Край неба - Андрей Александрович Васильев
— Ничего такого Яромила не упоминала, — произнес я, подумав о том, что богиня совершенно права. Странно, что мне самому это в голову не пришло. Однако вон чего эти хитрюги задумали — берегиню пробудить. — Это старшую у ворожей так зовут.
И еще — что за «сила извне»?
— Ну, может, потому что все и так понятно? — предположила Морана. — Только впустую они суетятся, нет Ладимире отсюда пути в ваш мир что спящей, что проснувшейся. Хотя… Может, они и не желают ее к себе забирать? Может, они просто что-то у нее вызнать желают? Берегиням было многое открыто, причем такое, о чем даже боги не ведали.
— Да пофиг, — отмахнулся я. — Им надо, пусть сами и суетятся, без моего участия. В этих гиблых местах есть только один позитивный момент — вы. Вот к вам я всегда рад наведаться в гости, особенно с учетом того, что тут все краше и краше становится. И дом вон для проживания совсем пригоден.
— А мне кажется, ты поспешил, — глянула на меня богиня. — Не торопись отказываться от того, что добром предлагают, ведьмак. Сам же говорил — врагов у тебя вдосталь, а вот друзей почти нет. Может, как раз потому, что ты их от себя сам отталкиваешь?
— Даже не начинайте, — заявил я, мигом поняв, в какую сторону моя собеседница разговор загибает. — Не полезу я на ту сторону Смородины ни для них, ни для вас, ни даже для себя. Или вы думаете, что я забыл о том, что где-то там есть и другие курганы, в которых теперь уже мои пращуры лежат, причем вместе со своими мечами? Само собой, за такой клинок можно много на что пойти, только у меня даже мысли подобной не возникало, потому как знаю, что живым оттуда не вернусь.
— Змей иногда покидает Навь, — бесстрастно сообщила мне Морана. — И я чую, когда его тут нет. Да, там хватает и других напастей, спора нет. И ты на самом деле не доберешься до места последнего упокоения дружинников Вещего князя, так как почти наверняка сгинешь по дороге. Но вот последнее пристанище Ладимиры — с ним все куда проще, оно совсем рядом с нами. Вон там.
Морана встала и, вытянув руку, показала мне на серое марево. Что уж я там должен был увидеть — поди знай.
— Шагов пятьдесят от берега, не больше, до ее кургана, — продолжила богиня, снова садясь на пень. — На нем ивушка растет.
— Очень трогательно, — покивал я. — Ивушка, все такое. Но давайте уже о чем-то другом поговорим, пожалуйста. Например, еще меня за дружбу с Хранителем кладов поругайте. А еще лучше — давайте вернемся к вопросу о вашем доме. Внутри-то все восстановилось? Комната с сундуком как, доступна уже для посещения?
Ну а что? Она меня только раз до своей волшебной книги допустила, да и то я тогда оттуда знаний почерпнул всего ничего. А хотелось бы побольше.
— Желаешь еще моих знаний заполучить? — усмехнулась богиня. — Вижу, вижу. Ан нет, не сегодня. И знаешь отчего?
— Догадываюсь.
— Верно. Просто не хочу. — Как видно, женское ехидство не знает временных рамок, поскольку сейчас и голос богини, и ее интонации невероятно напоминали мне некоторых моих знакомых, в разных ситуациях произносивших ровно ту же самую фразу. — Не ты один такой упрямый, ведьмак.
— Не упрямый, а рациональный, — буркнул я и чуть потише добавил: — А вы вредная. Тьфу.
— Еще раз тебе советую: подумай над тем, что тебе предложили наследницы Ладимиры, — топнула ногой Морана. — И про остальное не забывай. Помни, кто есть я и кто есть ты!
Я-то помню, даже не сомневайся. Ты вот ко мне два дня пробиться в сон не могла? Ну, до того, как я на экоферму отправился? И очень хорошо. Мало того — я не поленюсь, заморочусь, такое зелье найду, которое еще мощнее блок у меня в голове против всяких разных гостей из прошлого поставит. Вот и кукуй тут одна, смотри на туманы, пытайся в них ивушку разглядеть!
Потому что жадничать не надо. Раз запрягаешь, хоть корми, как говорила одна моя знакомая по банковской сфере. Я ей души одну за другой подгоняю, а она мне кукиш вместо древних знаний под нос сует. Это очень неравноценный обмен. Так дела не делаются.
— Думай, — пригрозила мне пальцем богиня, а после я провалился в привычное уже марево, то, которое похоже то ли на липкий кисель, то ли на жаркую перину.
— Вставай! — гаркнул мне в ухо звонкий девичий голос. — Соня-соня-соня! Смотри, всю жизнь свою так продрыхнешь!
— Не дождетесь, — проворчал я, но глаза открыл и увидел перед собой улыбающееся лицо Добронеги, той шустрой девчонки, что учуяла моих призрачных спутников.
— Умывайся и за стол, завтракать будешь, — велела мне она. — Я тебе щавелевых щей принесла. Они как раз настоялись, вкусные!
— Ох, — я икнул, — какой завтрак, какие щи? Мне давешнего гуся переварить бы! Куда я его вчера столько съел?
— Как раз самое оно, — со знанием дела сказал Добронега. — Давай-давай, не спорь. Это наш дом, ты в нем гость, так что слушайся.
— Не твой это дом, а Вереи, — огляделся я. — Кстати — она где?
— По делам ушла, — бойко ответила девушка, подходя к столу, на котором стоял чугунок, прикрытый крышкой, и миска с белоснежными куриными яйцами. — А Ильмера сегодня в магазине работает, ее очередь.
— Она же немая. Как?
— Ну так не безрукая же? — резонно ответила Добронега, одной рукой берясь за нож, другой — за круглый полукаравай серого хлеба. — Деньги принять может, товар отдать тоже, а большего от нее и не требуется. Ну, а мне велели тебя обихаживать — кормить, поить и развлекать до той поры, пока у Яромилы время не появится. Она с тобой напоследок еще разок поговорить желает.
Неприятное какое слово «напоследок». Понятно, что убивать гостя никто не станет, но, похоже, видеть в своем доме ведьмака ворожеи больше не желают.
А щи-то оказались отменные, большая у Добронеги мамка мастерица по этой части. Я был уверен, что в меня и трех ложек не влезет, а в результате чуть ли не полчугунка в одиночку выхлебал. Если бы еще не любознательная юная ворожея, которая меня разными вопросами безостановочно тюкала, все было бы совсем замечательно.
— Саш, а мертвые у тебя чего-то просят?
— Саш, а мертвые тебе навредить не пытались?
— Саш, а мертвые чего-то боятся?
— Саш, а у тебя девушка есть?
С какого-то момента я на вопросы стал отвечать механически, используя только «да» или «нет», поскольку заподозрил, что ответы
