Потусторонним вход воспрещён - Екатерина Ландер
…Уже много лет наблюдая за возвращением птиц с юга к местам гнездовья в районе Лисьего Носа и дальше, вдоль берегов Финского залива, становлюсь свидетелем странного, ничем не оправданного поведения пернатых. Целые клинья сбиваются с курса и делают почетный круг над золоченым шпилем Адмиралтейства, будто приветствуя город или проверяя: а цела ли еще игла?
Журнал сотрудника Ладожской
орнитологической станции, март 1976 г.
Часть 1. Василий
Каждая дверь куда-то ведет…
…Я пришел в себя в темноте — кромешной, хоть глаз выколи. Пощупал затылок и наткнулся на шишку размером с приличную сливу. Надо же, раньше считал, что такое лишь в мультиках бывает. Вслед за беспечной мыслью возник страх, сжал властной рукой горло, стиснул ребра, перекрыл воздух. Голова гудела, точно гулкое нутро кожаного барабана.
Дверь, в которую я шагнул, должна была вести на улицу. В переулок между домами семьдесят семь и три.
Ощупывая пространство вокруг себя, я неловко поднялся. И уперся в низкий потолок или что-то выпирающее с потолка и обитое мягким. В глубине комнаты мерно и гулко капала вода, разбиваясь о бетонную плиту. От стены поднимался равномерный гул. Пахло влажной землей, хотя под ногами хрустел мелкий песок и какая-то щебенка.
Я исследовал толстые трубы, тянущиеся от пола до потолка, холодные и горячие, в толстых кожухах. Вспомнив про телефон, нашарил его в кармане куртки. Бедолаге не повезло — падая, я приземлился аккурат на него. Пальцы ощутили широкую трещину в корпусе. Экран разбился вдребезги. Потыкав несколько раз кнопку включения, я окончательно убедился, что аппарат сдох. Как же теперь отсюда выбираться?
Я обернулся, но не обнаружил позади себя дверь, через которую мог пройти. Только шершавая голая стена. Пригибаясь и вытягивая вперед руки, побрел вдоль нее, чтобы оценить размеры помещения. Шагов через пятнадцать стена сделала поворот на девяносто градусов. Другая оказалась короче — всего семь. Возле третьей стены я споткнулся и чуть не пропахал носом пол. Под ногами были ступеньки. Короткий подъем вел к металлической двери.
Я подергал ручку — заперто. Навалился плечом. Дверь не поддалась. Петли держались крепко. Я стукнул кулаком, пытаясь привлечь внимание. Удар разнесся по комнате. Затем наступила тишина. Я ударил еще. И еще раз.
Гулкое эхо сотрясало помещение, но на помощь мне никто не спешил. Устав колотить, я опустился на верхнюю ступеньку, привалился к двери спиной. Гладкий металл приятно холодил разбитый затылок. В ушах звенело. Перед глазами мелькали зеленоватые вспышки, хотя откуда им взяться без света? Если я очнулся сразу, то на дворе уже должна быть глубокая ночь.
Надо было мыслить разумно. В голове отрывками проносилось все, что я знал о похищениях людей.
Кем бы ни были злоумышленники, ими должна двигать определенная цель. Получить денег? От кого? Надя — студентка, я работаю в театре и в общепите. Родители пропадают в очередной экспедиции. Разве что бабуля. У нее много фамильных драгоценностей. Но кто хорошо знает характер тети Раи, точно не станет давить на нее с помощью внуков — слишком велик шанс быть осмеянным за такую нелепую попытку.
Что еще?
«Если вас похитили, постарайтесь избавиться от всего, что сдерживает ваше передвижение, и осмотреться».
Но меня сдерживает только проклятая дверь! И как осмотреться, если вокруг чернильная темнота?!
«Спокойнее, Василий, спокойнее. Стоит держать себя в руках. Тогда решение точно придет».
А может, мое похищение — дело рук тех, из-за кого в городе пропадают дети? Человек, называвший себя Мастером кукол, не ответил на тот вопрос.
В непроглядном мраке казалось, что случившееся в общежитии мне привиделось. Как сон. Но была кукла, и был подземный тоннель. И был вертлявый парень. Он говорил о ключах и эволюции. Или не так? «Одно Время сменяется другим…»
А еще что сила знания — в чужом неведении.
Ерунда какая-то…
Я снова прислонился затылком к двери. Мысли беспорядочно мельтешили. По ногам поднимался холод. Почти равнодушно подумалось: «Не схватить бы простуду. В театре ставят “Алису в Стране чудес”, как же они без художника…»
Чтобы занять себя чем-то, я сгреб с пола мелкие камешки, стал мять и перекатывать их в ладони с сухим скрежетом. Затем швырнул один в темноту — раздался звонкий стук. Видимо, попал в оголенную трубу. Я кинул второй.
