Преддверие войны - Алексей Птица
У иллюминатора уселся папаня, позади него, с возможностью заглядывать краешком глаза в окошко, уселась его жена, а дочери досталось место, откуда можно было смотреть в иллюминатор, лишь привстав, и то, краем глаза. Судя по выражению лица девушки, я понял, что она не сильно расстроилась, потому как рада хотя бы возможности совершить экскурсию на дирижабле. Да уж, не балуют барышню родители, держат в строгости, и вообще.
Я невольно засмотрелся на неё. Девушка почувствовала мой взгляд и посмотрела на меня, буквально тут же отведя глаза, а меня словно током ударило. Подскочив со своего места, пока дирижабль не взлетел, я направился прямо к ней, благо нужно было сделать буквально пару шагов, но обратился не к ней, а к её отцу.
— Милостивый государь! Прошу вашего позволения предложить вашей прекрасной дочери своё место, дабы она могла насладиться видами из иллюминатора. Я уже не раз пребывал на воздушной экскурсии и поэтому решил, с вашего позволения, предоставить такую возможность вашей дочери.
Мужчина удивлённо повернулся ко мне, оглядел с головы до ног, потом глянул на дочь, и я понял, что он колеблется. Скорее всего, в нём боролись жадность с удивлением. С одной стороны, предложение оказалось для него неожиданным, с другой — чем не случай получить преференции с незнакомого человека в свою сторону. Пусть даже они достанутся не ему лично, а его дочери, тоже ведь неплохо, а ещё мой вид ясно говорил, что я не бедный человек, и не самый простой.
Супруга отца семейства в это время изучала меня не менее внимательно, чем её муж, и смекнула гораздо быстрее, чем он.
— Дорогой, Елизавете будет удобно смотреть в окно, а молодой человек очень благородный, чтобы сделать барышне неожиданную, но такую приятную уступку.
При слове благородный глаза отца семейства вспыхнули, и он понял то, что вкладывала в это слово его супруга, и совсем не иносказательно.
— Что же, это весьма вежливо с вашей стороны, сударь. Моя дочь уже на выданье, и ей не помешает насладиться пейзажами, возможность посмотреть на которые вы ей так любезно предоставите своей уступкой.
— Очень рад, что могу вам помочь. Я учусь в инженерно-духовной академии и поэтому буду рад, если смогу ещё раз увидеть вашу дочь.
— Ммм, вот как? Что же, по окончании поездки я решу, сможет ли моя дочь вновь увидеться с вами.
— Буду надеяться на это, — сказал я очень вежливо и отправился к своему новому месту, немного разозлённый поведением отца семейства.
Не успел я опуститься в кресло, как стюард подал команду, продублировав её от капитана воздушного судна, и дирижабль начал медленно набирать высоту. Экскурсия проходила, как и в прошлый раз, только от иллюминатора я находился далеко. Пришлось смотреть в противоположный, но там проплывали сначала стены домов, окружающих Марсово поле, а после лишь облака да редкие птицы.
Девушка, слышавшая весь наш разговор с её отцом, сначала покраснела, как маков цвет, затем, опустив глаза долу, молча пересела на моё место по знаку отца, а сейчас, залившись румянцем, восторженно смотрела в иллюминатор. Я хорошо мог рассмотреть со своего места её тонкую лебединую шею и узел затейливо завязанных волос, выглядывающих из-под шляпки.
Один раз она выбрала момент и, оглянувшись на меня, робко улыбнулась. Тут же, испугавшись своего порыва, отвернулась обратно к иллюминатору. Я вздохнул и начал рассматривать внутреннее убранство дирижабля, поневоле обращая внимание на других пассажиров.
Все занимались одним и тем же: смотрели в иллюминаторы или пытались в них взглянуть, если им не повезло, как и мне, и только лишь один молодой человек так не делал. Он, по необъяснимым мне причинам, отчего-то нервничал, я сначала думал, что просто из-за того, что мы летим, но затем решил, что дело, скорее всего, не в этом.
Какой-то очень подозрительный молодой человек, и кого-то он мне немного напоминал, но вот кого? И тут я вспомнил покушение на Великого князя, тот террорист весьма смахивал на этого нервного юношу, не по внешности, а по образу и поведению. Я напрягся, стараясь не выдавать своего беспокойства.
Между тем дирижабль спокойно бороздил воздушные просторы, совершая свой обычный маршрут. Два стюарда спокойно обслуживали пассажиров, поднося к желающим то, что они просили. Кто-то хотел посмотреть в бинокль, кто-то пропустить рюмку коньяка или винца с небольшой закуской, вроде дольки лимона, посыпанной молотым кофе, или крохотного бутербродика с красной или чёрной икрой. А кто-то просто хотел к себе внимания штатного экскурсовода, задавая подчас глупые или нелепые вопросы.
Я вновь оглядел внутренне убранство, обшитое изнутри деревом дорогим пород, что находилось за ним я не знал. Сама гондола, если смотреть на неё снаружи, казалась цельнометаллической, или похожей на металл, её могли модифицировать люди с даром, чтобы сделать прочнее, но не факт.
Над гондолой, собственно, нависал воздушный шар, наполняемый водородом или гелием. Не знаю, чем он оказался наполнен сейчас, но и неважно это. Конечно, конструкция дирижабля отличалась от воздушного шара, но мне удобно называть его именно так.
Помимо вытянутой веретенообразной оболочки по бокам дирижабля находились прикреплённые к нему снизу мотогондолы, в которых располагались его двигатели. Это сделали для того, чтобы освободить больше места для пассажиров, ну и для удобства управления. В итоге в самой пассажирской гондоле осталась рубка управления и пассажирский отсек.
В рубке управления, соответственно, находилась команда, в неизвестном для меня количестве человек, а сам порядок поддерживался исключительно силами двух стюардов, ещё был третий, но он постоянно находился в рубке управления и лишь изредка выходил к пассажирам. Я не заметил, обыскивали ли всех входящих, но при желании можно протащить на борт и бомбу, хотя это верное самоубийство, но что в голове у этих анархистов, я не знал.
А что стану делать я, в случае чего? А вот тут нужно поразмыслить, и я стал лихорадочно обдумывать свои действия на случай того, что анархист, или кто он там такой, вдруг вынет из кармана своего пальто револьвер или бомбу. Если револьвер, то я имею шанс успеть его выбить у него из рук потоком воздуха, а если окажется бомба, то это, наоборот, только ухудшит ситуацию. И что тогда делать?
И вот тут я не знал, что делать вообще. Интересно, знают ли, как поступать, оба стюарда? Оружия я у них не заметил. И я ещё раз окинул взглядом стюардов, а потом и всё
