Маг особого назначения - Татьяна Соболь
— Не спешите с ответом. Может быть, вот это поможет вам в принятии решения.
Но особой уверенности в голосе мага я не заметил. Лист оказался стандартным договором о найме работника на сезонную работу. Нестандартной оказалась только сумма предполагаемого вознаграждения, да еще конкретные обязанности не прописаны, только пустые графы оставлены.
— Что это? — хмуро поинтересовался я, пересчитав нули, похожие на связку баранок.
— Поймите меня правильно, — пожал плечами Мажеровский. — Я не только о собственной безопасности тревожусь. А денег у меня более чем достаточно, так что ваши услуги будут достойно оплачены.
— Профессиональные издержки в виде похорон тоже оплатите? — не преминул я подпустить шпильку. Но маг шутки не поддержал, наоборот, с самой серьезной миной заверил:
— Разумеется. Все будет по высшему разряду.
Утешил.
— Ну, а хоть какие-то предположения относительно источника вашего дискомфорта у вас есть? — спросил я, откладывая листок в сторону.
Мой собеседник ответил не сразу. Задумчиво протянул руку, взял со стола шкатулку, украшенную вездесущим вензелем. Крышка, щелкнув, откинулась, я увидел трубку с изогнутым мундштуком, лежащую в специальной выемке на черном атласе. Мажеровский неспешно, продолжая обдумывать мой вопрос, набил трубку и к потолку, постепенно рассеиваясь, полетели кольца дыма.
Наконец бывший маг, очнувшись от размышлений, неуверенно сказал:
— Вы же понимаете, мой прошлый образ жизни предполагал много конфликтных ситуаций. И враги, разумеется, были… Но, уходя на покой, я постарался рассчитаться по всем счетам, — маг замолчал, провожая взглядом кольцо дыма. — Короче говоря, я считаю, что никому ничего не должен. Вот только… Похоже, мой бывший учитель, Скорпио, считает иначе.
— Скорпио? — присвистнул я, услышав кличку, давно заменившую имя одному из самых жестоких черных магов, известных мне. Его грязные махинации часто попадали в поле зрения Белого сыска, но несовершенство системы каждый раз позволяло улизнуть скользкому, словно налим, чернокнижнику от правосудия.
— И на основании чего вы пришли к такому выводу?
— От него приходил гонец, один из его тупоголовых оборотней. Требовал какой-то кристалл. Я, если честно, так и не понял, что учитель имел в виду. Никаких кристаллов я у него не брал.
— И что вы сделали с гонцом? — сухо поинтересовался я. Маг пожал плечами, вытряхивая трубку в камин.
— Да ничего. Когда он, перейдя все границы, начал мне угрожать, я велел Азару выбросить гонца за ворота. Что Азар без труда и проделал.
Мило. Вместо того, чтобы толком разобраться в возникшей проблеме, мы выбрасываем парламентера за ворота, а потом жалуемся на возникший дискомфорт. Как у этих черных магов все сложно…
— Потом были еще требования?
— Нет. Я вскоре вообще забыл об этом инциденте. Голова, знаете ли, другим занята.
— Зато пришло ощущение дискомфорта, я правильно понял?
Мажеровский удивленно приподнял изломанную шрамом бровь.
— А ведь вы правы. Я как-то не связал эти два события.
Ну что ты будешь с ним делать. Как ребенок. Но ввязываться в это грязное дело у меня нет ни малейшего желания, со своими проблемами разобраться бы.
— Боюсь, все же, вы обратились не по адресу, — попытался я поделикатнее сформулировать отказ. — На данный момент я отстранен от дел, а в одиночку вести расследование, да еще при таком главном подозреваемом я не могу. Скорпио уделает меня, как Зиждитель мантикору. Обратитесь в официальные органы, думаю, там смогут призвать к порядку досаждающего вам человека.
— Вы действительно так считаете? — с горькой усмешкой поинтересовался маг, глядя мне в глаза. И я отвел взгляд. Конечно, я так не считаю. Официальные органы по борьбе с незаконным применением магии не возьмутся за дело при такой расплывчатой формулировке: смутные подозрения, неясные ощущения. Требуются железные доказательства вины, только после этого человека возьмут в оборот. Время бесконтрольной охоты на ведьм прошло.
— Ну, если у вас есть факты…
— Вот именно, факты. А у меня пока только догадки, — сказал Мажеровский, грустно глядя на меня. — Значит, это ваше последнее слово? Вы отказываетесь?
Я развел руками, расписываясь в несостоятельности. За кого он меня принимает?
Острая тоска мелькнула в глазах сидящего напротив мужчины. Он тяжело, словно груз прожитых лет камнем лег на плечи, поднялся и подошел к окну. Легкий порыв ветра ворвался в комнату, прозрачный занавес вздулся пузырем, открывая вид на беседку, увитую розами. Я вытянул шею, заглядывая в беседку, и увидел девушку, похожую на ангела. Задумчиво склонив голову, она смотрела в морскую даль, рядом с ней, на лавочке, стоит нетронутый бокал вина, в руке – позабытая книга. Белокурые волосы обрамляют лицо, едва тронутое румянцем, ниспадающие складки нежно-голубого платья обрисовали стройную, как кипарис, фигурку. Весь облик девушки был полон такой нежности и беззащитности, что в глубине моей черствой души мгновенно проснулся Белый рыцарь, готовый по первому зову броситься на огнедышащего дракона ради спасения прекрасной незнакомки…
Я бросил взгляд на Мажеровского, застывшего у окна и невольно вздрогнул: на лице мага появилось выражение такого отчаяния, словно он не прекрасной девушкой любуется, а стоит у её смертного одра.
— Хорошо, — услышал я собственный голос. — Я попробую разобраться. Но ничего не обещаю.
У меня же сердце не камень. Не могу я отплатить черной неблагодарностью и бросить людей в беде. Опять же, возможность прихватить Скорпио на горячем чего-то да стоит.
