Маг по случаю - Владимир Анатольевич Тимофеев
Приборная скорость снижается до 250 узлов.
Высота – 10000 футов.
- Включить посадочные фары. Фаза подхода активирована, – слышится справа.
Горит очередной индикатор. Данные АТИС получены.
Предварительная метеосводка: «Дождь. Ветер слабый, меньше одного узла».
Прекрасно. Решение на заход без разворота над полосой – правильное.
Курс посадки 83 градуса, на основную взлетно-посадочную полосу. Три километра для нас – более чем достаточно.
Скорость меньше 240.
Выпускаем первые закрылки.
Скорость – 210 узлов.
Газ в режим «клайм». Теперь скорость поддерживается автоматически.
Чёрт. Нет времени даже в окно посмотреть. А там уже сплошная облачность.
Чек-лист – требуется выставить барометрическое давление на высотомере по данным метеосводки аэропорта. Точное давление ещё не передавали. Придется ждать.
Сигнал из салона от бортпроводниц.
Ну, что там ещё?
- Пассажиры готовы к посадке.
- Понял. Спасибо.
Скорость 190. Вторые закрылки.
Что там с давлением?
Ага, вспомнил. Давление выставляем, когда пройдем эшелон перехода. В Мухино – это 6000 футов. Индикатор в этот момент замигает.
Скорость 165. Третьи закрылки.
Выпускаем шасси. Самолет отзывается легким потряхиванием. Норма.
Скорость 140. Закрылки – полные.
Расчетная посадочная скорость – 138 узлов.
Скорость, курс, высота – удерживаются бортовым компьютером. Нос слегка задран. Тяга движков под управление компа.
Снова АТИС. Вторая метеосводка.
«Давление 967, температура – 19 градусов. Дождь. Видимость менее километра. Облачность, нижний край 300 метров».
Поймали частоту радиомаяка.
Удаление 23 мили, высота 7500. Курсо-глиссадный маяк – для 08-й полосы.
Высота – 6000 футов. Мигает индикатор давления. Выставляем 967.
- Чек-лист для подхода закрыт, – докладывает Лариса. – Открыт чек-лист для посадки.
Высота 4800, удаление 16 миль.
Появляется указатель курса, идем чуть левее полосы. Это не страшно. Комп в нужный момент довернет и выровняет.
Высота 3700, удаление 11 миль. Появляется индикатор вертикальной составляющей курса. Пока мы немного выше расчета. Это тоже не страшно. По той же причине.
Нос опускается. Снижение идет интенсивнее.
Выставляю автотормоза. Их можно включить и позднее, но – вдруг забуду?
Понемногу выравниваемся на курс полосы.
Высота 2500. Удаление – 8 миль.
- Работает радиовысотомер, – слышу от ведьмы. – Прошли 2500.
Фух! Включился. Ну, слава богу.
Подходим к контрольной точке 2300, на этой высоте мы должны захватить радиомаяк и начать автоматическую посадку.
Проверяю, все ли выполнил правильно. Закрылки в положении «фулл», шасси выпущены.
Звуковой сигнал.
- Чек-лист на посадку выполнен. Маяк захвачен.
Самолет доворачивает на полосу.
Горизонтальная составляющая выдержана. Скорость 138, расчетная. До полосы 6 миль.
Нажимаю кнопки захвата курсо-глиссадного маяка и автопилота.
Самолет неспешно выравнивается и продолжает снижение.
- Потеря радиосвязи. Вышку не слышно.
В голосе Лары чувствуется тревога.
Мысленно чертыхаюсь. По лбу течёт пот, но мне сейчас не до этого.
Надо установить высоту ухода на второй круг. Если что-то пойдёт не так, дадим полный газ, и лайнер на максимальной тяге начнёт набирать высоту.
Выставляю 7000.
- Высота ухода на второй круг задана.
Мы всё ещё в облачности. Как всё-таки тяжело лететь по приборам...
Ну, наконец-то! Вываливаемся из облаков и сразу же попадаем в пелену сплошного дождя.
Впереди отчетливо видны огни ВПП. У каждой имеются четыре «контрольных».
Когда идём на глиссаде, горят 2 левых белые и 2 правых красные. Если горят все белые, мы ниже глиссады, все красные – выше. Сейчас горят три красных и один белый. Значит, пока чуть выше, но «в рамках». Посадка может стать жестковатой, но это терпимо.
- Четыреста, триста, двести, сто, – отсчитывает высоту автопилот.
Самолет сам начинает задирать нос.
Помогаю ему – тихонько подтягиваю на себя рукоять джойстика, приподнимая нос ещё на чуть-чуть, чтобы посадка оказалась помягче.
Землю не вижу. Ориентируюсь только на высотомер.
- Минимум, – сообщает механический голос, и сразу за этим. – Ритард[4].
Воздушные тормоза выпускаются автоматически.
Скорость резко падает до 120 и продолжает снижаться.
Мать! Где посадка?! Где полоса?!
По корпусу словно бы пробегает волна. «Эйрбас» заваливается на крыло, и спустя миг с жутким скрежетом рушится на бетон. Последнее, что я вижу перед ударом о землю – это пламя на лобовом стекле и ярко-фиолетовые глаза, сверкающие в его глубине...
** *
В сознание я вернулся рывком, словно был где-то на глубине и меня неожиданно выдернули из-под воды на верхнюю палубу. В голове гул, уши заложены, в висках бьют невидимые молоточки, перед глазами – разноцветное мельтешение.
- Очухался?
В вопросе Ларисы нет ни грамма сочувствия.
- Я что, спал?
Голос хриплый и звучит, как будто со стороны.
- Нет.
Осматриваюсь.
Сижу в кресле возле иллюминатора. Пристегнут.
По проходу пробегает испуганная стюардесса. Потом ещё одна. Затем предыдущая, но уже в обратную сторону. По трансляции передают:
- Уважаемые пассажиры! Если среди вас есть врачи, просьба проследовать в переднюю часть салона, к кабине пилотов.
Поворачиваюсь к Ларисе.
- У меня дежавю?
- Нет.
- Я прозреваю будущее?
- Нет.
- Тогда что?
- Я откатила время назад, в контрольную точку, – ведьма вздохнула. – У нас три попытки, одну мы профукали, осталось две. Потом всё.
- Гейм овер, – пробормотал я, тряхнув головой и окончательно приходя в себя. – Почему ты не сообщила раньше? И почему только три попытки? Мы что, в какой-то игре?
- В игре – это было бы слишком просто. В игре, оступившись на очередном уровне и потратив все жизни, ты просто выключил бы компьютер и ушёл спать.
- Это понятно. Но я всё равно ничего не понял. Почему мы упали, если я всё делал правильно? И ещё. На другие вопросы ты не ответила.
Лара опять вздохнула.
- На все вопросы ответ один. Ты в лабиринте. И если не найдешь выход, погибнешь.
- А ты?
- Я умру позже. Но моя смерть будет гораздо страшнее.
- Спасибо. Утешила.
Спутница пожала плечами.
- Твой сарказм неуместен. Я не могу рассказать тебе больше положенного, иначе меня сразу же уничтожат.
Я покачал головой.
- Да уж, действительно. Мог бы и сам догадаться. Спасибо тебе ещё раз.
- Не за что.
Сказала и отвернулась. На неуловимо короткий миг мне показалось, что она действительно переживает. Хотя, возможно, это была просто досада на непонятливого попутчика.
А я и вправду не понимал, где накосячил.
Почему я всё-таки уронил этот чёртов лайнер и угробил столько народу?
Радиовысотомер врал? Да.
