Слишком смышленый дурачок - Григорий Константинович Шаргородский
Поели мы прямо в классе, и вряд ли потому, что батюшка стеснялся показать мне своё жилье. Скорее всего, там и места для двоих не хватит. Священник, конечно, прав — любая пища достаётся нам милостью Божьей, но в данном случае подношение было сделано руками прихожан, и щедрым его не назовёшь. Несколько варёных яиц, холодная печёная картошка да пара кусков сала. Я знал, что иногда сердобольные прихожанки приносят отцу Никодиму, который почему-то был не женат, горячую пищу, но сейчас явно неподходящее время.
Ел я медленно, чтобы хоть как-то отсрочить неприятный разговор, и уже этим насторожил священника. Аппетит пропал окончательно. Отложив половинку разломанной картофелины, я начал делиться своими подозрениями в отношении родственников.
— Это тяжкое обвинение, сын мой. У тебя нет ни свидетелей, ни доказательств, чтобы подтвердить его. Только твои домыслы. — Последнее слово он произнёс с таким нажимом, что я понял бессмысленность своей конспирации.
Хоть и старался подбирать слова попроще и предложения делал покороче, но он знает меня с детства. Взгляд священника становился всё жёстче и холоднее, глаза словно потемнели, а черты заострились ещё больше. Стало страшновато и понятно, что тянуть не стоит.
— Это не всё, батюшка. Со мной произошло ещё кое-что… — я замолчал, пытаясь перебороть охватившую меня дрожь.
Отец Никодим верно понял причину заминки:
— Степан, ежели ты не предавал Господа нашего и волею своей не ступил на путь зла, я не нарушу таинства исповеди и поддержу тебя, что бы ни случилось. А теперь говори.
Такая уверенность и искренность отразились в его взгляде, что я запел как соловей, не скрывая вообще ничего — ни своих домыслов и опасений, ни слов Виринеи. Каким-то чудом сумел удержать в себе информацию о нашей договорённости с ведуньей и о том, что собираюсь по её указанию посетить аптекаря. Не забыл упомянуть бесноватую девочку в боярском поселении, но на это священник отреагировал как-то невнятно. Да и вообще он слушал меня с абсолютно каменным лицом и застывшим взглядом. При этом угрозы я от него не чувствовал, впрочем, как и особого сочувствия. Когда воцарилась тишина, он вдруг плавно встал. Я дёрнулся тоже, но был тут же пригвождён к лавке строгим, но тихим словом:
— Сиди.
И снова я почувствовал себя испуганным и беспомощным, как тогда при знакомстве с оборотнем. Мало того, казавшийся мне ранее совершенно безобидным священник двигался совсем как Здебор, и от этого становилось совсем жутко. Приказ старца словно приморозил меня к дубовой доске скамьи. Он обошёл стол, у края которого мы сидели, и встал за моей спиной. Затем положил руки на мои плечи и зашептал что-то на ненашенском языке. Я даже не удивился, когда вдруг понял, что это латынь. Впрочем, не в первый раз. Когда рассматривал записку Виринеи, тоже легко опознал в надписях латинский язык, хотя и не смог прочесть.
Слова молитвы, а это, скорее всего, была именно она, постепенно нарастали, но до крика батюшка не дошёл. Его пальцы болезненно вцепились мне в плечи всего лишь на секунду, а затем резко отпустили, и снова в помещении стало тихо. Отец Никодим вернулся на своё место, но теперь двигался, как и положено старому, да к тому же уставшему человеку.
Пару минут он молчал, отрешённо уставившись в исцарапанные и потемневшие от времени доски стола, а затем поднял голову и посмотрел мне в глаза:
— Чудные вещи ты рассказываешь, Степан. Небывалые. Поверить в них трудно, как и принять. Но тьмы в тебе я не почувствовал. Нет в тебе ни бесов, ни проклятия какого. Оно надо бы вызвать братьев скорби, от греха подальше, но права твоя ведьма, нет в Пинске истинно верующих сподвижников. Так, слабосилки сомневающиеся. А они, как только углядят что-то странное и непонятное, сразу тащат на костёр или топить в реке. Тоже от греха подальше. Я поступлю иначе, хоть и боюсь ошибиться. Запомни, Степан, для тех, кто сомневается и не знает, что делать, есть Священное Писание, а там сказано: «На всё воля Божья» и «Неисповедимы пути Господни». Но знай, ежели оступишься и осквернишь свою душу, рука моя не дрогнет.
Тяжёлый взгляд старика вынести было трудно, мне хотелось отвести глаза, но я понимал, что делать этого не стоит. Впрочем, скрывать мне нечего, ну, кроме некоторых мелочей, и я точно не собираюсь делать ничего плохого.
— Хорошо, — кивнул батюшка каким-то своим мыслям и продолжил разговор, будто мы и прежде говорили о чём-то обыденном. — Насчёт твоих предположений, что тётушка позарилась на оставленные отцом богатства, то в этом я сильно сомневаюсь. Не похож он был на богатея, когда вернулся из Новгорода. Я вообще дивлюсь, что оставленного в банке золота хватило на целых одиннадцать лет. Варвара получала червонец в месяц на твоё содержание. Подмастерье на заводе зарабатывает меньше двух, если перевести с ассигнаций. Так что дитё кормить и одевать хватило бы, но она всё равно держала тебя в чёрном теле. У Варвары жадность уже давно не дружит с разумом, так что вполне могла вбить себе в башку всё что угодно. Но ты не жди больших богатств. Уверен, там остались сущие крохи. Роман точно не думал, что погибнет так рано, и завещание составил просто на всякий случай. Но чего гадать, сам скоро всё узнаешь. У тебя когда именины? Двадцатого? Через три дня?
Батюшка сказал всё правильно, так что я в ответ лишь кивнул.
— Вот тогда всё и прояснится. Правда, ещё нужно забрать твои документы у тётушки, и будет это непросто. Я сейчас пойду к ней, отнесу вещи Осипки и его деньги. Вот твоя доля. — С этими словами он положил передо мной жёлтый кругляш.
Видеть червонец вживую мне ещё не доводилось, но и так было понятно, что это такое.
— Ладно, пойду я. Потом договорим, — явно намеренно скомкал разговор отец Никодим, судя по всему, не желал развивать неприятную для него тему, но у меня были другие мысли по этому поводу:
— Как погиб мой отец?
Уже собиравшийся встать с лавки старик сел обратно и тяжело вздохнул:
— Когда ты был дурачком, было проще. Причём и мне, и тебе. Помнишь, что я говорил о многих знаниях?
— Да, что в них многие печали, но если знаний слишком мало, разве не поменяются печали на беды?
Во как я выдал! И это не навеяно откуда-то со
