Спасите меня, Кацураги-сан! Том 11 - Алексей Аржанов
Вернувшись в отель, мы все разошлись по своим номерам. Из-за того, что я постоянно находился в компании, мне так и не удалось подробнее ознакомиться с расписанием конгресса. Дело в том, что мне искренне захотелось познакомиться с местными достопримечательностями, раз уж выдалась возможность побывать в Австралии. Но будут ли у нас выходные — вопрос.
И развернув буклет, я выяснил, что выходные будут. И более того, нам даже предлагаются на выбор по несколько экскурсий на каждый выходной день.
Итого нам предстоит работать в следующем графике: пять дней — лекции, два дня — свободное время. И так целых три недели.
Думаю, за это время смогу увидеть большую часть основных достопримечательностей Сиднея. В особенности мне хочется посмотреть на визитную карточку этого города — Сиднейский оперный театр.
Наверное, даже человек, который совсем ничего не смыслит в географии, может без особого труда определить, к какой стране относится громадное здание, крыша которого состоит из серии массивных парусообразных оболочек.
Когда я прикидывал, какие экскурсии выберу на следующих выходных, в мой номер кто-то постучал. Удивительно, что в этих апартаментах я вообще услышал этот стук, поскольку комнаты в номерах этого отеля очень просторные, и большую часть времени я нахожусь вдали от прихожей.
— Тендо-кун, ты здесь? — услышал я голос Акихибэ Акико.
Я открыл дверь и обнаружил, что в руках у девушки целая гора из папок, ноутбук и планшет, которые чуть ли не валятся на пол.
— Акико-тян, что происходит? — подхватив её ноутбук, спросил я.
— Я хотела спросить, если вдруг ты не против, мы могли бы подготовиться к завтрашнему этапу, — произнесла она. — Мне эта олимпиада покоя не даёт!
— Ты зачем столько техники с собой набрала? — рассмеялся я, помогая ей затащить всё в свой номер. — Какой смысл? Это ведь то же самое, что учить с нуля весь материал в ночь перед каким-нибудь экзаменом.
— Можно подумать, ты так в университете не делал! — усмехнулась она.
— Делал, могу подтвердить, — послышался мужской голос из коридора.
Дверь запереть мы ещё не успели, и этим решил воспользоваться Хосино Мамору.
— Тендо-кун постоянно затягивал до последнего, а потом пытался разом сдать все экзамены, — продолжил бормотать он.
Однако я захлопнул дверь перед его лицом. Судя по тишине в коридоре, Хосино замер и даже с места не сдвинулся. Его шаги послышались лишь через минуту, когда он понял, что мы решили полностью проигнорировать его присутствие.
— Тендо-кун, да кто он такой? — нахмурилась Акико. — Мне он уже надоел — ходит за мной повсюду, вешает какую-то лапшу на уши. Похоже, он проследил за мной со второго этажа. Засранец, видел ведь, что я вещей с собой кучу тащу — мог бы помочь!
— Не обращай на него внимания. Он на меня зуб точит ещё со времён университета. Мы с ним учились вместе, — объяснил я.
— Ты правильно сделал, что не стал с ним разговаривать. Таких, как он, лучше просто игнорировать, — произнесла Акико.
— Слушай, а с чем он к тебе приставал? — поинтересовался я.
— Он откуда-то узнал, что мой отец — главный врач клиники «Ямамото-Фарм». Он спрашивал, правда ли, что нас с тобой взяли из-за связей.
Вот ведь урод — этот Хосино! До сих пор не может поверить, что я сам пробился в Токио. Должно быть, думает, что меня взяли в «Ямамото-Фарм», потому что я помолвлен с Акико или имею другую связь с её семьёй.
— Забудь про него, — посоветовал я. — Лучше давай пробежимся по основным темам, которые тебя больше всего волнуют. Я и сам не против освежить знания.
— Я переживаю, что мне достанутся вопросы по онкологии или гематологии, — произнесла она. — Этих опухолей — сотни! А уж диагностика лейкозов, лимфом и прочих болезней крови — это настоящая пытка.
В этом я был абсолютно согласен с Акико. Эти темы многим врачам даются с трудом. Если не работать постоянно с такими больными, не заучивать десятки различных схем химиотерапии, особенности мазков, пункций, анализов крови… Что ж, заплутать в таких вопросах можно запросто!
Мы с Акихибэ постарались вспомнить хотя бы часть интересующих нас тем, но допоздна засиживаться я девушке не позволил.
— Всё, Акико-тян, на сегодня хватит. Лучше выспись. Чем больше ты будешь мучить себя сомнениями в своих знаниях, тем более вялой придёшь на первый этап. И тогда точно получишь не самый большой результат.
Акихибэ, тяжело вздохнув, кивнула. Я помог девушке перенести её набор «студент на сессии» назад на второй этаж, но вернуться к себе в номер мне сразу после этого не удалось, поскольку на выходе из буфета мне встретился русский хирург — Игорь Щербков.
— Добрый вечер, доктор Кацураги! Вижу, вам тоже не спится? — произнёс он. — Я всё никак не могу избавиться от дурной привычки — наедаюсь на ночь, когда сильно беспокоюсь.
Учитывая, как он нервничал в тот день, когда я курировал проводимую им операцию, страшно, что он ещё не потолстел. Бывают такие люди с очень уж специфичным обменом веществ. Могут закидывать в себя жирную пищу, мучное и фастфуд мешками, но в конце концов их вес не меняется ни на грамм.
— А чего вы беспокоитесь? Хотите сказать, вы тоже записались на олимпиаду? — спросил я. — Я не видел вас в аудитории.
— Я до последнего сомневался, стоит ли мне участвовать. И Сидхарт Рам Рави колебался, поскольку хотел воспользоваться конгрессом, как отпуском! Представляете? — Щербаков рассмеялся. — Однако нас переубедил один местный терапевт. Австралиец. Сказал, что лучшего способа испытать свои знания мы можем больше и не получить. Кстати… Странно, он мне чем-то напомнил вас, доктор Кацураги. То ли внешностью, то ли манерой общения…
— Вряд ли австралиец внешне похож на японца, — улыбнулся я.
— Да, и вправду, слово не то подобрал, надеюсь, вы не обиделись, — замялся Щербаков.
— Ерунда, — махнул рукой я. — Желаю вам удачи завтра, доктор Щербаков.
— Взаимно, — улыбнулся Игорь Алексеевич. — Ой, точно, доктор Кацураги, подождите минуту. Касаемо этого австралийского врача… Я думаю, вам стоит
