Обещанная медведю. Вернуть ведьму - Анна Григорьевна Владимирова
И как они могут не пугать? Взгляд внимательный, изучающий… Конечно, ведь я чужачка на его территории. Это Давид свой. А я – потенциальная угроза.
– Не смотрите так, – вырвалось у меня. – Давид мне ошейник надел, я безобидна.
Он только бровью повел в повисшей тишине:
– Я не считаю тебя опасной. Просто интересно, кто же так высушил нашего главного опера…
Горький усмехнулся, а я стушевалась. И уж не знаю почему, но впервые почувствовал себя принадлежащей ему. Наверное, потому что напротив сидела такая же пара, только счастливая. Рыжая засияла ярче, стоило ее медведю усесться рядом и обнять ее колено. А когда он начал за ней ухаживать, я уже не смогла оторвать от них взгляда.
Пожалуй, да, ей с этим медведем безопасно. Да и вряд ли он бегал за ней по лесу, пугая. Вон как смотрит на Рыжую…
Я опомнилась и отвернулась. И тут же попала в тиски мрачного внимания Давида. Наши взгляды встретились, но он недолго удерживал мое – отвернулся и завел светскую беседу с племянницей.
– Как доехала из Владика?
Но Рыжая дурочку из себя корчить не стала, чем снова притянула мой взгляд.
– Я прощаю тебя, – неожиданно проигнорировала она его вопрос, – что ты ни разу не сказал мне, что рядом не просто так. И благодарна за то, что, несмотря на угрозы графа, старался быть в моей жизни. А еще хочу попросить прощения за все, что наговорила тебе на похоронах твоей мамы. – Она нервно вздохнула, прежде чем продолжить. – Мне подумалось, что будь ты со мной как брат моего отца, мне было бы не так хреново все те годы, что я жила в приюте. Но я правда не имею права тебя обвинять в этом… Да и маму мне это не вернуло бы.
Давид опустил взгляд на столешницу и медленно вздохнул.
– Принято, – ответил коротко.
– А дороги я почти не помню. Неслась домой, как сумасшедшая.
Я видела, как Дарьяр неодобрительно покачал головой.
– Ключи я у нее изъял, – доложил он Давиду серьезно.
– Молодец, – поощрил тот. – А теперь я бы хотел воспользоваться твоим предложением… если ты не против.
– Пойдем, – Дарьяр сразу встал.
Я хотела поинтересоваться, что происходит, но меня будто игнорировали. Оставалось только следить, как мужчины спустились с крыльца и направились в сторону соседнего дома.
– И что это значит?
– Может, Дар хочет показать Давиду дом? – растерянно пожала плечами Рома, вытягивая шею. – Там раньше его брат жил…
То, что и она не в курсе смысла происходящего, немного согрело.
– А сейчас где?
– Его убили. А Дар решился дом сдать…
– Давид хочет снять дом?
Мы переглянулись. И Рыжая философски предложила:
– Кофе еще будешь?
– Угу.
Стало теплеть. Я стянула кардиган и расслаблено расположилась в кресле, подтянув под себя ноги. Все же здесь было хорошо и спокойно. И компания Рыжей не смущала. Она притащила ручную крысу из дома, и обе умиляли меня общением друг с другом. Крыса перебирала еду в отведенной для нее миске и так сиротливо поглядывала на большую тарелку, полную сандвичей, что хотелось отдать ей их все.
– Ей надо поковыряться, выбрать лучшее и перепортить остальное, – объяснила Рома. – Раньше в ее жизни не было такого изобилия, и она просто не может с этим справиться. Воспитываю.
Я прыснула, не сдержавшись. Но потом вдруг подумала о матери. Она же как эта крыса: все бы перепортить, выбрать самое лучшее.
Когда Дарьяр показался у ступеней один, я насторожилась.
– Слава, Давид лег отдыхать, – спокойно доложил он, поднявшись. – Вы побудете пока у нас.
Я только пожала равнодушно плечами:
– Понятно. Меня он не спрашивает.
– Это я настоял, – хмуро объяснил Дар. – Пусть выспится.
Мы задержались взглядами на лицах друг друга, и мне снова стало зябко. Значит, мне не показалось, что Давид не выдерживает. И сюда он не поговорить приехал. А упасть без сил.
– Да, он не спал сегодня, – кивнула, хмурясь.
– Не только сегодня, – покачал головой Дарьяр. – В общем, оставайтесь. Если хочешь чего-то – не стесняйся. Чувствуй себя спокойно, тебя в обиду не дадим.
– Спасибо, – смутилась.
Рома улыбнулась ободряюще. А я почувствовала, что радуюсь тому, что мы остались тут. Что не нужно снова оставаться наедине с Давидом, и можно расслабиться. И решила, что могу задавать вопросы, пока медведь убирает со стола.
– Ром, а как думаешь, – начала я осторожно, – ты можешь с медведем жить, потому что у самой есть часть генов оборотня?
– Как они должны помочь, Слава?
– Не знаю… – понизила я голос, глядя за возвращением Дарьяра.
– Вот и я не знаю.
Мы дождались, когда медведь покинет веранду с новой стопкой посуды.
– У оборотней не рождаются девочки от людей, – тихо продолжила она. – Только от ведьм. Вот и все… В остальном никакой разницы не чувствую. Я даже огонь разжечь не могу… Всю жизнь на мне стояло клеймо бездарной ведьмы.
– Ого… – искренне удивилась я.
– Да, – она беззаботно пожала плечами.
А я так раскрыла рот:
– Подожди… И как… Как ты справилась?
– По-разному. Когда мамы не стало, меня сильно подкосило. Родные сдали меня в приют. А я пошла работать опером к Давиду…
Я слушала, раскрыв рот. То, что мне всегда казалось худшим вариантом – потерять такой дар, как у меня, – эта ведьма воспринимала как само собой разумеющееся. Нет огня, нет чутья…
Странно было это слышать. Что ведьма без дара продолжала жить… Хотя… У нее же не было его никогда. Может, поэтому проще?
– А у меня не стало дара, – тихо доверилась я.
Рома посмотрела на меня внимательно.
– Из-за Давида?
Она задала простой вопрос, а я остекленела взглядом и очередного возвращения Дарьяра почти не заметила.
– Наверное, – выдохнула тихо, когда он ушел.
– А что за дар у тебя?
– Мне нельзя о нем говорить.
– Мне тоже нельзя.
Мы переглянулись, и я тяжело сглотнула:
– Я умела подчинять ход событий своим желаниям.
– А я делаю жизни тех, кого люблю, длинными.
– Чудесный дар, – сдавленно просипела я. – Про любовь. Никому не вредит.
– Слав, это как посмотреть. Моя сестра так его себе хотела, что теперь в тюрьме сидит. Она оказалась причастной к убийству отца Дарьяра.
Я тяжело сглотнула, подаваясь вперед. Мы с Рыжей, как оказалось, не были такими уж разными. По крайней мере я впервые встретила ведьму, с таким спокойствием доверившую мне свою тайну. Хотелось понять, как она существует здесь, у медведя, да еще и… ждет от него ребенка.
Я ведь никогда не задумывалась, что могла бы использовать свой дар во благо. В детстве казалось, что я
