Спасите меня, Кацураги-сан! Том 11 - Алексей Аржанов
— Хорошо, благодарю за объяснения, — кивнул я.
И стоило мне отойти от стойки регистрации, как я сразу же услышал за своей спиной голос коллеги:
— Рэйсэй Масаши. Хирург. Клиника «Ямамото-Фарм». Токио, Япония.
А в очереди за Рэйсэеем стояла Акихибэ Акико. Значит, всё-таки решились пойти по этому пути… Что ж, надеюсь, что они сделали этот выбор не из-за меня. Мне не хочется тащить за собой людей просто потому, что у них нет своего мнения.
Я вернулся на своё место и заметил на себе взгляд Хосино Мамору, который тоже только что закончил регистрацию. Судя по выражению его лица, он знал больше, чем я. Но у меня были догадки, из-за чего часть участников конгресса смогли получить информацию раньше своих коллег.
Скорее всего, «ВОЗ» попросило министерства здравоохранения, чтобы те связались с подчинёнными им главными врачами. А те в итоге получили приказ — выделить несколько наиболее перспективных сотрудников для конгресса. И эта формулировка заставила некоторых руководителей задуматься о том, что готовится для нас на грядущем мероприятии.
В целом, догадаться до этого несложно. Олимпиады для врачей устраивают довольно часто. Даже когда я работал лекарем в России, мне приходилось много раз соревноваться с коллегами в таких состязаниях. Чаще всего, они проходили на базе университетов или в научно-исследовательских институтах. Победители таких олимпиад получали денежные призы и становились крайне востребованными сотрудниками для множества клиник.
Подозреваю, что «ВОЗ» проводит это мероприятие по той же причине. Чтобы вычленить наиболее способных врачей. Хотя здесь и так собрались лучшие из лучших. Не нужно быть гением, чтобы проанализировать профессионализм моих коллег.
Рэйсэй Масаши — один из лучших хирургов «Ямамото-Фарм». В Токио едва ли наберётся хотя бы пять врачей, которые оперируют брюшную полость так же искусно, как и он.
То же касается и Фукусимы Ренджи. Ещё полтора месяца назад он был терапевтом десятого ранга. Личным врачом верхушки нашей фармакологической корпорации. Лишь потом его столкнул Ватанабэ Кайто, но это ничуть не принижает достоинства Фукусимы. Я много о нём слышал. Терапевт он просто блестящий.
Наш психиатр Макисима Сакуя хоть и отказался от участия в этом деле, всё равно рядовым сотрудником не является. За ним десятки научных работ о шизофрении и других расстройствах психики.
Одна лишь Акихибэ Акико попала сюда случайно. Да, она способная девушка и очень хорошо разбирается в ряде тем. Однако Акико — новичок, которого протолкнул на конгресс её отец — главный врач клиники «Ямамото-Фарм». Думаю, предстоящий отбор, который задумали организаторы, и состоится во многом из-за желания министерств и главных врачей провести сюда своих знакомых и родственников.
Не знаю, каким способом, но нас будут тестировать. И пока что причина, ради которой будет проводиться вся эта олимпиада, никому не известна. Ведь даже среди тех, кто узнал о предстоящих испытаниях, не было людей, кто обладает информацией об этом.
— Ну что, Кацураги-сан, значит, и вы тоже решили рискнуть? — улыбнулся присевший рядом со мной Фукусима Ренджи.
— Не думаю, что мы чем-то рискуем, — ответил я. — Вряд ли «ВОЗ» подарит вам порцию адреналина.
— Согласен, — ответил коллега. — Однако риск всё же есть. Риск опозориться перед другими врачами и проиграть в испытаниях, которые они для нас подготовили. Что думаете, Кацураги-сан? Вам не страшно потерять свой всемирный авторитет?
— Не знаю, о каком всемирном авторитете вы говорите. Мы с вами всего лишь рядовые терапевты из частной Токийской клиники, — ответил я.
— Однако мы оба являемся авторами огромного количества статей, — напомнил он. — Поверьте, треть присутствующих людей вас знает в лицо. А все остальные, как минимум, слышали ваше имя.
— И к чему вы клоните? — пожал плечами я.
— К тому, что если кто-то из нас потерпит неудачи, это быстро распространится в медицинском обществе. Будьте уверены, статей об этом напишут немало.
Уж не знаю, имела ли смысл паранойя Фукусимы, но в одном он был прав — узнать нас несложно. Все участники конгресса носили бейджи с именем, клиникой и страной, из которой прибыли. Так что те, кто слышал обо мне в новостях, вычислить смогут меня без труда.
Продолжить свои рассуждения Фукусима Ренджи не смог, поскольку к нам поднялись Рэйсэй Масаши и Акихибэ Акико.
— Значит, всё же нас четверо, — заключил я. — Только Макисима-сан вышел из игры.
— Я жутко-жутко взволнована! — воскликнула Акико. — Не знаю, на что согласилась. А вдруг я не справлюсь?
— Всё в порядке, Акихибэ-сан, — произнёс я. — Я говорил с сотрудником, уточнил пару вопросов. Если не захотите участвовать, можно будет отказаться в любой момент. Но, думаю, те, кто уже отказались, вернуться не смогут.
— Итак! Прошу вашего внимания, коллеги! — Теодор Авраам Гебреус подошёл к микрофону, когда голосование закончилось. — Ещё раз благодарю всех, кто принял участие. Сразу спешу предупредить, если кто-то воздержался и не подошёл ни к одному из постаментов, ничего страшного в этом нет. Карты всех, кто не зарегистрировался, будут заблокированы. Итак, теперь всех, кто согласился на участие в проекте, прошу набраться терпения. Уже сегодня вечером вы получите инструкции. Пока что предлагаю вашему вниманию вступительную лекцию.
Все посетители конгресса замолчали. Наступила гробовая тишина. Каждый из нас прекрасно понимал, что темы, которые нам предстоит обсудить, куда важнее, чем то, о чём говорилось на прошлых международных конгрессах.
Насколько я понял, в этом мире ещё никогда не проводились столь длительные совещания, на которые уходили дни или даже недели. Видимо, у «ВОЗ» накопилось довольно много тем для обсуждений.
— В первую очередь хочу сказать, что долг нашей организации — обеспечить всем людям на Земле здоровую продуктивную жизнь. А для этого необходимо, чтобы все врачи работали сообща. Может показаться, что развитие медицины в двадцать первом веке застопорилось. Новые препараты открываются реже, диагнозы, которые открыли наши старшие коллеги, лечатся так же, как и раньше. Но это — распространённое заблуждение. Проблема в том, что мы живём в век информации, когда источников знаний стало настолько много, что найти среди них особенно важные статьи или научные работы становится трудно. Пока в одних странах вовсю идёт научный прогресс, другие продолжают жить по законам прошлого века.
— Но уж нас-то это точно не касается, — прошептала мне Акихибэ Акико. — В «Ямамото-Фарм» работают все, не покладая рук.
В этом она права. Если учесть, что осенью наши фармакологи чуть не изобрели
