться к Коу, застигнув его врасплох, нечего и думать пронзить этим жалким оружием закаленную броню ожившего дредноута.
Если что-то и могло защитить Крамби от неминуемой смерти, так это вмешательство высших сил. Тех самых, которые презирали его и истово ненавидели. Которые…
Выстрела, который должен был оборвать жизнь Крамби, размазав его по липкому от недавнего пиршества полу, не последовало. Нависающий над ним Коу, клокочущий, ревущий и дрожащий от медленно расплавляющей его ярости, вдруг запнулся.
- Что? Нет. Почему? Я не… Какого черрр-р-рта?
***
Ощетинившаяся разномастными стволами лапа, покрытая клочьями горящей кожи, замершая в трех дюймах от лица Крамби, вдруг пришла в движение. Задрожала, захрустела валами и поршнями, стала стремительно поворачиваться. Точно батарея, получившая от старшего офицера новые данные для стрельбы. По телу Коу прошла короткая дрожь, но в этот раз не от отдачи. Он словно пытался совладать с собственной конечностью, которая стала жить своей собственной жизнью. Пытался – и не мог. Всей его огромной силы не хватало чтобы управлять собственной рукой, которая, закончив короткое движение, остановилась, упершись в его стальную грудь. Точно пыталась нащупать гнилой некрозный комок сердца под многотонными пластинами брони.
- Нет, - произнес Коу, и голос его в этот краткий миг без оглушительной стрельбы, вдруг показался Лэйду тихим и почти человеческим, - Пожалуйста, нет. Дай мне закончить. Дай мне… Я… Пожа…
Выстрел множества орудий, произведенный в упор, был страшен. Он заставил Коу отшатнуться, заревев от боли и недоумения, по полу зазвенели сорванные куски брони и то, что они некогда прикрывали – причудливо изогнутые и почерневшие кости. Совокупная сила его орудий образовав в широкой груди огромную пробоину, едва не разломив корпус пополам. Внутри нее беспомощно трепетали, окутываясь паром, какие-то поршни, сочились черной жидкостью перебитые сосуды и трубопроводы.
- Нет, - прошептал Коу, уставившись на этот пролом, точно не веря, будто сам сделал выстрел, - Ты не посмеешь. Нет.
Вторая рука поднялась, упершись ему в бедро. Сухо клацнули взводимые курки.
- Нее-е-е-ет!
Вой Коу оказался заглушен выстрелами. Дальше они грохотали уже не умолкая, в жуткой какофонии, напоминающий безумный, пошедший вразнос и окончательно потерявший ритм фокстрот. Орудия били в упор, вышибая из стали снопы белых и желтых искр вперемешку с кровавой мякотью и костяными осколками. Гудели сорванные со своих мест бронированные пластины, обнажая уязвимую мягкую плоть. Рычали, захлебываясь от напряжения, механизмы.
Лэйд откатился к стене, прикрыв руками затылок и вжавшись лицом в развороченный паркет с такой силой,
