Вой - Евгений Юллем
А за меня взялись всерьез. И то, что я сейчас утворил, пришло по моей разбуженной и сильно зудящей родовой памяти, которой я учусь теперь управлять. Здесь, похоже, пришли рефлексы одного из моих предков века этак восемнадцатого. Скорее всего, графа Буренина, задиры и записного дуэлянта. Туповат был граф на мой взгляд, да и кончил плохо, но длинным холодняком владел мастерски — Мария нервно курит в сторонке, как и многие наши современники.
— В первый раз вижу такой финт.
— Ну учись, — подмигнул я. — Сам придумал.
Не сам, конечно, но пусть будет так. Много будет знать — не дадут состариться.
— Можешь ведь, когда хочешь, — похвалила она меня.
— Да, это так, — рассеянно сказал я.
Граф никак не выходил из моей головы, видимо, понравилось ему там. Здравствуй, добрая шизофрения!
— Продолжим? — спросил я.
— Ага.
И все, на этом тренировка сорвалась и превратилась в форменное избиение младенцев. За следующий пяток минут Мария получила кучу синяков, три раза оказывалась на полу, и сильно ушибла кисть.
— Все, на сегодня хватит! — категорически сказала она. — В тебя словно бес вселился. Говорили же мне, что с тобой опасно иметь дело, да я не верила.
— Кто это такой умный?
— Доброславский. Известно кто, — Мария взяла со скамьи полотенце и промокнула мокрое лицо.
— Да уж, — я закинул эспадрон на плечо. — Известная сволочь.
— Лестного ты мнения о моем дяде.
— Какого заслуживает… — сдержал я конец фразы, характеризующей князя.
— Господа, прибыл князь Доброславский! — торжественно объявил с порога в спортзал подошедший слуга.
— Помяни черта…
— Надо идти! — Мария посмотрела на меня умоляющим взглядом.
— Давай, общайся со своими родственниками, — я выделил последнее слово. — А я, пожалуй, пойду.
Видеть мерзкую рожу князя мне совсем не хотелось. Слава богу, он от меня отстал, получив, видимо, от волхвов по шапке, точнее фуражке. Ну и прочие обещанные ништяки от них были, папаша один раз даже охнул, получив выписку со счета. Сильно хламидно-рясная банда заинтересовалась «Древом», сильно. И вроде бы пока все шло нормально. Пока. Ибо сказано в писании племени Тумба-Юмба — если тебе лизнули зад — не обольщайся, это смазка.
— Я в раздевалку, потом пойду. Пока!
— Пока!
Ну вот и хорошо. Отношения вроде налаживаются, меня отпускает понемногу. Да и понимаю я ее. И даже сочувствую, как использованному материалу. Местные жандармы щепетильностью и человеколюбием не отличались.
Через пять минут я вышел из раздевалки и помахивая спортивной сумкой пошел к выходу из поместья Разумовских. И вот тут зазвонил телефон. О, номер Васьки Лопухина!
— Алло? — осторожно сказал я в трубку.
— Я вернулся! — торжествующий вопль Васьки меня оглушил.
Я еще посмотрел по сторонам — вороны с веток не стартовали от такого вопля? Нет, старта не замечено, как и пометок на земле. Может, потому что ворон нет? Глубокомысленное наблюдение.
— С северов, что ли? — спросил я
— Ага! Наконец-то я в Питере!
— Поздравляю, — прокомментировал я.
— Ты на машине? — спросил он.
— Не, на игле.
— Бери иглу и дуй сюда!
— В смысле? А как отнесется к этому Александра Владимировна? — осторожно поинтересовался я.
Осторожно — потому что уже имел опыт общения с его мамашей, акулой бизнеса. И не особо этим опытом был доволен — светлейшесть княгини перла из нее со всех сторон.
— А она еще пару дней в отъезде. Так что у нас есть возможность посидеть и поделиться впечатлениями о весело проведенном времени.
Я хмыкнул. Ну да, знал бы ты, насколько веселое время я провел, оборжешься…
— Замечательно. Прямо сейчас выезжаю. Я у Разумовских.
— Только Машку с собой не бери. На пару посидим… — предупредил Васька.
— И не собирался, — заверил его я. — К тому же у нас вроде сейчас как размолвка…
— И правильно. Во всех смыслах. Вот и приезжай.
— Что с собой брать?
— Обижаешь, — прогнусавил обиженно он. — Все есть. Себя только бери.
— Уж это я не забуду, — хмыкнул я, открыл дверцу машины и закинул туда сумку.
— Все, жду! — и Васька повесил трубку.
А почему бы и нет? Развеяться, поболтать с лепшим другом и отдохнуть, наконец, душой? А то волхвы, жандармы, проблемы, «великая ответственность за судьбу Империи и мира в целом»… Да пошли они все с великими миссиями. Мое Сиятельство желает выпить, закусить и провести время в приятной компании.
