Как приручить дракона – 3 - Евгений Адгурович Капба
— Без пана стыдно… — проговорил старик. — Не дури ты галаву, мил человек. Везешь — вялики дзякуй, а байки эти…
— Байки? — удивился я. — Вы в какой стране живете?
— Ну… В Расеи. А так — дык на Полесье, у Зашчобьи, у пана Юдицкого…
— А что такое сервитут вы знаете?
— А як не знать? В сервитуте — сервитутки! — и они вдвоем заржали.
— Ладно… А в земщине?
— А в земщине — дерьмократия! — и снова заржали.
— Ладно… А опричнина? Государевы земли?
— О-о-о, а в опричнине всем компуктер управляет, и ну его нахрен! — замотали головами они. — Под паном оно как-то нам больш-меньш уже…
Однако! Больш-меньш, значит? А я всё думал-гадал, что за народ в юридиках живет… И ладно бы дело было в «абыякавасци» и «памяркоунасци» — то есть в пофигизме и рассудительности, флегматизме белорусов, которые считаются национальными чертами характера. Юридики процветали и были густо населены по всему великому и необъятному Государству Российскому! И в Карелии, и в Армении, и на Амуре, и на Неве имелись огромные территорий, где магический киберфеодализм чувствовал себя вполне уверенно. Наверное, это потому, что во все времена есть люди, которым в принципе — без пана стыдно. А с паном — больш-меньш. Даже — при наличии выбора.
Что ж, не мне их судить. Рассуждать о том, кто раб, а кто — свободный, человеку, который осознанно выбрал судьбу школьного учителя — по меньшей мере смешно. Да и вообще — свободным был, кажется, только Робинзон Пузо. То есть — Крузо, конечно. И то — в рамках своего отдельно взятого острова…
Так что я высадил двух жителей юридики у самого въезда в земский город Калинковичи, поплутал немного по улицам и двинул к потихоньку становящемуся мне родным Мозырскому сервитуту. Сервитутки там, ну надо же!
* * *
Я решил не делать Ядвиге сюрпризов — просто взял и позвонил, когда подъезжал к городу. И не зря!
— Я в «Будничном», все-таки решила выбрать краску! — заявила она. — Забери меня оттуда, ага? Я на такси.
Ну, правильно: не на кабриолете же ей туда ездить! Кстати, это было интересным вопросом: все эти крутые тачки и ультрамодные платьица-сандалики-очечки Вишневецкой — они как-то не вязались с необходимостью самостоятельно ремонтировать фронтон. Однако, чужая семья — потемки. На месте разберемся!
Мозырские дороги — настоящий серпантин, довольно неожиданный на равнинных белорусских просторах, но я за последнее время уже поднаторел в вождении, да и «Урса» недаром считалась самым лучшим российским внедорожником бизнес-класса. Там, где не вытягивал я — подключалась электроника, и все равно езда оставалась комфортной. Когда я выезжал на улицу Шоссейную, телефон зазвонил снова.
— Я уже всё заказала, подъезжай к складу сразу, я подбегу, грузчики всё прямо в багажник погрузят! — очень оживленно прощебетала Вишневцкая, и я заподозрил неладное.
Всё? Что значит — всё? Но отступать было поздно, тем более — я не отношусь к тем ханжам, которые со своего авто пылинки сдувают и забывают для чего вообще нужна машина. Чтобы выполнять функцию! Внедорожник создан ездить вне дорог! Багажник создан для того, чтобы в него складывали багаж! Поэтому я совершенно спокойно зарулил на задний двор строительного магазина, вылез из машины и стал оглядываться.
— Ур-р-р-ра, мой Пепеляев приехал! — мне на шею вдруг кинулась Яся и мигом поцеловала в обе щеки.
— Ого ты какая! — мне хотелось смеяться.
Совсем непривычно было видеть ее в джинсовом комбинезоне, утепленной байковой красной клетчатой рубашке и ярко-оранжевой вязаной шапке с помпончиком. Ну, что за барышня, а? То — модная мажорка, то — научный сотрудник, то — училка, а вот теперь — какая-то хозяюшка. Из американского кино.
Вишневецкая стала командовать — и два лесных тролля, гигантские образины почти такого же размера, как Барбакан, принялись грузить ведра с краской, какие-то бумажные пакеты и целлофановые пакеты, и пару огромных рулонов. Хорошо, однако, что у меня «Урса» и все поместится!
— Ну… Я получила гонорар за мой вояж по Днепру и немножко потеряла контроль! Чес-слово, я только краску хотела купить, но потом подумала, что и линолеум можно на веранде поменять, и стены во втором туалете поштукатурить, и… Ой! Я тебя пугаю, да? Ты не думай, я не за два дня с тобой хочу сделать всё это! Мы с тобой только фронтон, я гномов найму — они все сделают! — спохватилась она.
— Однако, штукатурить я умею, — задумался я. — И линолеум положить — тоже ничего сложного, в общем-то. Надо смотреть…
— Ну ты прям как настоящий мужчинский мужчина, Пепеляев! — протянула она мечтательно. — Такой серьезный у тебя взгля-а-ад… О, кстати! Мелочь есть — парням дать? А то у меня только кредитка, я монеты не брала с собой…
Конечно, у меня нашлась мелочь, и я вложил по денежке в синие лапы троллей грузчиков, которые благодарно поматерились в ответ и ушли в глубины складских помещений. Яся уселась на переднее сидение и поглядывала на меня из-под пушистых ресниц, и что-то напевала.
Я пристегнул себя и ее, нажал кнопку пуска мотора и потихоньку вырулил на Шоссейную.
— Что ты там поешь? — я все прислушивался, стараясь понять, откуда слышал эту песенку.
— … Э уна семпличе канцоне да дуе сольди
Ке си канта пер ле страде де собборги…
Рисвелья ин фондо альанима и рикорди… — пропела она, кажется, по-итальянски что-то смутно знакомое.
Но я уже понял, что наша, земная культура и местная были очень, очень похожи друг на друга — как родные сестры. Но не близнецы. Тот же Пушкин или Данте — они творили в обоих мирах, и их творчество хоть и отличалось — но не очень сильно. Буквально — акцентами, но никак не сутью. Так что я бросил искать во всем подоплеку и спросил:
— Изучаешь итальянский?
— Мгм! — закивала она. — Я даже жила во Флоренции целыми месяцами, несколько лет назад. До того, как… Как у нас всё тут накрылось…
— Что накрылось-то? Я из земщины, и в аристократических раскладах не очень разбираюсь…
— Ага! Так и поверила! — она лукаво улыбнулась. — Пепеляев-Горинович, который имеет самые непосредственные права на сам город Вышемир и прилегающие земли чуть ли не на двадцать километров окрест —
