Никто не услышит твой зов - Дарья Демидова
Марк остановился задумавшись. Шилов задал им задачку. Ритуальное убийство. А ритуальное ли? Марк свернул направо и направился в секцию, где были собраны книги по культуре народов мира. Взял там пару книг и направился в секцию с трудами по эзотерике и прочими около мистическими трактатами. По дороге захватил несколько томов о вампирах и истории вампиризма. Так, на всякий случай.
Он вернулся за стол, разложил свои находки ровными стопками и приступил к их изучению.
В книгах о кровососах он не нашел ничего интересного кроме того, что и так знал. Вампиры в давние времена проводили множество изощренных кровавых ритуалов. Некоторые были одновременно смешны и страшны с точки зрения современных людей и акудзин, но все же ничего похожего на фото с места преступления Марк не обнаружил.
В культуре народов мира было немало примеров жертвоприношений, ритуалов для вызова темных сил, дьявола, но в большинстве из них использовались мудреные заклинания, девственницы и священные животные. Марк сделал пометку в блокноте: «Заклинания?», — и взялся за труды по мистике и эзотерике.
Ведьмы, ведьмаки, ясновидящие и прочие интересные личности в ритуалах использовали растения, части животных, иногда не гнушались жертвоприношениями, однако все это больше напоминало Марку фэнтези-книжки и фильмы, где ведьмы в треугольных шляпах варили в черных котлах детишек и зелья.
Сатанисты использовали в ритуалах пентаграммы. Впрочем, эти во все времена и во всех регионах отличались какой-то изощренный изобретательностью, пытаясь вызвать в этот мир своего темного властелина. Марк только фыркал, пролистывая страницы с их упоминанием — всем известно, что пентаграммы еще в Вавилоне служили оберегами от темных сил. В западном христианстве ее ассоциировали с ранами Христа, ее использовали рыцари-тамплиеры и только инквизиция что-то накуролесила, связав ее с темными силами. Впрочем, это было не главным проколом инквизиции — столько красивых баб сожгли, что дурно становится, как представишь.
Марк улыбнулся, вспомнив лекцию в школе, и захлопнул очередную книгу.
А вот знаком сатанистов перевернутая пятиконечная звезда стала уже в девятнадцатом веке с легкой руки французского таролога Элифаса Леви. Он утверждал, что пентаграмма с двумя восходящими лучами — знак сатаны в виде козла на ведьмовском шабаше. Тогда же прочие оккультисты подхватили эту ересь и понесли в широкие массы.
Но причем тут пентаграмма и маньяк Шилова?
Марк тряхнул головой, растер лицо ладонями и откинулся на спинку кресла. Никакой пентаграммы на месте убийства не было. Но были странные икебаны, кучи камней, ямы под трупами и факелы на жердях. Если включить воображение, то можно натянуть сову на глобус, мысленно провести линии и получить некие знаки, но при всем желании там не будет никакой пентаграммы.
Ожил телефон, лежавший на краю стола. Марк разблокировал экран и прочитал сообщение от Кирилла:
«Недотрога бальзаминовая, прострел раскрытый, папоротник, ясень, дуб, осина»
— Я знал, что ты ботаник, но не в прямом же смысле, — прошептал Марк.
Он хотел было ответить на сообщение что-нибудь едкое, но не успел — пришло второе сообщение, на этот раз от Ворона:
«Горелов работал в библиотеке. Видел его? Худой хрен с лошадиным лицом»
«Видел, да и только», — ответил Марк.
«Узнай там у местных книголюбов о нем. Говорит, что убивать ему приказывал голос в голове»
На это Марк уже ничего не ответил. Задумался о том, как им везет на психов, и о том, что больно много психов развелось. Поэтому он перестал смотреть телевизор — что ни день, то очередной сюжет про психопатов на дороге, психопатов из хорошей семьи, психопатов-школьников, психопатов-маргиналов, психопатов-ученых, миллионеров, милиционеров и далее по списку, который можно продолжать бесконечно. Марк был уверен лишь в одном — если что-то распыляют, акудзины вне зоны риска. Спасибо сущности за защиту от внешних вредоносных веществ и прочих бацилл. Жаль, что она не защищает от плохой наследственности и приобретенных ментальных расстройств.
Марк встал и потянулся. Глянул на заваленный книгами стол и, махнув на него рукой, отправился обратно в холл. С ботаническими пристрастиями Ищейки разберётся позже, а разузнать про Горелова у местных деятелей науки труда не составит. И начать он решил со словоохотливой Инги Бруновны.
Женщина сидела за стойкой и читала томик Маяковского с выражением лица полным удовлетворения и одухотворения. Марк наклонился над стойкой и кашлянул, привлекая внимание старшего научного сотрудника Библиотеки.
— Да-да? — встрепенулась Томан и сняла очки в роговой оправе.
— Инга Бруновна, а вы знали Горелова? — прямо спросил Марк, подумав, что заходы издалека тут излишни.
— Аркашу-то? Конечно. Работали вместе над каталогом исторических писем и документов, — она отложила в сторонку томик и, сложив руки под подбородком, с любопытством уставилась на Голицына.
— А расскажите мне о нем подробнее? — попросил Марк, изобразив вежливую улыбку.
— Ах, Марк Юрьевич, хитрый ты лис. Не наука привела тебя сюда, а работа. Не так ли?
— Вы очень проницательны, — усмехнулся Марк. — Так что вы можете сказать о Горелове?
— Да что тут скажешь? Шок! Самый настоящий шок испытали мы все, когда его арестовали. Никогда
