Поединщик поневоле - Григорий Константинович Шаргородский
– Нет, – тут же отреагировал обеспокоенный Ураган.
Он знал способности своего сына в искусстве магического боя. Но осилить поочередно четверых соперников Отголосок-великого-урагана точно не сможет. Казалось, сейчас снова начнется свара, но вмешался бездетный Корень:
– Нельзя принижать достижение того, кто отыщет Белый Шип. Пусть остальные сразятся между собой, а победитель вступит в бой за обладание и троном и реликвией с тем, кто найдет реликвию.
Все трое яростно смотревших друг на друга князей-изгоев замерли, обдумывая эту идею. Понравилась она не всем, но это был единственный разумный способ вернуть эльфийский совет к привычной гармонии. Для человека, гоблина и тем более орка такое решение могло показаться странным. Ведь никакой гармонии не будет, если пятый трон займет сын одного из князей. Образовавшийся дуэт получит необычайную силу. Но для эльфов такой проблемы не существовало. Отголосок-великого-урагана, вечно находившийся в тени своего отца, получив собственное имя, титул и место в Совете, наверняка станет самым яростным соперником своего родителя. То же самое касалось и остальных отпрысков князей-изгоев. У тех, кто считал себя высшей расой, конфликт поколений имел особый смысл. Любой из остроухих родителей, случись им прочитать знаменитый роман Тургенева, лишь снисходительно улыбнется ничтожности проблем примитивных хуманов.
Так что Ураган совсем не надеялся на усиление своих позиций в совете. Он преследовал иную цель. Уже несколько десятилетий князь чувствует недобрый взгляд сына, обжигающий ему спину. Ураган не сомневался, что Отголосок рано или поздно решится, как решился он сам, убить своего родителя. Да, тогда он поспешил, и приступ бешенства испортил продуманный план. Все получилось коряво, и пришлось бежать в другой мир. Но Ураган верил в ум и силу своего сына, так что нужно предоставить ему шанс получить княжеский титул, не переступая через труп отца.
Часть первая
Глава 1
– Эт ву пре? – разлетелся по залу хриплый голос, который неопытное ухо могло бы спутать с орочьим, но издавший его человек мало того, что не обладал зеленой кожей, так еще и ростом был мне по плечо. И вообще, тренер по магическому фехтованию лично мне больше напоминал моего же учителя физкультуры из детдома. Сходство, конечно, отдаленное, и то если приделать бывшему жокею лихо закрученные усы и бородку клинышком в испанском стиле. Облаченный в классический костюм для спортивного фехтования, но без характерного шлема, невысокий испанец, не дождавшись от стоящих на длинном помосте соперников никакой реакции, резко гаркнул:
– Ангард!
Застывшие метрах в десяти друг от друга на невысоком возвышении, одетые точно так же, как и тренер, но все же с сетчатыми шлемами на головах, фехтовальщики чуть раскорячились, готовясь к бою. Правда, на костюмах и шлемах ассоциация с фехтовальными соревнованиями и заканчивалась, особенно учитывая, что вместо шпаг у соперников в руках были стандартные волшебные палочки. Сейчас я уже привык, а первое время у меня постоянно возникало ощущение какого-то косплея под Гарри Поттера. Не хватало только скачущих чудаков с зажатыми между ногами метлами. Такие непрошеные фантазии быстро вылетели из головы после пары полетов от пропущенных кинетических ударов.
Сейчас на помосте выступали старшие ученики маэстро Марреро, поэтому ни один из них не использовал щитовик, орудуя только волшебной палочкой как виртуальной шпагой. Оба соперника сделали практически одинаковые взмахи палочками перед собой, но это лишь казалось каким-то приветственным ритуалом. На самом деле они сплетали мобильные щиты. До сферической защиты, которую могли в мгновение ока создать настоящие мастера магического фехтования, даже этим парням было еще далековато. В основном они пользовались неким аналогом того, что создает мой щитовик, но плавающим вокруг хозяина без малейшей материальной опоры и управляемым силой мысли.
Закончив с созданием защиты, бойцы тут же перешли к более активным действиям. Расстояние между соперниками все еще оставалось солидным. Пока они перебрасывались силовыми плетениями, пытаясь пробить защиту друг друга. Первые атаки были прямыми и бесхитростными, по большому счету исключительно ради зрелищности. Вспыхивающие от ударов силовые щиты и свечение расплескивавшейся в пространстве энергии от нейтрализации заклинаний действительно выглядели феерически. Помню, как я увидел это в первый раз, так сказать, вживую. Честно говоря, не уверен, что вовремя успел захлопнуть открывшийся по причине отвисшей челюсти рот.
Да, нечто подобное я видел сотни раз в видеороликах, причем в исполнении куда более крутых чародеев, но вживую все ощущалось совсем по-другому. Мало того, что пространство содрогалось от хлопков распадающихся силовых печатей, так еще я чувствовал феерический танец столкновения энергий творения и разрушения. Порой приходилось отключать свой дар, чтобы не упустить мелкие, но очень важные детали, ради которых старшие ученики мастера и устраивали все это представление.
Лобовые удары соперников перешли в более хитрые и сложные заклинания, которые порой огибали соперников, норовя ударить с неожиданной стороны, миновав мобильный щит, но пока дуэлянтам удавалось либо подставлять под каверзные прилеты легко реагирующие на усилия воли силовые плоскости, либо создавать на пути малые одноразовые щиты, сплетаемые одним небрежным движением волшебной палочки. А то и вовсе конструкты сталкивались, уничтожая друг друга.
Бой продлился не более трех минут и закончился ничей, как и все аналогичные представления. Старшие ученики маэстро были слишком амбициозными, и проигрывать в показательной схватке никто из них не желал, а если бы была поставлена задача завершить бой победой, то мы бы увидели серьезную драку, которую на обычном фехтовальном помосте не проведешь. Здесь нужна защищенная силовыми полями арена, так что парни после команды учителя вальяжно изобразили короткие ритуальные поклоны и разошлись.
Ну а мы приготовились к предстоящим испытаниям и, возможно, унижениям. Мы – это я, Золушка, Одуванчик и Хомяк. Да, ученичество давалось непросто, причем не только для организма, но и для чувства собственного достоинства. Конечно, можно было бы плюнуть и уйти к более интеллигентному учителю, но Бисквит и Иваныч в один голос заявляли, что лучше этого в городе не найти. Точнее, есть спец куда круче, но доступ к нему для меня закрыт по причинам, кои мне знать не положено. Впрочем, дон Пабло, которого мой единственный русскоязычный соученик Митя Одуванчик чуть ли не в глаза называл доном Падло, надеясь, что тот воспримет это как особенности акцента, не был таким уж тираном и абьюзером. Честно говоря, его подколки давали больше пользы, чем мягкие увещевания.
Кстати, я тоже очень надеялся на непонятливость тренера, иначе Митяю так влетит, что его обычный одуванчиковый стресс покажется легким и веселым развлечением.
– Ну что, неженки, – прокаркал наш
