Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок
А ведь всего час назад казалось, что все на мази. В камине потрескивали полешки, и штабелек поколотых эвкалиптовых поленьев расположился сбоку от огня. Все столики были установлены как полагается, розовые гвоздики стояли, окруженные голубоватыми цветками душистого горошка, и все это сделала Роза. На каждом столике стояли керамические солонки и перечницы, хрустальные сахарницы, пара подсвечников и цветы. И все это в сочетании со скатертями с печатным рисунком, дубовыми стульями, разнобойными столовыми приборами и фарфором создавало такую домашнюю атмосферу, что ему вдруг самому захотелось поесть здесь, будучи беззаботным клиентом. Потом его вдруг осенило: все это означало, что он таки добился успеха и кафе набирает обороты. Роза, похоже, думала то же самое.
Пиккетт пришел облаченный в черный пиджак с галстуком-бабочкой и в начищенных до блеска туфлях. Весь его внешний вид говорил, что на этот вечер он забывает о своих демонах и бесах и всего себя отдает кафе. Он взял под свою опеку миссис Гаммидж, и они решили, что будут разворачивать и класть салфетки на бокалы с водой. Миссис Гаммидж будет наливать обычный кофе; Пиккетт будет заваривать более экзотические кофейные разновидности в эспрессо-машине и обслуживать барную стойку. Роза будет убирать и накрывать столики, мыть посуду, а миссис Гаммидж будет ей помогать, когда Пиккетт сможет обходиться без нее. Тетушка Наоми будет выписывать и разносить счета и не допускать в кафе котов.
Коты же настаивали на том, чтобы их впустили, они прятались и за стойкой, и под столами. Эндрю снова и снова выгонял их и терял терпение, которое выработалось у него к ним за последние несколько дней. Но коты не поддавались убеждениям. Они продолжали приходить, нравилось это Эндрю или нет, и он в конечном счете поднял белый флаг, но предупредил тетушку Наоми, что она должна приглядывать за ними, и если кто-то из клиентов пожалуется, то быть готовой выкинуть их вон. К четырем часам он уверился, что все пройдет гладко и как по маслу. Притом что зарезервировано было только два столика, они не могут потерпеть неудачу. По численности обслуживающего персонала они почти превзойдут число гостей.
К пяти часам все было готово, и в воздухе витала атмосфера ожидания. Пиккетт отполировал бокалы, которые и без того сверкали чистотой, он подносил их к окну под лучи вечернего солнца и стирал отпечатки пальцев и подтеки воды. Миссис Гаммидж на домашней кухне заварила тетушке Наоми чашечку чая. Она утверждала, что чай обладает целебными свойствами и тетушка Наоми должна выпивать в день по дюжине чашек чая с сахаром, что старушка и делала, может быть, только ради того, что ублажить миссис Гаммидж. По мере приближения стрелок часов к шести оживленная суета в кафе набирала обороты.
Эндрю, пока что закончив свои дела на кухне, вышел окинуть взглядом барную стойку – бокалы пинта, бутылки, маленький холодильник, полный бутылок пива и белого вина, остатки, которые он купил у «Польски и сыновья». Их репутация была выше всяких подозрений. Впрочем, немалая часть этих покупок пропадет даром, потому что будет выпита в смеси с другими. Эндрю не поощрял смешанные напитки. Так или иначе, спиртные напитки не были сильной стороной Пиккетта, и Эндрю чувствовал себя как генерал, обозревающий поле боя перед битвой, его удовлетворяло построение войск на склоне холма, радовали его также и артиллерия с маскировкой, и запах победы, которым был насыщен воздух.
Наконец появилась первая компания, веселая и шумная, в мехах и костюмах. Пиккетт рассадил их около камина. Не успел он закончить, как в дверях появилась другая компания – очень пожилая пара и пара очень молодая, последние явно приходились им внуками. Старик был почти полностью глух и, казалось, полагал, что над ним глумятся. Пиккетт предложил им три разных столика, прежде чем старик с жестом презрения принял последнее и тут же попросил тост без масла. Когда Пиккетт вежливо объяснил, что заведение предлагает комплексное меню и тостов без масла у них нет, остальной компании пришлось его утешать. Старик взял солонку в виде голубой керамической собаки с надутыми щеками. Он некоторое время смотрел на нее, словно не мог поверить своим глазам, а потом убрал ее подальше, за цветы. Вот откуда начнутся кошачьи хлопоты, подумал Эндрю, глядя в пролет кухонной двери.
Потом появилась еще одна компания без предварительного заказа: четыре женщины из «Праздного мира», которые сообщили, что работают в газете «Мягкое кресло Праздного мира» и ведут там ресторанную колонку. Следом за ними, к возмущенному удивлению Эндрю, появился Кен-или-Эд, вид у него был жизнерадостный, и пришел он вместе с женой. Он увидел Эндрю в кухне и направился к нему, размахивая руками и извиняясь. Его высохшая жена осталась стоять у входных дверей, облаченная – это надо же! – в муму[99], размеров на шесть превышающую надобный.
Эндрю заскрежетал зубами. Вот ведь поганец. Что-то прогнило в Сил-Биче. Вот вам, пожалуйста, Кен-или-Эд приперся сюда со своими восторгами. Эндру не мог его обвинить в том, что он наемник Жюля Пеннимана – не мог сделать это в присутствии Розы и тетушки Наоми, не выглядя психом перед сотрудницами газеты из «Праздного мира».
Эндрю осадил себя. Ему придется работать как одержимому. Он даже пива не может себе позволить. Розе каким-то образом удалось вылечить кег, который начал функционировать вполне пристойно. На стол забрался кот и теперь изучал содержимое казана в виде гумбо, еще один кот прогулочным шагом направлялся в кафе в поисках коленей, на которые можно было бы запрыгнуть. Эндрю прошипел проходившей мимо миссис Гаммидж распоряжение присмотреть за котами, но та сказала, что спешит накрывать столы и теперь ищет столовые приборы.
В семь часов наконец появился КНЕКС в составе двух человек с видеооборудованием, печатью усталости на лице и в дурном настроении, словно после долгого рабочего дня. Господи Иисусе, подумал Эндрю, наблюдая за возникшей в кафе суматохой. Пиккетт провел команду КНЕКСа в задний угол, потом обошел столики, объяснив, что происходит. Старик был настроен скептически. Он скосил глаза на видеокамеру и сказал, бросив
