Надежда - Кирилл Ликов
— Почему вы так долго живете и почему сидите тут каждый день?
— Это очень старая и очень скучная история молодой человек, вы готовы её слушать?
Иван кивнул.
Это было давно, сто двадцать три года тому назад. Уважаемый всеми, хорошо зарабатывающий, перспективный стоматолог Илья Иосифович Можейко лежал на кровати и держался за живот. Живот скручивало и резало. Не то, что бы прямо как ножом, нет, боль была тупая и нудная, но длилась уже второй час и успела надоесть до колик. Боли начали появляться неделю назад. Но они быстро проходили. Точнее, это неделю назад они быстро проходили, а с каждым днем все дольше и дольше. Сейчас он опаздывал на работу, и успел позвонить своему ассистенту, предупредить, что задерживается. Когда боль успокоилась, он уехал на работу, но по дороге быстро заскочил к своему другу, Саше Булычёву, практикующим доктору общей практики и попросил его срочно посмотреть. Тот не смотря на занятость, а Александр Эдуардович был популярным врачом, пригласил его на вечер, после работы. Дружба, она знаете, требует иногда и свободное время потратить на человека. При обследовании Сашка много окал, крутил головой и вздыхал, после чего попросил принести ему завтра мочу и взял кровь, как из вены, таки из пальца. И вот через три дня в доме Можейко зазвонил телефон и доктор Булычёв, сказал, что скоро приедет и поделится результатами. Голос его, правда, не вселял оптимизма.
— Чем огорчишь? — спросил Илья Иосифович, встречая гостя.
— Почему же сразу огорчишь, — попытался пошутить Александр Эдуардович, — вдруг наоборот порадую?
— С такой мордой как у тебя радовать не приходят…
— Рак, — каркнул доктор Булычёв.
Удар молнией меньше бы повлиял на Можейко, чем данное слово. Это был приговор. В те времена онкологические заболевания только открыли, о них теперь знали, но лечить еще не умели. Обычно такой приговор оканчивался смертью. Врачи, конечно, говорили, что это не так, что это можно выселить, даже ходили легенды про излечившихся. С медициной инциденты выздоравливания никто не связывал. Кто-то рассказывал по большому секрету, что его дедушка, по рассуждениям его бабушки, тоже болел этой болезнью, и жить ему определили считаные месяцы. Но он пил по секретной рецептуре водку с маслом и прожил ещё десять лет. Кто-то, говорят где-то, вылечился, принимая соду, а кому-то помогло мумие. Ну, и, конечно же, самым распространённым вариантом было причастие и покаяние, а так же каждодневные заказанные службы в церквях, также пожалована им же собственность, а то и состояние. Но Илья Иосифович все же был врачом практикующим, хоть и стоматологом и знал, ни один такой случай чудесного исцеления не описан в медицинской литературе и даже не подтверждён. А вот смертей описано было много.
Если бы не язва желудка, он бы запил. Мозг понимал, что язва не успеет раньше рака и можно пить, но уже выработавшаяся привычка не давала. И вот с этим всем, на трезвую голову приходилось жить. А точнее умирать, так как спасения не предвиделось.
— Сорок восемь лет, — твердил он, смотря в стену, — слишком не большой возраст для смерти.
Первым же делом он вызвал нотариуса и написал завещание. Заказал себе гроб и купил небольшой участок на местном кладбище. Свой кабинет он отдал старшему сыну, тоже стоматологу, ранее ассистирующему Илье Иосифовичу, а сейчас, получается, продолжавшему дело ещё не покойного, но готовящегося к этому отца. Родственники стали боятся подходить к нему, так как разговоры на любую тему заканчивались всегда одним и тем же. Вам не понять, я скоро умру, а вы еще будете жить.
У человека отняли надежду, и это было страшно. Мы все когда-нибудь умрем, люди это знают, но у всех есть надежда, что именно с ним этого не случиться. А вдруг к этому времени изобретут эликсир бессмертия? Все знают, что нет, но есть надежда. По крайне мере, есть надежда, что это случиться не сегодня, не в этом году, не в этом десятилетии. Но, увы, у Ильи Иосифовича эту надежду забрали. Ты умрешь и это факт, причем скоро. И на любой вопрос теперь был один и тот же ответ. Зачем тебе это, ты всё равно скоро умрешь!
Работать в стоматологии и зарабатывать деньги?
Зачем тебе это, ты всё равно скоро умрешь!
Любить жену и дарить ей счастье?
Зачем тебе это, ты всё равно скоро умрешь!
Стараться для детей?
Зачем тебе это, ты всё равно скоро умрешь!
Любое дело упиралось в этот ответ. Надежды на иное не было.
От Можайского отвернулись друзья. Нет, они так же его уважали и ценили, как и прежде, но общаться с человеком, который только и говорит, что о своей скорой кончине было тяжело. Сразу начинаешь чувствовать себя виноватым, что это случилось не с тобой. Сразу не хочется видеть, как человек мучается, а ты спокойно живешь и строишь планы на ближайший год.
И тут появился он. Нет, не так. И тут появился ОН.
В один из вечеров, когда все ужинали, а хозяин дома смотрел в стену и размышлял о будущей смерти, в дверь позвонили. Мадам Можейко собственноручно открыла дверь. На пороге стоял невысокий гость.
— Что вам угодно сударь? — поинтересовалась она.
— У меня деловое предложение к Илье Иосифовичу Можейко.
— Он не принимает гостей.
Глядя на гостя, женщина была уверенна, что перед ней какой-то коммивояжёр, торгующий всякой разной ерундой. Слишком тот неряшливо выглядел этот персонаж. Небольшого роста, пузатенький, больше похожий на шарик с ножками и ручками, чем на человека, с большой плешивой головой, узкими, но европейскими глазами и большими мясными губами. Одет он был в пятый клетчатый костюм, а в руках имел потертый старенький портфель большого объёма. Ну, какое у него может быть дело к Илье Иосифовичу?
Инесса Викторовна хотела закрыть дверь, но что-то ей мешало. Мешала нога в туфле этого самого гостя, сунутая в проём.
— А вы доложите малейшему Илье Иосифовичу обо мне, дорогая Инесса Викторовна, я думаю, он будет рад встретиться с человеком, у которого есть лекарство от его недуга. Экспериментальное, но есть.
Что гость знал их с мужем по именам и отчествам, Инессу Викторовну не смутило, в любом городском справочнике была эта информация, любой мог посмотреть и запомнить.
— Вы изволите шутить? — глаза Инессы Викторовны наполнились гневом.
— Ни в коем случае, — помотал головой гость, — видите ли, я кандидат наук и заведующий кафедры в Институте Толоконникова. Мы разработали экспериментальное средство, которое отлично себя показало на подопытных крысах и обезьянах, но чтоб оно пошло