Сколько прошло времени, я не знал. Ученые говорят, внутри каждого человека спрятан естественный счетчик времени — благодаря ему мы чувствуем смену дня и ночи и просыпаемся по утрам. Мой, кажется, сломался. Я засыпал, проваливаясь в зыбкую поверхностную дрему, затем снова просыпался. Кидал камешки в стену — дребезжание металлических труб наполняло пространство. Гул воды внутри них смахивал на шум морских волн.
Я начал проваливаться в какой-то транс.
«Василий», — шепнул тихий женский голос. Прямо на ухо.
Я вздрогнул и охнул, скривившись от боли, когда нечаянно приложился затылком о стену.
Голос снаружи радостно воскликнул. Раздался скрежет. Я едва успел отодвинуться в сторону — дверь распахнулась.
После нескончаемого мрака бледный утренний свет больно ударил по глазам, ослепил, заставляя зажмуриться и машинально отползти в сторону, подальше.
На пороге стояла изумленная девчонка. Лет шестнадцати. В джинсах, черной толстовке и шарфе, намотанном до самого носа. Карман толстовки тяжело оттопыривался. Очки у девушки запотели от горячего дыхания. Волосы топорщились из растрепанного пучка. В руке незнакомка держала маленький предмет, который мгновенно спрятала за спину, прежде чем я успел его рассмотреть.
Она ойкнула и отступила. Но не убежала — уставилась непонимающе. А глазищи огромные и беззащитные, как у теленка.
— Ты тут один?
— Один. Это ты звала только что?
— Ну, я.
— Откуда ты знаешь мое имя? — я слегка опешил.
— Да не твое, с чего ты взял? Или ты вдруг Василиса?
Она внезапно разозлилась.
— Почти. Вася.
Незнакомка хмыкнула. Она выглядела расстроенной. На грани слез.
Я поднялся с пола и обернулся. Комната оказалась подвалом дома, а трубы в кожухах — системой отопления. Стена напротив входа темнела голым бетоном. Никаких дверей.
— Странно. Я даже не помню, как попал сюда.
Девушка настороженно глянула на меня, повела ахматовским носом с легкой горбинкой — принюхивается, что ли? Думает, не пьян ли я.
— Если хочешь… оставайся, — наконец сказала она и развернулась, собираясь уходить.
— О нет, спасибо! Еще одну ночь я здесь не проведу.
Я догнал ее у ворот со двора. Девочка обернулась, спрятала руки в кармане толстовки:
— И что ты собираешься теперь делать?
После слов про ночь в подвале ее голос немного смягчился. Я пригляделся и с удивлением понял: передо мной стоит вчерашняя девочка-курьер. Почему-то открытие радостно поразило меня.
Мы вышли на улицу и теперь вертели головами по сторонам, решая, куда пойти. Логично было расстаться, но что-то не позволяло. Мне — невысказанная благодарность за спасение. Девушке — нечто еще, чего я не мог понять. Она нервно теребила шнурок на толстовке.
— Для начала напишу заявление в полицию. Об удержании против воли в непонятном месте.
Намерение было решительным. Внутри меня зрела обида — детская, давно забытая обида, когда родители оставляли нас с сестрой дома, а сами уходили в гости или театр. Я терпеть не мог закрытых пространств и каких-либо ограничений собственной воли. И уж тем более — сейчас. И совершенно точно — от не пойми кого! Даже в шутку.
Хотя в то, что случившееся продолжало быть розыгрышем, я не верил.
Но распалившийся внутри огонь потух, стоило подумать про оживших кукол. Как я объясню это в полиции?
— Понятно. Удачи. У меня сестра вчера пропала. Еще один загадочный случай их порадует.
Девушка развернулась, теперь явно намереваясь уходить. А я наконец понял, из-за чего та расстроилась: ожидала найти в подвале сестру. А наткнулась на меня.
— Как ты меня нашла? — вторя мыслям, спросил я.
Девчонка помедлила, затем молча показала на раскрытой ладони маленький ключ.
Ключ…
Его она прятала, когда отворилась дверь. Сердце екнуло. По телу пробежал холодок.
— Будешь смеяться.
— Не буду, — очень серьезно сказал я, глядя незнакомке в глаза.
— Тогда тоже расскажи, каким ветром тебя сюда занесло.
Удачное сравнение. С реки подуло пронзительно, не по-весеннему зло. Я зябко поежился. Точно после подвала схвачу какой-нибудь вирус и слягу с температурой.
— Ты торопишься?
Девушка отрицательно покачала головой.
— Как насчет горячего чая? Мне еще нужно заскочить на работу, объясниться. А то телефону каюк. — Я продемонстрировал бесполезный мобильник.
Снова безмолвное пожатие плечами. Нахохлилась, точно воробей.
