Екатерина Стадникова - Сердце тени
– Ты не понимаешь… – простонала та.
Тень хотела как можно красочней рассказать о своих ощущениях, чтобы донести до подруги всю глупость ее предложения. Естественно, Эмьюз потерпит! Разве есть еще какие-то варианты? Нелепый успокаивающий треп вызывал стойкое раздражение, стократ усиленное болью.
– Скорая помощь уже здесь, – объявила Флоранс. – Отойдите, Сэр.
– Ты знаешь, в чем дело? – пропуская девушку вперед, осторожно спросил Тангл.
– Господин ректор не держит от меня тайн, особенно когда дело касается здоровья студентов, – отрезала та.
Флоранс поставила на тумбочку небольшой чемоданчик и извлекла оттуда градусник.
– Невезучая вы наша. – Мисс Гейл протянула стеклянную трубочку Эмьюз. – Измерим температуру на всякий случай.
– И так понятно, что у девочки жар! – возмутился Руфус.
– Сядьте и помолчите, Сэр, – фыркнула Флоранс. – Вы вносите ненужную панику.
– Я?! – вскипел тот.
Мисс Гейл не ответила. Она слегка сдвинула брови и бросила на Руфуса взгляд, точно предупреждая: «Замолчи, или следующая реплика будет грубой».
– Нам придется сделать укол, – обращаясь к больной, произнесла Флоранс. – Дайте мне правую руку.
Эмьюз ненавидела себя за те неприятности, которые причиняла окружающим. «Почему все это происходит со мной?». Девочка обвела взглядом присутствующих. На бледных лицах, залитых неверным светом свечей, отпечаталась такая разная и в то же время похожая тревога. Мисс Гейл аккуратно распаковала шприц и уже наполняла его жидкостью из пузатой склянки, как дверь в комнату снова распахнулась.
– Никаких инъекций! Фы сошли с ума! – Крошечный профессор нелепо забарахтался на руках у внука.
Стоило Клаусу поставить дедушку на пол, как тот, путаясь в длинной ночной рубахе, поспешил к Флоранс. Белый колпак сполз на один глаз, но господин Отто излучал несгибаемую решимость.
– Хорошо, – пожала плечами мисс Гейл. – Учтите, ребенок испытывает физические страдания. Готова выслушать ваши предложения.
– Гут. – Профессор облегченно вздохнул. – Этого нельзя избешать. Физические страдания, как фы изфолили фыразиться, побочный эффект лечения тем самым препаратом, который фы собирались ффодить. Тут уколь больше нафредит, чем помошет. Уфы!
– Просто обезболивающее? – предложила Флоранс.
– Нет! – Отто замотал головой так, что его уши почти били по щекам, а колпак и вовсе слетел. – Хотите стафить уколи, стафьте их моему фнуку.
– Не вижу смысла, – возразила та. – Зачем калечить здорового ребенка?
– Фот потому, что фы не фидите смысля, меня и разбудили среди ночи, – парировал старый гоблин.
– Я не стану причинять вред здоровому человеку! – Невозмутимость сменилась холодной яростью. – Если вы не имеете представления о профессиональной этике реконструкторов, уходите и не мешайте мне работать!
Господин Отто выпрямился, даже привстал на цыпочки. Карлики попятились к дверям, спотыкаясь и мешая друг дружке.
Будь предмет спора каким другим, Эмьюз безусловно приняла бы сторону гоблина, но сейчас… Если бы не дурацкий градусник в зубах, она обязательно сказала бы: «Делайте уже что-нибудь!».
– Сэр Тангль, профодите дефушку на фоздух. Сфоим упорстфом, достойным лючшего применения, она мешает лечению, – неожиданно мягко попросил профессор.
– С удовольствием! – Возможно, улыбка Руфуса выглядела чересчур злорадной.
– Руки! – взвизгнула Флоранс, когда тот попытался взять ее под локоть.
– Ты вносишь ненужную панику, – сообщил Тангл.
Вот тут-то мисс Гейл просто взбесилась. Она развернулась на каблуках и влепила Руфусу звонкую пощечину! Потом Флоранс волной чистого гнева нависла над крошечным профессором и прошипела:
– Мелкий зеленый гнус! Нелюдь! Вот что я думаю о «фас»! Я немедленно доложу господину ректору! Не удивлюсь, если завтра кого-то выкинут за крепостную стену пинками!
– Фсенепременно, – ехидно отозвался гоблин.
Широкими шагами разъяренная мисс Гейл умчалась прочь.
– Мальчик мой, фремени немного. – Отто говорил так, будто ему тяжело дышать. – Ты фсе фзяль?
– Да. – Клаус, бледный не то от волнения, не то от злости, извлек из кармана шприц, уже наполненный лекарством и закрытый плотным колпачком.
– Сядь куда-нибудь, – попросил профессор. – Такая фпечатлительная особа обязательно фернется и не одна. Поторопимся.
Мальчишка опустился перед старым гоблином на колени, расстегивая рукав.
– Будет больно, – предупредил тот.
