Адвокат вольного города.12 - Тимофей Кулабухов
— Вай. Мне нечем заниматься больше, только разговоры и чай. Петь я запретил, вдруг враг услышит.
— Не услышит. Тут такое дело, великий каган…
— Что? Надо бежать ещё севернее? Я готов. Твой соплеменник Михаил обходит долины дозором. Совсем ценный министр, нашёл общий язык с войском, тренирует их, они все долины прочесывают в тридцати километрах, чтобы знать, если появится враг. Договорился с одним мэром на севере, что примет нас, если прижмёт. В общем, он хороший друг.
— Это здорово. Тебе надо будет его наградить, когда закончится война.
— Ага… — он безрадостно открыл ящик. — Когда только она закончится? Когда этим шакалам плешивым надоест меня искать?
— Так я и говорю. Что с хорошими новостями. Мои войска перебили ногайцев и пленили англичан.
— У тебя есть войска? Ты же министр иностранных дел?
— Перебить врага — очень даже иностранное дело. Так вот. Сейчас твой генерал, помнишь ты указ подписывал, де Жерс, он завершает прочёсывать долины, но пока что, предварительно, мы победили.
— Ещё раз?
Каган сел и сделался серьёзным.
— Аркадий, если ты шутишь, то это не смешно. Я, конечно, не прикажу тебя побить палками по пяткам, но очень обижусь.
— Я не шучу. Мы много дней вели войну. Мы выдержали нападение хана Каратая на мой город. И заключили с ними сепаратный мир. Надеюсь, ты не против?
— Не против. Война всегда закачивается миром или смертью. Мне много лет, Аркадий, я иногда не такой и глупый.
— Ты всегда не глупый, мой каган.
— Ну давай-давай, рассказывай.
— В общем, я уже упоминал, что его орда ушла.
— Да. Но остались другие, а главное, остались англичане.
— Именно. Я организовал армию. Вернее, мне её организовал тот французский генерал. Вообще-то он российский военнослужащий, в отставке.
— Да по фигу. Что он, собрал наёмников?
— Да. И местных вооружил. Но Вы не волнуйтесь, у них дисциплина, никакого военного мятежа.
— Уж я надеюсь. И что? У врага новый хан, Кувват, этот пёс так просто от меня не отстанет. Он уже распространяет слухи, что якобы мой родственник.
— Уже не распространяет. Мой самый лучший во всей Степи стрелок прострелил ему голову. Он мёртв.
— Ай, молодец. Как бы мне обнять твоего стрелка?
— Потом. И мы пленили больше ста англичан. Сейчас я веду переговоры о мире с ними.
— Веди. Ты хорошо выполняешь свою работу министра. Я бы тебя наградил… Да нечем.
— Кое-что есть. Я хочу занять пост Премьер-министра. Правит каган, а я веду дальнейшую работу.
— Ну… Пост так никто и не занял. Мои родственники передрались из-за этого поста. А как началась война, так все разбежались…
— Давайте тогда так. Могу я просить Великого кагана встать?
Юба послушно встал и глуповато улыбнулся.
Я достал из красной коробочки, при виде которого у степняка загорелись глаза, подвеску.
— Как премьер-министр, вручаю Вам, Великий каган, орден победителя в войне. Этот орден был заказан у лучших ювелиров Парижа заранее, так как вера в нашу победу была крепка. Пусть все видят, что Вы не только великий каган, но и великий победитель.
— Ой, какой красивый орден… Ой, ну что ты… Ой, ну не стоило… Надевай быстрее, чего ты ждёшь!
Глава 8
Премьер
— Надо подписать указ, мой награждённый каган.
Юба покрутил в руках указ, это был самый первый и самый важный указ о назначении Бугуйхана Аркадия Ефимовича председателем Правительства.
В моём мире в России нет должности премьер-министр, официально оно так и называется «председатель Правительства». Слово «премьер» вошло в обиход в девяностые под влиянием западной моды.
— Ты понимаешь, Аркадий, есть такая традиция, что моим алпаутом, то есть советником, может быть только мой родственник.
Я улыбнулся, потому что такой разговор предвидел. Слыхал про обычай, мне его некоторые степняки рассказывали, да и традиция не алтайская, а распространена в Степи.
Приходилось ли радоваться собственной прозорливости?
— Да, всё так. Хотя у тебя никогда не было алпаута, ты всем руководил сам? — хитро спросил я.
— Ну… не было, но традиция такая. А твой председатель — это же советник, алпаут, — глазки Юбы хитро блеснули.
Я молчал, давай ему возможность говорить.
— Давай вернёмся к моим дочерям.
И это я тоже предвидел.
— Мой дорогой каган, прошу подписать указ, а я сейчас найду кое-что важное и разрешающее этот обычай.
Юба попыхтел, но указ о назначении меня, по сути, вторым человеком в каганате, которым я и так являюсь фактически (если не первым), подписал, я убрал его к себе.
Покопавшись в проектах указов, я достал один из них.
— Мне нет нужды жениться на твоих прекрасных дочках.
— Это почему это вдруг?
— Вот указ, по которому Великий каган Юба усыновляет Бугуйхана Аркадия Ефимовича, признавая ненаследным сыном… Ну, это чтобы никто не смел ставить под сомнения права на наследования Мустафы-тигэна и Сейита-тигэна.
— И всё же это делает тигэном, — Юба почесал подбородок. Указ он подписывать не спешил. — Постой, не гони табун. Ведь у тебя есть отец? Я никогда его не видел, но мне говорили, что ты не сирота. Братья, сёстры, отец. Я не хочу так запросто родниться с твоей семьёй. Мне надо на них посмотреть, насколько крепок их характер в делах и в бою. Они умеют ездить верхом? Мой клан не станет связываться со слабаками.
Я сдержал усмешку, потому что все эти аргументы не мешали ему пытаться сбагрить одну из дочерей.
— В этом нет необходимости. Я, считай, как сирота.
— Как это?
— По требованию Предка-Покровителя я вышел из состава своего клана и семьи. То есть, фактически в моей семье есть только я и больше никого. А меня ты и так знаешь.
— Тебя я знаю, — покорно повторил Юба, однако рука с ручкой не двинулась.
— И все мои подвиги и достижения, которые, безусловно, если это подвиги, в твою славу и по сути, твоим сыном.
— Ну…. Подвиги сына красят отца.
Эта мысль понравилась Юбе и он подписал указ, произведя меня в свои великовозрастные пасынки.
— Тогда твой клан становится вассальным? — спросил каган, удерживая подписанную бумагу.
— Сыновьим. В принципе, ты и так отец нации,
