Ведьма. Открытия - Галина Валентиновна Чередий
– Не… – Я буквально поперхнулась словом, заметив мгновенную метаморфозу глаз мерзавца.
Только что их радужка была вполне обычной – темно-карей, но едва он дотронулся до моей кожи, как вокруг черного провала зрачка появилось тонкое кольцо ярко-желтого, почти оранжевого цвета. Страх, растущий во мне, стал быстро набирающей обороты паникой. Он какой-то подлунный? Кто-то сильный, а подставщик Лукин понял это и свалил поэтому, спасая свою шкуру? А он знает, кто я? И что теперь? Я могу его проклясть? Подействует? А если я прокляну, он поймет и пришибет уж точно в отместку. Насколько же он может быть силен и защищен, если даже опытный ведьмак счел за благо сбежать?
Я отшатнулась от его прикосновения, не отпуская взгляда, и ноздри убийцы дернулись жадно, а яркая полоска в зрачке стала еще заметнее. Он весь напрягся, будто готов на меня наброситься, если сделаю хоть шаг. Как будто был котом, алчно наблюдающим за мышонком. Пока недвижим, и хищник весь натянут, но не нападает, рванет грызун с места, и все – пропал в когтях. В моей голове наступила полная пустота от страха. Я оцепенела, не делая ни единого движения, чтобы не спровоцировать его, а в висках только билось “чтоделатьчтоделачтоделать?!”.
– Как вас зовут? – Александр Петрович и не подумал опустить руку, наоборот, подцепил прядь моих волос, выбившуюся во время возни у забора из хвоста, и пропустил между пальцами. – У вас такие красивые темные волосы.
Пипе-е-ец Люсенку. Вот тут мне совсем заплохело. У Марго же тоже были длинные темные волосы. И у всех остальных убитых девчонок тоже. Вот это я влипла. Ну не станет же он меня… Меня же эти охранники его видели. Ага, видели, но кому скажут? Кто меня искать в принципе станет, а тем более здесь? Данила, какой же ты…
– Поймали! – В коридоре затопали, и в гостиную ввалились трое охранников с Данилой, у которого опять были руки за спиной. – Связали теперь. Фокусник, смотри какой, наручники расстегивать. Шеф, что, ментов вызываем и сдаем? Оборзел совсем, мало того, что вломились в чужую собственность, так еще и окна выносить.
Александр Петрович повернул в их сторону голову медленно, будто делал над собой усилие.
– Никакой полиции, – процедил он, потерев пальцами горло и поморщившись. – Мы пришли к пониманию с милой дамой и решили забыть об этом недоразумении и разойтись друзьями.
Чего? Нет-нет-нет!
– Неправда! – выкрикнула я. – Вызывайте полицию немедленно!
– Так этого развязывать, что ли? – спросил недоуменно охранник, судя по голосу один из тех, что изловили у пролома меня, словно и не замечая моего возражения.
– Са… – Хозяин дома ужасов сбился и прокашлялся, сильно нахмурившись, причем выражение его лица отражало удивление как будто. – Савельев останется и развяжет, а после вывезет их с территории. Остальные отправляются нести службу в обычном режиме. Свободны!
Ой как мне все это не нравится. Зато судя по довольной морде ведьмака ему все очень даже нравится. Вон даже лыбится как-то зловеще и головой покачал, прошептав “Не надо”, когда я хотела снова возмутиться. Ну и какого черта?
Мужчины, они же свидетели, при ком нас сходу убивать не с руки, потянулись на выход, оставляя нас в обществе маньяка, которого опять настиг приступ кашля, и его прихлебателя горилоподобного вида, что вперся в меня тяжелым взглядом мясника, оценивающего фронт работ перед привычным забоем скотинки. Выходит, этот в курсе жутких пристрастий хозяина, да еще и на подхвате, помогая уроду. А сам-то громадина какая, ручищи лопаты целые совковые, еще и непропорционально длинные, надбровные дуги нависающие и ноздри огромные, чуть вывернутые, ну точно обезьяна.
– Девку вниз, Петрович? – пробасил он, как только шаги затихли. – А с этим что делать?
Но ответить ему хозяин не смог, потому как уже просто зашелся в изнурительном приступе свистящего и булькающего кашля. При этом его глаза выпучились, и в них читалось крайнее изумление. Он согнулся, хватаясь за спинку кресла, и замахал второй рукой оставшемуся охраннику.
– Что, Петрович? Врача? Воды? – очень медленно оттормозился горилла, оторвавшись от рассматривания меня, и полез в карман за телефоном. Походу, без команды примат примитивный действовать был не приучен.
– Люся, не тормози, блин! – Данила чувствительно толкнул меня в плечо и развернулся спиной, подставляя свои связанные кисти.
Я отмерла и принялась развязывать толстую веревку, ломая ногти и выворачивая пальцы. Процесс не шел, тот, кто вязал эти узлы, дело свое знал и затянул на совесть.
– Блин, на столе! – уже в полный голос рявкнул ведьмак, глянув на мои потуги через плечо, и это привлекло внимание помощника-бабуина, что был отвлечен на все продолжающего захлебываться кашлем хозяина.
– Эй, че удумали! – ломанулся он к нам, но Данила неуловимо переместился ему навстречу, умудрившись встретить на подлете ударом лба в лицо. Тот взвыл, закрутился на месте, умываясь кровью.
– Люська! – окликнул Данила меня, торопя, и я бросилась к журнальному столику, где помимо наших телефонов была свалена еще куча всякого мелкого барахла, судя по всему, содержимое карманов ведьмака. Среди него мелькнул и нож с выкидным лезвием, который я и сцапала.
– Только не дергайся! – попросила я, взявшись пилить веревку.
Лезвие оказалось очень острым, и крепкие волокна разошлись под ним без труда с моей стороны. И очень вовремя, так как у человека-обезьяны прошло оглушение от удара в переносицу и он снова бросился на нас. И теперь он наверняка был в курсе о скорости и умениях Данилы, потому как не кинулся в лобовую, а принялся кружить, делая обманные замахи. Но это не сильно ему помогло. Ведьмак сначала несколько секунд стоял на месте, отслеживая его и слегка уклоняясь, а потом просто изловил его руку в полете в очередном выпаде, дернул к себе, а дальше я только и видела, как летит на пол бесчувственное тело.
Александр-сдохни-как-шакал-Петрович уже тоже сполз на пол с багровым лицом, хрипя, задыхаясь и раздирая ворот рубашки скрюченными пальцами. Ведьмак в его сторону даже не глянул, сгреб со столика и сноровисто
