Линия ночи - Андрей Павленко
– Кальмары? Фу! Это ж гадость! – Игорь скривился.
– И ничего и не гадость! Ты просто не пробовал… Так это вчера! А сегодня – туда-сюда, я и пожрать толком не успел! – сказал Славка, махнув рукой с бутербродом.
– Так в буфет иди! – удивился Игорь.
– Какой еще буфет! Во-первых, буфет и не работает вовсе, а если и работал бы – Акимов увидит – орать начнет! И так сегодня носится, будто шило в одном месте!
– Ага! – согласился Игорь, – я и то заметил. Все какие-то дерганые! Проверка, что ли, какая?
– Да какая проверка! – Славка вытер руки о комбинезон и захлопнул дверцу. – Ты что! Сегодня же реактор останавливаем!
– Как останавливаем? – ошарашено спросил Игорь, уже собираясь выходить и остановившись на пороге.
– Да вот так, на профилактику, и еще опыт будет! Еще утром начали… Как ты мог не слышать?!
– Как, как! Я выходной был, а потом Верке газету рисовал… Ладно, я побежал! – И Игорь рванул по коридору.
Сегодня утром, вернее ночью, началась запланированная остановка реактора для планово-предупредительного ремонта. Обычно, во время подобных остановок проводятся всевозможные испытания оборудования, как регламентные, так и особые, по специальным программам.
Сейчас проходило испытание так называемого режима «выбега ротора турбогенератора». Если все пройдет нормально, на станции появится дополнительная система аварийного электроснабжения.
Режим «выбега», предложенный светлыми головами из «Гидропроекта», позволил бы использовать кинетическую энергию ротора турбогенератора для обеспечения электропитанием питательных и главных циркуляционных насосов в том случае, если бы внезапно, по какой-либо причине пропало электричество, необходимое для работы станции.
То есть, другими словами, суть эксперимента заключалась в моделировании ситуации, когда турбогенератор может остаться без своей движущей силы, то есть без пара. Для этого был разработан специальный режим, в соответствии с которым при отключении подачи пара, генератор какое-то время продолжал вырабатывать электроэнергию, необходимую для собственных нужд, в частности для питания основных насосов за счет инерционного вращения ротора.
По условиям испытания мощность реактора необходимо было снизить до двадцати-тридцати процентов от рабочей.
В течение дня она была снижена примерно до половины, и отключена система аварийного охлаждения. Дальнейшее снижение диспетчер «Киевэнерго», руководствуясь какими-то своими соображениями, запретил.
Однако, спустя несколько часов, ровно в одиннадцать вечера он дал добро на останов, и мощность стали понижать.
В обычных условиях вручную регулировать резервное питание не получается – автоматика сама решает, в какой момент времени подавать его. И эксперимент оказывается на грани фола, – при попытке снизить мощность реактора ниже положенного предела, аварийное электропитание включается само. Это, конечно, правильно, да только в данном случае очень мешает.
Как известно, голь на выдумки хитра – обошли и это. Если реактор все равно останавливать, так зачем тогда вся эта аварийная система, создающая, в данном случае, проблемы?
Ее нужно просто… «выкл».
Щелк, и готово!
Эксперимент продолжался.
Игорю было нестерпимо стыдно. Как же так? Пока он там малевал, товарищи выполняли невероятное по своей важности задание! Самое обидное, что именно тогда, когда его нет! Конечно, и он не баклуши бил, а занимался важной общественной работой, но все же, но все же…
Сняв показания, Игорь забежал к Паламарчуку за прибором и заодно вернул ему взятую взаймы третьего дня трешку. Мимоходом он бросил взгляд на новенькую «Электронику», блестевшую на руке.
23-57. Без трех минут двенадцать.
Вернувшись на щит управления, Игорь хотел было подойти к Акимову, но тот, шевеля усами, о чем-то разговаривал с Дятловым, замом главного инженера по эксплуатации, в другом конце зала. Ладно, подождем. Акимов поймал взгляд Игоря и кивнул.
Игорь подошел к стажеру Кудрявцеву, увлеченно следившему за температурными показателями.
– Что тут у вас? – тихонько спросил он у Кудрявцева под едва слышное ровное гудение приборов.
– Работаем, – так же тихо ответил тот.
Игорь деловито прошелся по огромному залу, построенному в виде половинки круга, и, аккуратно положив чемоданчик на тумбочку, присел на стоявший возле пульта стул.
Оператор, молодой человек немногим старше самого Игоря, внимательно следил за показаниями приборов, лишь изредка нажимая на клавиши регулировки. Прямо перед ним висела панель, схематично изображающая реактор в миниатюре. Не глядя на пульт, оператор безошибочно касался нужных кнопок.
Индикаторы левой панели поочередно тускнели – автоматика отключалась.
«Виртуоз!» – восхищенно подумал Игорь.
Нажав очередную кнопку, оператор оттолкнулся вместе с креслом, и в один миг оказался возле Игоря. Скрипнули колесики и кресло замерло в нескольких сантиметрах от ноги Игоря.
– Ну ты даешь, Ленька! – покрутил головой Игорь.
– Учись, пацан, пока я жив! – довольно улыбнулся оператор, подкручивая усы, будто заправский мушкетер.
Игорю эта шутка показалась очень смешной. Надо же, пока я жив!
Между тем Леня порылся в кармане халата, что-то вытащил и протянул Игорю какую-то белую полосочку.
– Держи!
– Что это? – с любопытством спросил Игорь, протягивая руку.
– Настоящий «Риглисперминт»! – гордо сказал Леонид.
– Чего?
– Жвачка такая. Американская. Попробуй!
Игорь аккуратно развернул обертку и осторожно понюхал блестящую фольгу. Покосился на стоящее невдалеке начальство, и осторожно сунул в рот ароматную пластинку.
Надо же! Какой оригинальный вкус! Правда щиплет немного, что ли, но как необычно!
– Что, пацан, не пробовал? То-то! Держи еще! – и оператор протянул Игорю еще пластинку.
– Спасибо! – поблагодарил тот.
– Что там, Леня? – громко спросил Дятлов из своего угла.
– В порядке, Анатолий Степанович, – тотчас отозвался Ленька, постучав по металлической крышке. – Мощность семьсот пятьдесят мегаватт тепловых, ОЗР – двадцать четыре стержня, все по регламенту.
– Ну добро. – Дятлов прижал ладонь к щеке, ненадолго задумался, и повернулся к Акимову.
– Я пойду пройдусь, гляну там, как и что, особенно где фон, и вернусь.
– Турбину надо померять, – негромко сказал Акимов, глядя перед собой.
Дятлов похлопал его по плечу и вышел.
Игорь, осторожно двигая челюстями, чтобы никто не видел, кивнул. Правильно. Всегда, при каждой остановке на ремонт, вибрацию измеряют на холостом ходу, чтобы не нагружать генератор.
Специалисты, они свое дело знают.
Ленька оттолкнулся на своем кресле и отъехал в сторону.
Кудрявцев взял со стола таблицу распределения нагрузок и подошел к Акимову.
«Этот тоже толковый» – подумал Игорь. Совсем недавно, а уже пару рацпредложений внес.
Если голова на плечах, везде к месту придешься. Но если разобраться, Игорь тоже не лыком шит. Красный диплом, чтением увлекается, техникой, четыре языка знает и пятый учит, и в волейбол играет уже почти десять лет! К тому же…
Додумать Игорь не успел.
– Алексанфедыч! – встревоженно сказал Леонид, попеременно глядя то на оранжевое табло индикатора мощности, то на датчики тепловой нагрузки.
– Что? – Акимов тут
