Омут - Снежана Каримова
Однажды благодаря этой книге в классе Ночки даже появилась Дружина – княжеское войско. А фамилия у Ночки была Князев…
– Эй, ты дымишься! – воскликнул вдруг День. – Прячься скорее в тень!
– Надоел! – бросил Ночка.
Он отвернулся от друга и вдруг застыл, глядя на объявление «Помогите найти», криво наклеенное на фонарный столб. С расплывчатого черно-белого фото на него исподлобья взирала сердитая девчонка.
– Эй! – привлек внимание друга Ром. – Не эта красотка к тебе подкатывала? У школы, помнишь? Феникса еще ждали.
День взглянул на объявление, и по его спине неприятно побежали мурашки. Целый легион мурашек, словно на него высыпали ведро муравьев. Потому что…
– Да, это она.
Длинные темные волосы, только прическа другая. В тот день, когда они виделись, у девчонки на макушке две пряди были закручены озорными рожками. Но родинка на щеке, словно грязью мазнули, точно такая же. Брови так же нахмурены, губы поджаты, и имя это дурацкое – Цветана. Цвета. Точно она.
– Пропала, – констатировал Ночка.
– Не слепой, – буркнул День, не отводя взгляда от фото.
На фоне других объявлений – красного «Денежные кредиты», желтого «Куплю квартиру», кислотно-розового «Работа для студентов» – эта листовка оглушительно белела, и черные крупные буквы словно кричали именно им: «Помогите найти!»
– Надеюсь, не из-за тебя? – нахмурился Ром.
День угрюмо глянул на друга.
– Ладно, я пошутил. Неудачно, – сдал назад Ночка.
Хотя он не шутил, но Демьяну необязательно об этом знать. Да уж, каково бы ему самому пришлось, если бы девочка, которую он отшил, вдруг куда-то девалась? А может, она еще и записку накатала?
«Прошу винить такого-то парня из школы такой-то».
Расспросы, дознание, наверняка скоро следователи нагрянут к ним в класс. Но кто же знал, что она пропадет?
День от души пнул жестяную банку из-под колы, которую кто-то бросил мимо урны, и пошел дальше. А Ночка напоследок еще раз глянул на хмурую девочку. Теперь ему показалось, что смотрит она зловеще. Будто отомстила им.
Ночка поспешил за Днем.
– Слушай…
– Все, закрыли тему! – отрезал тот.
– Да я не о ней! Пойдем ко мне! Что тебе дома делать? – предложил Ночка.
День скептически глянул на друга.
– Там твоя мамка-потрошитель. Не пойду.
Ночка безнадежно вздохнул. В последнее время друзья прозвали его Маленькую маму потрошителем. До переезда оставался еще месяц, а она уже вовсю перетряхивала коробки, которые забирала из соседней аптеки, – складывала вещи, снова доставала их, и в доме Князевых невозможно было хоть что-то найти. Теперь никто из друзей не хотел погружаться в этот хаос, а ведь раньше Дружина постоянно собиралась у Ночки. По правде говоря, Ром и сам не горел желанием возвращаться домой, но День не позвал его к себе, только добавил отмазу:
– Да и моя мама просила не задерживаться, помочь ей с чем-то нужно.
– Добрый День, – пробурчал Ночка фразочку, которая в их компании стала дежурной шуткой.
Вообще-то все началось с «Белого Дня» – фамилия у Демьяна была Белый, а потом пошли и вариации: «Добрый День», «Самый лучший День» и тому подобное.
Сейчас Добрый День вел себя совсем не по-доброму и явно хотел избавиться от Ночки.
– Если отправишься ее искать, то свистни, – на всякий случай предупредил его Ром.
– Отвали уже! – День снова пнул банку.
– Я серьезно, – не унимался Ночка.
– Да я видел ее тогда в первый и последний раз! Что мне теперь, гоняться за каждой городской сумасшедшей? – огрызнулся День.
– Но она же тебя знает, – напомнил Ночка.
– И что? Может, мы встречались на какой-нибудь областной олимпиаде. Я не обязан знать всех девчонок, которые положили на меня глаз!
И то верно. День был весьма популярным парнем. На четырнадцатое февраля школьный почтальон приносил ему чуть ли не мешок валентинок. Даже больше, чем Ночке. И это немного уязвляло последнего.