Руфус отвернулся. Вид открытой раны не так его пугал, как любое упоминание уколов. Он непроизвольно согнул руку в локте. Дайна всегда смеялась над этой его особенностью.
Эмьюз с ужасом смотрела в широко распахнутые глаза Клауса. Она не могла поверить, что является причиной чужих страданий. Ее собственная боль мгновенно отошла на второй план. Мальчишка стиснул зубы и стал еще прекраснее! Странное тепло растекалось по всему телу Тени от места несуществующего укола к самому сердцу и дальше. Озноб отступил, забирая с собой дрожь и ломоту, оставляя только необъятную благодарность.
– Клаус, у тебя кровь носом! – Би принялась возиться в поисках носового платка.
– Фот, фозьми. – Господин Отто протянул внуку свой колпак.
Клаус послушно приложил его к лицу и запрокинул голову.
– Дефочка моя, фыплюнь градусник, он нам не пригодится, – посоветовал гоблин. – Я, мошет, и «нелюдь», «гнус» и фсе остальное, но кое ф чем тольк знаю.
Господин Отто сделал несколько шажков и прислонился к тумбочке, держась за сердце.
– Профессор, что с вами? – Почувствовав в себе силы, Эмьюз соскочила с постели.
– Ничефо, миляя моя, просто старость, – виновато улыбнулся он.
– Позволите? – Руфус осторожно поднял хрупкого гоблина и усадил на кровать Лют.
– Фсе-таки шаль, что даше ф наше фремя толерантность – редкий дар, – посетовал гоблин. – Как фаша щека?
– Не беспокойтесь! Я начинаю думать, что у меня на лбу написано «тресни меня», – отшутился Тангл.
Огоньки свечей качнулись, и прямо посреди комнаты из полумрака возникла фигура ректора, а за его спиной в двери вошла Флоранс.
– Мисс Варлоу, у в-вас все в порядке? – поинтересовался Финн.
– Да, господин ректор. – Эмьюз выпрямилась и разгладила подол сорочки.
– А у в-вас, мол-молодой человек? – Он перевел взгляд на Клауса.
– В полном, Сэр, – как можно бодрее ответил тот.
– Пол-получается, вы меня дезинформировали. – Финн оглянулся. – Из-извинитесь перед профессором Отто.
– Не стоит. – Гоблин примиряюще поднял руки.
– Стоит, – вдруг возразил мальчишка. – И перед вами за оскорбления, и перед Сэром Танглом за пощечину.
– Ос-оскорбления? – Ректор удивленно поднял брови. – Об-объяснитесь, мисс.
Флоранс так поджала губы, что ее рот превратился в тоненькую черточку на бледном от злости лице.
– Никому не позволено хватать меня так грубо и откровенно, поэтому перед… Сэром Танглом я извиняться не собираюсь, – выдавила она. – А у профессора прощу прощения за профессиональный скепсис.
– Может, вам дословно напомнить те гадости, которые вы изволили тут наговорить? – Клаус с вызовом взглянул на мисс Гейл.
– Не нушно. – Господин Отто устало потер виски кончиками пальцев. – Я не шеляю слюшать такое фторой раз, тем более от тебя.
– П-простите меня за то, что я не см-смог оградить вас от подобного, господин профессор. – В глубоких голубых глазах читалось искреннее сожаление. – Сэр Тангл, пр-пройдите с мисс Гейл в мой кабинет. Оч-очень хочется разобраться в ситуации, не задевая чув-чувств пожилого… гоблина.
– Как вам будет угодно, – согласился Руфус. – Оставляю детей вам, господин профессор.
– Не фольнуйтесь, – улыбнулся Отто, – мы дафно нашли общий язык.
Эмьюз помогла Би забрать свое одеяло и свернуть то, которое принадлежало Лют.
– Думаю тут теперь фсе пришло ф норму? – Старый гоблин ловко съехал на пол по спустившемуся покрывалу. – Мисс Хаулинг, профодите нас к фыходу, пошалюйста.
– Конечно. – Робин накинула на плечи халат и влезла в тапочки.
Господин Отто попрощался с больной и исчез в темноте коридора вслед за удаляющимся огоньком свечи в руках Би.
– Я… вас догоню. – Клаус остановился в дверях и обернулся.
– Хорошо, только не дольго, – попросил гоблин.
Мальчишка виновато смотрел себе под ноги, а Тень терпеливо ждала от него первых слов. Она рассеянно плюхнулась на Синего и притихла.
– Дедушка говорит, что скоро мы найдем лекарство, – произнес Клаус, обращаясь главным образом к ковру. – Надеюсь… больше такого не повторится.
– Прости. Мне не нужно было звать на помощь. Наверное, стоило просто потерпеть, и оно само бы прошло. Би сказала, что опасности для жизни нет. – Эмьюз отвела взгляд. – Ты не должен страдать из-за меня.
– Тут и моя вина есть, – признался мальчишка. – Дед твердит, чтобы я обязательно осыпал тебя комплиментами и окружал вниманием в… терапевтических целях.
