Время делать деньги - Наталья Геннадьевна Молчанова
– Мальчики, мальчики!!! Оба немедленно прекратите или получите неудовлетворительную оценку по контрольной! Соберите каждый свои детали и продолжайте работать! Вы всем мешаете и в первую очередь себе! – призвал их к порядку учитель.
Орлан с ненавистью посмотрел на паскудного китайца – тот криво ухмыльнулся, сразу достал из-под стола свою модель и быстренько принялся ее заканчивать, как ни в чем не бывало. Пацаненку же пришлось вставать и бегать вокруг стола, собирая свои детали, сыча и негодуя про себя от несправедливости. В итоге они собрали свои дополнительные конструкции почти одновременно.
– Почему ты плохо ведешь себя, Орлан? – спросил мистер Хански, не столько рассматривая готовые модели, сколько разглядывая его самого. – Тебе не стыдно за свое поведение?
– Тренер, я ничего плохого не делал! Это Вэй все раскидал, а на меня наговаривает! Посмотрите на камере наблюдения – я прав!!! – горячо принялся отстаивать свои позиции Шкварок.
– Считаете мне больше нечем заняться, как идти к сторожу и на видео смотреть ваши безобразия? Вам обеим не стыдно? А Вэй? – обратился теперь учитель к китайцу.
– Вы можете пойти и посмотреть, но видео не передаст тех оскорблений, что говорил мне Орлан. Он хвастался, что встречается с китаянкой, матерными выражениями. У меня уши опухли от нецензурщины! – отбрехивался Вэй.
– Или Вы сейчас же помиритесь и получите высший балл, как и заслуживаете, и больше никогда не будете собачиться, или я поставлю Вам средний балл, и можете продолжать грызть друг дружку и дальше… – посмотрел на них укоризненно мистер Хански. – Ну, что выбираете?
– Я прощаю тебя, Орлан. Давай дальше жить дружно? – фальшиво заулыбался китаец.
У пацаненка от лицемерного предложения внутри все взорвалось, но если он не пойдет навстречу, то средний балл будет только у него…
– Давай, – выдавил из себя Орлан.
Они картинно пожали руки.
– Вот и молодцы! – довольно закивал головой учитель. – Идите и дружите. Было бы здорово, если бы вы друг дружку учили, тогда у каждого быстрее наступит прогресс. Понимаете о чем я?
– Конечно, мистер Хански. Я всегда за мирный ход событий. Даже не знаю, что иногда находит на Орлана. Он ведь толковый парень, – вторил тренеру Вэй.
– Прекрасно! Хочу, чтобы вы вместе ладили. Чего молчишь, Орлан?
– Я тоже хочу, – выдавил из себя Шкварок, с завистью поглядывая на китайца.
Как у того так получилось выкрутить, что Вэй – образчик поведения, а он, Орлан – какашка? Сам он так и близко не умел…
Едва они вышли из секции и немного отошли, Вэй сразу же на него зашипел:
– Не думай никогда, что я в чем-то тебе помогу, бездарность! Я всех настрою против тебя, вот увидишь!
– За что ты меня терпеть не можешь? – удивился Орлан. – Я же тебя не трогаю совсем!
– Ага… Бреши побольше! Так и лезешь вперед меня… На прыжках уже оттеснил нашего брата и чувствуешь себя распрекрасно, но здесь так не пройдет! Не на того нарвался!
– Да причем здесь прыжки? Вообще там каждый прыгает, как может – нет никаких сравнений!
– На твоем месте я бы отказался от секций мистера Хански на третий триместр. Совсем. Они для умных парней, а ты не такой! Лучше беги подметать или мыть посуду на кухне, понял? И сегодня у меня были дополнительные модели раза в три сложнее, чем у тебя, так что не поднимай перья на ровном месте! И мы за тобой следим, за каждым твоим шагом, так что к Мишеле можешь даже не подходить, понял?
У Орлана пальцы сами собой сжались в кулаки. Китаец его оскорблял на ровном месте. Даже угрожал!
– Я сам знаю, что мне делать и с кем встречаться! И если ты сейчас же не исчезнешь, то я здорово тебя поколочу!!!
Вэй окинул противника оценивающим взглядом, хмыкнул и отошел подальше, потом повернулся к нему лицом, покрутил у виска и ткнул в сторону Орлана, затем убежал.
«Надо было ему врезать сразу, а не предупреждать! – крутилась мысль в голове. – Надо же быть таким! Враль и … и…» – Орлан не смог найти подходящего слова. Почему при Вэе он всегда заметно робел? Может подсознательно считает, что Вэй – лучше него? И почему китайцу все безобразия сходят с рук?
***
24 февраля, воскресенье
Все невзгоды связанные с обременительным обучением для спортсменов были позади. Ребята всей школы как никогда шумной толпой сбежались смотреть на редкое зрелище – показательные единоборства и силовые противостояния. Шум и крик стоял просто колоссальный. У Орлана же в последнее время не ладилось с соседями по комнате – Левы он сам старательно избегал, а китайцы кидали на него косые испытывающие взгляды и уже не было прежней теплоты отношений. А была ли она вообще? С Алексеем точно нет. Син Джей и Сян Пин тоже его терпели, когда им было надо… И почему все эти мысли лезут в голову, когда стоишь среди толпы и не можешь найти себе удобное местечко?
Вдруг кто-то сзади на него напрыгнул. Орлан даже вздрогнул от неожиданности, обернулся – а там стоит маленькая Мишель и улыбается ему на двадцать с лишним зубов.
– Ты сегодня не с друзьями? Пойдем со мной, – девочка смело взяла его за руку и хотела потянуть за собой.
Орлан закляк. Если он сейчас пойдет с ней, то ему полный гаплик. Китайцы ему не простят никогда и ни под каким соусом – а здесь вся школа, между прочим…
– Чего ты? – повернулась к нему малышка и надула губы. – У нас заняты отличные места – тебе хорошо будет видно, идем! – она погладила его по деревянной руке и мило захлопала ресничками.
Он и не знал, что девчонки бывают такими симпатюнями и милашками. Ноги сами собой пошли за ней. Затылком он чувствовал, что за ними следит куча народу.
«Эту ночь мне не пережить… Сдохну, и все. Зато хоть посмотрю бои вблизи напоследок», – мелькнула у него крамольная мысль. Больше он старался об этом не думать.
Они сидели рядом с трибуной тренеров, то есть на трибуне спонсоров, а эти обе трибуны были ближе, чем остальные, почти вплотную к рингу. Все и везде казалось было занято, вообще чудо, что для них с Мишель нашлось два свободных места.
Прозвучал сигнал, вышел тренер и произнес душещипательную речь, основной смысл которой был в том, что единоборства поддерживают дух победы в каждом, а не деморализуют противника, укрепляют тело, а не призывают к асоциальному поведению, и сегодняшняя демонстрация – это призыв к высокой культуре общения телами, а не к войне. В ответ прозвучали жидкие аплодисменты, были названы секции, выступающие, и завязался бой. Натренированные парни показывали свои лучшие навыки, у Орлана, надо признаться, аж дыхание спирало от зависти и восторга.
