Незримый враг - Екатерина Соболь
Мы как раз дошли до экипажа, оставленного ею неподалеку от площади. Как ни странно, его за это время не угнали: видимо, сказывалась близость по-прежнему дежуривших на площади констеблей. Продолжая говорить, Молли помогла мне влезть на сиденье, затем сама ловко вскочила на козлы.
– Ежевичка, шагай, домой едем! – звонко крикнула Молли и легонько хлестнула лошадь.
Настроение у нее было подозрительно хорошее. Я записал это на счет Робина и потому мрачно молчал до самого дома, а вот Молли, нимало не стесняясь, пела. В ближайшие полчаса я выслушал баллады «Дорога в Дублин», «Зеленые рукава», «Рыжая девчонка из Слайго» и даже песню с припевом «Ту-ра-лу-ра-лай».
Дома обстановка была не столь печальна, как утром. Фаррелл деловито стучал молотком в сарае, выполняя какую-то крестьянскую работу (если честно, я весьма смутно представляю, что делают молотком). Вслед за Молли я опасливо зашел в дом, ожидая от Фрейи новых упреков, но та сидела за столом и шила. Вот уж никогда не принял бы за праздничное платье бесформенный ворох синих тряпок, лежавших перед ней, но, судя по радостному вскрику Молли, это было оно.
– Мама! – ахнула Молли и звонко поцеловала мать в щеку. – Это на помолвку или на свадьбу?
– И на то, и на то. Нечего ткань разбазаривать, – проворчала мамаша, хмуро глянув на меня. – Выведали что-нибудь?
Я гордо кивнул.
– Мы буквально на минутку, кое-что забрать. Все прояснится даже раньше, чем я надеялся, так что продолжайте шить. Хотя… – Я заколебался. Сказать или не сказать? Нет уж, скажу! Я поднял ее произведение со стола. – Вы уверены, что это платье заслуживает приглашения на помолвку? Оно унылое и скучное. И синее.
– Мне сорок пять! – возмутилась мамаша. – Какое еще оно должно быть?
Я снисходительно глянул на нее.
– Поверьте тому, кто в этом разбирается: прекрасный наряд украшает в любом возрасте и состоянии. – Я уронил платье обратно и взялся за лацканы своего сюртука. – Обратите внимание на мою одежду. Если бы вы увидели меня без нее, вы бы поразились моей… крайней костлявости. Но искусная работа портного скрадывает все недостатки.
В ответ Фрейя отчего-то посмотрела не на меня, а на Молли.
– Ты уверена, что он умирает? А то ему бы о душе подумать вместо того, чтоб над моим платьем потешаться.
Как нетактично напоминать о моем положении! Молли смутилась и толкнула меня в плечо.
– Так, мистер, идите-ка за деньгами, где вы их там прячете.
Я спорить не стал: слишком хотелось глянуть в серебряный таз и выяснить, как там моя спина. Осмотр мне настроение не улучшил. Я надеялся, что ощущение, будто мертвое пятно расползлось, просто иллюзия, но увы. Запомните мою мудрость: если вам кажется, будто что-то не так, вы не ошибаетесь.
Серое пятно, которое утром было размером едва ли больше самой раны, теперь было шире ее раза в три. Я выдавил жалкий, дрожащий смешок. Рано или поздно онемение дойдет до сердца, и оно перестанет биться. Я вдруг почувствовал облегчение, которым я не смог бы поделиться ни с кем, кроме этих страниц: печальное облегчение, доступное лишь умирающим. «Жизнь – это жизнь мозга», – как-то сказал мне Бен, а значит, я не успею стать лишенной разума тенью, как парень из сказки про танамор. Мое сердце умрет быстрее, чем мозг.
Натянув одежду обратно – я уже так иссох, что ухитрился снять ее, не расстегивая, – я достал из ящика стола пять фунтов. Деньги, полученные от Каллахана, подходили к концу. Осталось всего три фунта, и их я на всякий случай тоже взял с собой. Заодно прихватил и газетные вырезки, в которых говорилось об убитых девушках, – вдруг понадобятся, когда я доставлю убийцу в полицию?
Когда я вышел, Фрейя все так же сидела, склонившись с иголкой над платьем. Молли нигде не было видно, и в доме было тихо, даже стук молотка смолк.
– А где Молли? – спросил я.
– Уехала.
– Куда?!
– А мне почем знать? Сказала, ей надо что-то выяснить, – не отрываясь от шитья, ответила Фрейя. – Велела вам ехать отдавать деньги, ее не ждать. Сказала: «Передай ему, чтобы глупостей не делал и сразу домой ехал, тут и встретимся».
Я чуть не зашипел от досады. Молли, конечно, не знает, как мало мне осталось, но все равно, как она могла так со мной поступить! Тоже мне, партнеры! А потом я подумал: «О нет. Неужто она помчалась на свидание с Робином?» Побрел во двор и обнаружил, что экипажа тоже не т.
– Фрейя! – крикнул я и тут же закашлялся. Громкие разговоры теперь были не для меня. – Она уехала в моем экипаже?! А как же я?! – Заглянул на кухню. Фрейя покосилась на меня, всем своим видом показывая, что мои неприятности моими и останутся. – Так, крикните-ка Фарреллу! У него есть собственная лошадь и телега, так? Пусть запрягает.
– Он тоже уехал, – меланхолично ответила Фрейя. – Молли его попросила лошадью править.
Я без сил упал на стул. Они издеваются надо мной, что ли?
– Фрейя, – выдохнул я, – у меня прямо сейчас есть шанс выяснить, кто убил Кирана. А Молли сбегает с моим экипажем на…
«На свидание с газетчиком, потому что куда еще ей так торопиться!» – хотел было крикнуть я, но смолчал.
Фрейя подняла глаза и отложила платье.
– Верхом скакать умеете?
– Я же в пансионе учился!
– Это да или нет?
– Ну конечно, да! Умение держаться в седле необходимо джентльмену!
Фрейя ушла, не дослушав. Я последовал за ней во двор и увидел, как она вывела из конюшни вторую лошадь, ловко оседлала ее для верховой езды и протянула мне поводья.
– Доберетесь? Замертво не свалитесь? – сухо спросила она.
– Не дождетесь, – прошептал я и с огромным трудом втащил свое тело в седло.
Дорога до Дублина пролетела незаметно – злость на Молли поддерживала во мне силы. Забыть о нанесенной мне обиде не помогла даже красота местных видов: поля, рощи, дома с черепичными крышами, цветущие тут и там сливы. Недаром в честь них всю эту дорогу назвали сливовой – «Плама-Бохар».
Когда я добрался до города, пейзаж уже мягко налился вечерними красками. К счастью, путь к особняку барона я запомнил: вверх и вверх на холм в сторону замка. Я направился было к главному входу, но раздумал на полпути. Мы покинули это место всего пару часов назад, и как объяснить, что я здесь опять делаю? Я пустил коня шагом вдоль ограды, высматривая черный ход, через который доставляют продукты и дрова.
Утопающая в зелени калитка обнаружилась на противоположной от главных ворот стороне ограды. Я спешился, привязал лошадь (надеюсь, ее не украдут!) и толкнул калитку. Заперто. Я уныло прижался щекой к обрамляющим калитку плетям цветущего вьюнка. Что же делать…
К счастью, на воротах обнаружился