Ром дружески пихнул Демьяна в плечо.
– Забей! Наверно, эта, – он указал на столб с объявлением, – уже нашла себе другого и растворилась с ним в прекрасном далёко, а все теперь ищут, беспокоятся, и ты страдаешь.
День заметно расслабился, почувствовав поддержку друга.
– Надеюсь, что так, что с ней все норм, – пробормотал он и с силой наступил на жестянку.
Дальше они брели молча, пока не пришло время расстаться на перекрестке. День пошел направо, а Ночка налево.
– До завтра, – махнул рукой День.
– Может, вечером соберемся Дружиной? Погуляем? – предложил без особой надежды Ночка.
– Я же сказал. Сегодня никак, – нервно тряхнул светлыми кудрями День, а потом застегнул вдруг куртку и накинул на голову капюшон толстовки.
Несмотря на лучистое, все еще греющее не по-осеннему солнце, Демьяна вдруг зазнобило. Не помогла и «тыща свитеров».
Хоть он и показывал всем своим видом, что ему плевать на пропавшую девчонку, это было совсем не так. Он не мог забыть, как пару дней назад она в слезах убежала от Дружины.
Кажется, все было куда серьезнее, чем он думал.
Так что же с ней все-таки произошло?
Глава 2
Когда бабушка – ведьма
2 октября
Глафира возилась в палисаднике. Это был кусочек земли перед старенькой двухэтажкой, огороженный корявым забором из остатков плинтусов, реек, обрезков досок и других ремонтных ошметков, которые женщина находила иногда в закутке с мусорными баками.
Глафира вырывала календулу и состригала со стеблей последние оранжевые цветки, чтобы засушить их для травяного сбора, – на днях обещали первые заморозки. Она торопилась, ведь нужно было еще подготовить крошечные грядки и клумбы к зимней спячке и убрать огуречные лианы, обвивавшие хлипкий заборчик.
Привлекая внимание, Цвета кашлянула, но старушка, что-то бубня себе под нос, продолжала обезглавливать ноготки.
Цвета снова безрезультатно кашлянула.
Как позвать-то ее? Бабушка? Но девушка не была до конца уверена, что перед ней ее бабушка, ведь они так давно не виделись, не общались. Цвета помнила ее смутно, из раннего детства – размазанным ярким пятном с конфетами.
Раз в месяц в почтовом ящике оказывался конверт с деньгами. Раньше Цвета боялась, что письмо вскроет почтальон или хулиганы утащат его из ящика. Ведь такое, говорили, иногда случалось с письмами, а бабушка отправляла деньги самым ненадежным способом, как будто больше никак нельзя было их передать. Но конверты, всегда бесперебойно, приходили целехонькие, со всем содержимым. И даже разные почтовые задержки не имели над ними власти. Марки были погашены – письма точно кидал в ящик почтальон, хоть в обратном адресе и значился тот же город.
В детстве Цвета вырезала из конвертов картинки и вклеивала их в альбом. Такое у нее было хобби. Уже позже она узнала, что не одна такая и у этого вида коллекционирования даже есть отдельное название – сигиллатия.
Цвета проверяла почтовый ящик ежедневно, и даже маленький ключик от него висел на ее брелоке, а не у мамы. Девочка вытряхивала рекламную макулатуру, забирала квиточки, а в заветный день ей в руку выпадал конверт. Если он показывал ту сторону, на которой учили писать индекс, то Цвета несколько секунд гадала, какой же будет картинка под адресом отправителя. А потом переворачивала письмо.
Она радовалась, когда обнаруживала нарисованных животных, растения и сказочных героев. Иногда попадались портреты людей, изображения памятников и рисунки к специфическим датам, типа «столько-то лет Федеральной архивной службе России». Такие картинки Цвета тоже вырезала, но вклеивала их в конец альбома.
По праздникам обычно приходили красивые поздравительные конверты. Особенно девочке нравились новогодние, с пушистыми елками, для которых была выделена отдельная страница в альбоме. Цвете хотелось собрать больше лесных пейзажей, но они ей почти не попадались.
Бабушка никогда не писала письма, но в праздничные конверты, кроме денег, вкладывала открытки. Крупные круглые
