Хранитель проклятых домов - Август Лок
— Ну не он сам, конечно, но да. Настоящее имя леди Эйк — Мэри Инк. Она, как ты можешь заметить, совсем немного изменила имя.
— А почему вы назвали ее колдуньей? Может, и с чувствами моими она что-то нашаманила? — Я покраснел. — Не мог же я и в самом деле…
— Ты — мог! — убежденно заверил меня мистер Лок. — Ты еще и не такое мог, я очень высокого мнения о твоих талантах. Но это действительно не тот случай. Думаю, Лора-Мэри старательно поворожила перед встречей. Она ведь не знала, что приедешь ты, а не я.
— Она в вас тайно влюблена много лет и не смогла удержаться?
Мне стало смешно и совсем чуточку обидно.
— Ну уж это вряд ли, — хмыкнул Август. — Мы с ней раньше не встречались. Но ей явно очень нужен сильный колдун, а таких в Гракте наперечет.
— Вы уже догадываетесь, чего она добивается или…
— Или. — отрезал он. — Вернемся к нашим баранам, а конкретно — к тебе.
Я обиженно запыхтел.
— Как я уже успел тебе сообщить, ты — идиот. И нечего дуться, я тебе не матушка, в угол не поставлю. — Голос Августа звучал строго и жестко. — Проблема твоего идиотизма не в том, что он может отразиться на твоей работе, а в том, что он может лишить тебя жизни.
Я перестал пыхтеть и замер.
— Вот так-то лучше. А то не с помощником разговариваю, а с кузнечными мехами. Так вот, — Он сделал небольшой глоток и уставился мне прямо в глаза. — Голоса в голове хороши только на ночь. Когда колыбельную поют. И то если это мой голос, а не кого попало. Запомнил? Я еще разберусь, кто именно тебе кричит в черепушку, а пока ни в коем случае не делай того, что тебе приказывают. Разумеется, если это противоречит твоим целям, мыслям или убеждениям. Просто из вредности делать наоборот — тоже не решение. Понял?
— Да.
Заметив скептически поднятую бровь начальника, я добавил:
— Нет, правда понял. Есть только одна проблема.
— Говори.
— Если я не слушаюсь, у меня раскалывается голова. Почти буквально.
— То же мне, проблема, — хмыкнул Лок. — А амулет тебе на что?
— С ним тоже болела.
Август нахмурился и побарабанил пальцами по подлокотнику.
— Так. Я дам тебе настойку корявой висмы, будешь пить по утрам. Это должно помочь.
— От головы?
— От дрянной телепатии.
— Спасибо. Я только поэтому идиот? Или есть еще что-то?
— Потому что внимательнее надо быть. И бесстрашнее. Вопросов задавать побольше, а предположений строить поменьше, это у тебя пока не очень выходит. И голос этот не слушать, но это я уже сказал. — Август широко улыбнулся. — Хм, получается, теперь ты чуть менее идиот, с чем я тебя и поздравляю.
— А почему молодец?
— Потому что выжил.
И мне сразу перестало быть весело.
Книгу мне вернули и велели записать все, касающееся дела. Мы просидели у камина еще пару часов, пока луна не поднялась совсем высоко. Большую часть времени молчали, смотрели на огонь, пили отвар и изредка перебрасывались ничего не значащими репликами. Уже лежа в постели и проваливаясь в уютную темноту, я сообразил, что так и не спросил, как поступать с наглыми любопытными рожами, которые подглядывают в окно за голыми юношами в самый неподходящий момент.
Точно идиот. Даже если теперь чуточку меньше.
Глава 8
Спал я на удивление крепко, зато снилась мне отборнейшая чепуха. В первом сне я отмывал с пола своей старой храмовой рубахой черную липкую жижу. Жижа была живая и вопила так, что закладывало уши. В следующем — я на четвереньках гонялся за леди Эйк, которая Инк, чтобы поцеловать край ее старинного платья. Леди хохотала и уворачивалась, а со всех сторон на нас крайне неодобрительно косились портреты ее усопших родственников.
Победителем конкурса бредовых сновидений мной был признан последний их них, самый реалистичный и оттого самый тревожный. Я находился там, где и был в действительности. В комнате царила тьма, разбавляемая лишь светом лун, льющимся из одного окна, и сиянием сотни оранжевых глаз — из другого. Я сидел на кровати и жестами пытался объяснить незваным гостям, что не имею ни малейшего желания знакомиться с ними поближе. Гости наотрез отказывались верить в такое недружелюбие и широко улыбались клыкастыми ртами. Брр.
Проснулся я, тем не менее, в хорошем расположении духа и ощущая себя вполне отдохнувшим. Возможно как раз потому, что реальный мир на фоне сновидений стал казаться вполне приятным местом. Вот, например, и апельсиновоглазая рожа в окне всего одна.
Стоп.
Рожа?!
— Да что ж это такое!
На этот раз метать тапки я не стал, только демонстративно отвернулся от наблюдателя, быстро оделся, прикрываясь одеялом и вышел из комнаты. С этим пора заканчивать. Пусть себе дальше гипнотизирует пустое помещение, а я ему в артисты не нанимался.
Дверь в гостиную была прикрыта, но не плотно — между косяком и, собственно, дверью оставалось пространство шириной почти с мою ладонь. Зная педантизм моего начальника, легко было догадаться, что это послание лично мне. Что-то вроде: “Подглядывай, но не мешай". Я — человек простой, сказано “можно подглядывать” — буду подглядывать. Запретить мне это делать — вот что настоящий вызов.
О том, что такие размышления роднят меня с неопознанной рожей, я старался не думать.
За столом, нагруженным всевозможными булочками, пирожными и кренделями, пили кофе мистер Лок и невысокий круглый лысеющий человечек с совершенно роскошными усами. Если бы мне приспичило описать гостя одной емкой фразой, я бы сказал: "Усы пили кофе, сидя на круглом человечке". Август негромко, но настойчиво пытался донести до собеседника какую-то мысль, а усы хмурились и молчали. Эх, оставили возможность подслушивать, а сами шепчутся. Начальник резко повернул голову в мою сторону, всего на мгновение, и едва заметно покачать головой.
Что-то с его лицом было не так, но с ходу сообразить, что именно, мне не удалось. Желудок жалобно проурчал о своей любви к выпечке и отсутствии завтрака, но я цыкнул на непокорный орган и, бросив попытки разглядеть то, что не удается услышать, схватил пальто и отправился на прогулку. Надеюсь, когда я вернусь, можно будет расспросить Августа, знал ли всё-таки Рошмир Инк (а обладателем роскошных усов, несомненно, был он) о творящихся в его доме безобразиях.
На улице царило умиротворяющее безветрие, привычно сырое, но непривычно солнечное и пахнущее обещанием скорого снега. На крыльце, кутаясь в светло-серый горностаевый плащ, стояла Лора Эйк. Увидев меня, она улыбнулась, будто
