Между добром и злом. 3 том - Кирико Кири
Вскоре снег совсем ушёл. Теперь Кондрат шёл по льду, иногда поскальзываясь на удивительно ровной глади. Пару раз тот издавал какой-то синтетически-космический звук, словно выстрелы каких-то бластеров из фильмов про космос. Это было несколько пугающе, учитывая, куда его привели.
А потом он услышал странный звук.
Его было сложно описать, он был похож на продолжительное «о-о-о-о», но только если это что-то всасывало воздух. Оно было низким, вибрирующим, словно громкое мурлыканье. Вот здесь Кондрат и понял, почему это место звали «воющей смертью».
Звук действительно пробирал. Кондрат почувствовал, как его собственное сердце забилось чаще, и страх начал прокрадываться в душу, пуская туда свои корни. Скорее всего, ветер проходил через какое-то препятствие, создавая эффект свистка, и создавал, эффект, что в его мире называли звуковым оружием. Как раз низкие частоты могут вызывать страх, с которым остаётся только бороться.
Кондрат направился на звук, подавляя желание включить фонарик. Да, с фонариком страх немного отступит, но тогда он не будет видеть дальше вытянутой руки. А сейчас видимость играла наибольшую роль, особенно когда впереди, через снежный покров проглядывался остров.
Это был небольшой скальный островок, состоявший из двух высоких пиков метров семь в высоту и множества валунов поменьше, вмёрзших в лёд, которые создавали небольшое побережье. Источником звука как раз и служили эти два пика, через которые продувал ветер, тем самым действительно создавая вой смерти. Видимо, туда и лежал его путь, между этих двух скальных столбов, который будто подпирали ночное небо.
Кондрат осторожно забрался по камням к проходу между скалами. Сюда постоянно задувало снег, поэтому между двумя ними пришлось продираться через высокий гребень снега, но дальше начинался голый камень, покрытый коркой льда. Следов, чтобы сюда кто-нибудь заходил, видно не было.
Как они сказали? Возьми «клык смерти» или амулеты их братьев, что служили здесь чем-то вроде военных жетонов, и можешь возвращаться? Что ж, очень жаль, что никто из них не умер здесь, прямо у входа…
Кондрат шёл дальше, на этот раз всё же запалив лампу, которая позволяла хотя бы видеть, куда ступаешь. Земля представляла собой нагромождение валунов, по которым приходилось очень осторожно карабкаться, чтобы не упасть между ними и не сломать себе что-нибудь. А ещё здесь казалось гораздо холоднее, чем там, снаружи под снегом. Словно забрался в холодильник.
Кондрат всё пытался найти признаки хоть людей, хоть животных, но не видел ни того, ни другого. Лишь признаки, что когда-то сюда заходили людей — между валунов он увидел небольшой мешочек из кожи, завалившийся между камнями. Пришлось постараться, чтобы выдернуть его из лап сковавшего его льда, но внутри не обнаружилось ничего интересного. Какие-то травы, кисет с табаком, курительная трубка, какие-то камешки и несколько поржавевших пуль.
Кондрат оставил его там, где нашёл и двинулся дальше, пока не вышел к кораблю.
Да, именно корабль. Лампа с трудом выхватывала светом его носовую часть с торчащей, как рог, мачтой, но уже этого было достаточно, чтобы понять, что перед ним. Старое, деревянное судно, на носу которого была изображена какая-то дева, держащая в руках цветок.
И от этого корабля разило чем-то пугающим. Чем-то давящим, гнетущим и мёртвым, будто шепча, чтобы незваный гость прямо сейчас развернулся и бросился наутёк. И Кондрат бы это сделал, — он привык доверять инстинктам, а они требовали бежать без оглядки прямо сейчас, — но позади его тоже ждала смерть. Призрачный шанс или верная смерть — даже под гнётом какого-то животного ужаса ответ был очевиден.
Значит сюда ему надо было прийти? А минерал тот, он находится на корабле или вокруг него? Кондрат бы предпочёл не подниматься на борт корабля призрака, если есть такая возможность, и чтобы ответить на этот вопрос, он решил для начала обойти это судно.
Осторожно двигаясь по валунам, обходя его, Кондрата не покидало чувство, что за ним наблюдают. Не что-то конкретно, а сам корабль, его чёрные окошки для пушек, прорехи в его борту, где доски от старости успели отвалиться. На его мачтах, что тянулись к тёмному небу, ещё оставались паруса, рваные и дырявые, развивающиеся на ветру, как платье на призраке.
Лишь обойдя его по кругу, Кондрат смог сложить в своей голове примерный план места.
Больше всего судно напоминало старый слегка пузатый и округлый линейный корабль на парусах, которые давным-давно ходили по морям ещё в его мире. У него были окошки для пушек, расположившиеся в четыре этажа, и Кондрат беглым взглядом насчитал около семидесяти таких окошек. Значит около ста сорока орудий. На палубе возвышалось четыре мачты с остатками парусов и верёвок. Большой, даже слишком, и Кондрат затруднялся сказать, существовали подобные монстры в его мире.
Он лежал на камнях, окружённый со всех сторон высокими зубьями скал, как стеной. Как именно корабль сюда попал, одному богу известно, однако можно было предположить, что какой-нибудь страшный шторм поднял судно так высоко на волнах, что смог забросить его сюда, в это логово. И благодаря скалам, которые окружили его, судно не было видно даже с моря, будто кто-то хотел спрятать его от чужих глаз.
Жутко представить, что за шторм мог его сюда закинуть, но, по факту, оно было надёжно спрятано, и со стороны, когда по этим водам можно плыть, это место выглядело бы, как небольшой скальный островок. Но вот внутри него…
Никакого голубоватого минерала Кондрат вокруг не нашёл. Только оторванные от корабля доски, ящики и бочки, выброшенные с его борта и прочий мусор. Тел тоже не было. Значит этот клык смерти должен был быть на борту, если его, конечно, не обманули. Оставалось лишь подняться туда…
Кондрат ещё раз обошёл судно, надеясь, что сможет пробраться через пробоины сразу в трюм, однако удача распорядилась иначе. Один из канатов на мачте был оборван и свисал за борт, позволяя по нему забраться наверх. Кондрат несколько раз подёргал за него, потом немного повис, примеряясь, после чего всё же рискнул подняться наверх.
С трудом, но у него вышло забраться наверх. Палуба была лишь частично занесена снегом, видимо ветер постоянно сдувал его. Да и, если быть откровенным, только сейчас Кондрат заметил, что именно над кораблём как такового снега и не было. Был ветер, виднелось чёрное, как купол небо, но снег падал едва-едва, чтобы образовать позёмку.
Палуба была на удивление целой, как и весь корабль,