— К Лопухиным! — приказал я водителю.
И все-таки не зря Радомир поручил следить за Марией. Что-то у меня чуйка сегодня разнылась. Может, конечно, и хандрю, да и визит ее дорогого дядюшки из колеи выбил, но вот не идет из головы и все, хоть ты тресни… Инфополе не то, что ли… Гости из соседнего астрала козни наводят? Кто его знает…
Зато у Василия все было замечательно. Начиная с того, что он встретил меня лично у ворот, сверкая широченной улыбкой в шестьдесят четыре зуба.
— Здорово, Пракс! — и Вася открыл мне объятия.
— Здорово! — я даже похлопал его по спине.
Хоть и не люблю обнимашки, но все равно приятно, видно, что от чистого сердца. Да и я по нему соскучился.
— Зови водителя, пусть со своими поужинает! — радушно предложил он.
— Не, ему не положено. Протокол есть протокол.
— Не знал бы тебя — обиделся. Да ладно. Можешь вообще его отпустить. Даю честное благородное, что доставлю тело наследника в целости и сохранности до родового особняка.
— Тело? — подозрительно спросил я.
— Ну а как же, — заговорщики подмигнул мне он. — Я намерен хорошо с тобой посидеть, да к тому же я привез напитки настоящих сибиряков.
— Надеюсь, не «шило»?
— Обижаешь, брат. В любом случае, пока я не убедюсь… убежусь… короче, буду уверен, что ты в кондиции, я тебя до дома не отпущу.
— Ты в своем репертуаре. Хватило бы и пива с рыбкой попить…
— И это тоже будет, но попозже, — согласился Васька. — Настоящий муксун, юкола. Оттуда привез. Не то, что здесь продают.
— Ну ты и гурман, — сказал я.
— Да и ты, по-моему, тоже не дурак выпить и закусить? Ладно, пойдем в летнюю гостиную, там уже все сервировано для встречи самого дорогого гостя.
Приятно, черт возьми.
— Я смотрю, ты загорел, раздался… Это у вас такая практика была?
— Ага. Ознакомительная, — ответил я. — Потом, правда, в санатории отдохнул. С повышенными физическими нагрузками.
— Не, нинада, — поежился он. — А я белый, как глиста. Но в спортивных соревнованиях не собираюсь участвовать. Максимум — по подниманию стакана.
— Твой любимый спорт, — поддакнул я.
— Да и ты не уступишь. А еще я успел на лыжах походить, и даже медведя на охоте подстрелил.
— Сам, что ли? — я подозрительно глянул на него.
— Ну не только… — смутился он. — Мне помогли, там народ вывозил меня на природу. Решили показать наследнику все прелести севера. Но пристрелил лично.
— Молодец! — значит, у нас была совместная охота. Только я вот заложного мертвеца подстрелил, но об этом, естественно, рассказывать не собираюсь.
— Стараюсь.
— Ну и как тебе север?
— Не, — опять поежился он. — Не мое. Лето — неделя, а до ветру с двумя палками ходить — за одну держаться, чтобы ветром не унесло, а другой — от медведей отмахиваться. Не хочу я туда больше. Да и тут дел полно. Ладно, что мы все обо мне, да обо мне? Сам рассказывай, что тут делал!
— Да я…
— Ладно, за обедом расскажешь, — Васька открыл передо мной дверь. — Во всех подробностях!
Глава 11
— Ты хорошо подумала? — Доброславский прочитал бумагу, которую ему подала Мария, сидевшая напротив него с другой стороны стола.
— Да. Хватит с меня, — хмуро сказала она.
— А ведь подавала такие надежды…
— Были они, да все вышли. Тем более после всего случившегося…
— Ты о своем необдуманном решении вырубить Апраксина, лишь бы не объяснять ему, что творится на самом деле?
— И об этом тоже, — кивнула она. — Я своими руками разрушила то, что было между нами.
— Если оно было, оно и дальше будет. Я не уверен, сможет ли он быстро простить тебя, но, скорее всего, рано или поздно это произойдет. Так что подумай еще…
— Уже подумала, — отрезала Мария. — И не один раз.
— Понятно. Узнаю руку, которая приложила княгиня…
— А она тут при чем? Это мое решение… — начала было Мария.
— И опять необдуманное, как и твои срывы во время последнего задания?- поддел ее Доброславский. — Я дам тебе время подумать еще.
— Нет. Я закончила.
— Ну и куда ты дальше? Вернешься к учебе и одинокому времяпрепровождению? Станешь жить обычной жизнью?
— Иногда так лучше, чем проводить вот так вот молодость.
— И снова узнаю руку княгини, — усмехнулся Доброславский. —
