Дядя самых честных правил 3 - Александр Горбов
Я потянулся к голове, но меня снова накрыла слабость. Перед глазами поплыло, а в груди заворочался Анубис, растерянный и совершенно не понимающий, что происходит.
Пришлось закрыть глаза и сделать несколько глубоких вдохов. Так, хорошо, уже лучше. Сейчас открываю глаза и снимаю дурацкую корону. Я разлепил веки и чуть не заорал от неожиданности.
Мать моя женщина! Это же потоки силы!
Зрение словно подменили. Я видел не просто течение эфира, а будто самую его глубину. Если раньше передо мной представала упрощённая картинка, то сейчас открылся весь диапазон восприятия. Широкие потоки низких энергий, узкие росчерки высоких, гудящие струи смешанных. За окном по двору усадьбы Прохор вёл Буцефала — сейчас он мне представлялся не простым набором знаков с потоками эфира, а сложным конгломератом полей силы, вихрей возмущения, искрящихся молний управляющих сигналов и поглощающих воронок. Ёшки-матрешки, даже не предполагал, что Знаки — это всего лишь тень таких нелинейных многоуровневых процессов.
Я моргнул снова, приходя в себя, и почувствовал знакомый жар в солнечном сплетении. Не может быть! Этого просто не может быть, хоть убейте меня.
За всё время обучения в Сорбонне дважды мне довелось воспользоваться grand wand’ом, магическим посохом с собственным именем “Le Duc Rouge de Paris”. За такую практику надо было платить ректору университета золотом, и я не пожалел ни об одной монетке, отданной старому скряге. Ощущение власти, которое дарил grand wand, делало мага подобием бога, простите за еретическое сравнение. Я мог остановить движение реки, разрушить половину города или поднять из моря скалу. Я мог почти всё!
Сейчас же, с древней короной на голове, я ощущал то же самое, только на порядок сильнее. Скалу? Три раза ха! Я мог создать горный хребет, если бы нашёл подходящие Знаки для этого. Походя превратить десяток Муромов в озёра горящей лавы или заставить течь реки вспять.
Мне захотелось испытать неожиданную мощь. Не требовалось даже поднимать руку, чтобы корона отозвалась и приготовилась чертить Знаки. Только размер, на который она была рассчитана, был поразительным — минимум десяток вёрст. Минимум!
В ином времени и другом месте было такое выражение: “забивать гвозди микроскопом”. Когда растрачивают что-то ценное или мощное на глупую работу, скажем, колют орехи царским скипетром или копают ямы дорогой саблей. Так вот я сейчас был в обратной ситуации — у меня был “молот”, способный забивать “гвозди” размером с целую губернию, а приложить его было некуда. Не знаю даже теоретически, что делать с такой силой. Разве что разделить Европу и Россию проливом, от Чёрного моря до Балтики? Только, боюсь, это дорого обойдётся обеим сторонам.
Золотой обруч на голове начал нагреваться. Мощь, которую он концентрировал, требовала выхода. Сейчас! Немедленно! Я помедлил секунду и сдёрнул корону с головы.
* * *
Золотой обруч я спрятал в тайник, вернул на место шкаф и минут десять сидел в раздумьях. Даже представить не могу, для чего создали такую мощную штуку. Прокладывать мосты между континентами? Или это оружие массового поражения? Но ведь короне не меньше тысячи лет! Какой безумный маг-кузнец её сделал? Вопросы, сплошные вопросы, и ни одного ответа.
В конце концов я решил не торопиться и придержать золотой обруч как козырный туз в рукаве. Пусть лежит себе спокойно, ждёт своего часа. А там придумаю что-нибудь, хорошая вещь в хозяйстве не пропадёт.
— Дела, однако.
Кто это сказал? Я?! Похоже, от мощных потоков энергий короны у меня вернулся голос. Вот, я же говорил, что корона пригодится! Можно смело идти и заниматься своими делами, больше меня никто укладывать в постель не попытается.
Я отпер кабинет, спустился на первый этаж и нашёл Марью Алексевну. Она возлежала на кушетке в гостиной, а перед ней стояли Александра и Таня.
— Милые мои, — с недовольными нотками выговаривала княгиня девушкам, — вы ведёте себя просто неприлично! Как можно оставаться наедине с холостым мужчиной и громко хохотать?
— Это не мужчина, — пискнула рыжая, — это сударь Киж.
— А он что, вдруг стал девицей?! Сударыня, вы меня поражаете!
— Мы не наедине, — несмело вставила слово Таня, — мы вдвоём с ним говорили.
— И что? Две девицы за закрытой дверью с мужчиной. Знавала я одного генерала, так он, наоборот, предпочитал, чтобы дам…
Княгиня закашлялась и зарумянилась.
— Неважно, он давно уже умер. Костя! — она заметила меня. — Как ты себя чувствуешь?
— Доброе утро, Марья Алексевна!
Подойдя к княгине, я поцеловал ей руку, а затем и девушкам.
— Ой, к тебе голос вернулся! Как замечательно. Сударыни, — она махнула веером орке и рыжей, — я вас больше не задерживаю.
Девушки сделали книксен и быстренько сбежали. Хихикнув на ходу и бросив на меня смешливые взгляды.
— Садись, Костя, не стой столбом. Про поездку не буду тебя пытать, а то снова голос сорвёшь. Письма тебе Таня отдала?
Я кивнул.
— Да, конечно. Марья Алексевна, было ещё какое-то письмо, вы мне его хотели дать до приезда Сумарокова.
Княгиня поморщилась.
— Хоть и помирилась с этим старикашкой, а всё равно — как слышу его фамилию, так во рту кисло становится. У меня даже примета есть: если он где-то появляется, обязательно сложности будут. Да-с….
Она пожевала губами.
— Не помню уже, где это письмо. Впрочем, я тебе и так скажу, невелики новости. Хлудов мне из Москвы пишет…
— Кто?
— Ванька Хлудов, купец первой гильдии. Пишет, что Голицыны продают мануфактуру замочную где-то между Муромом и Нижним Новгородом. Тридцать тысяч цена, вместе с крепостными.
— Хм…
Так-так, интересная новость. Прекрасно подтверждает письмо Ягужинской — у князя финансовые проблемы, и он распродаёт активы. Вероятно, непрофильные и наименее доходные. Полагаю, деньги мне князь будет отдавать долго и неохотно, если вообще соберётся. Для начала надо заслать туда Боброва и попробовать по-хорошему.
—…неплохой доход. Костя! Ты меня слушаешь?
— А? Простите, Марья Алексевна, задумался. Что вы сказали?
Княгиня вздохнула.
— Я говорю, может тебе присмотреться к этой мануфактуре? Хлудов пишет, что цена божеская, а дело доходное.
— Тридцать тысяч? — я прикинул в уме денежный баланс. — Боюсь, Марья Алексевна, столько свободных денег у меня нет. Хотя мастера-замочники и правда интересны.
Сами замки мне как собаке колесо. А вот люди, которые их делают, могли
