Валеркин декабрь - Екатерина Бердичева
— Я просто не знаю, что делать! Тебя же еще надо как-то довезти. — Она немного сгорбилась, помолчала и неожиданно на меня закричала:
— Какой же ты, Валерка, бестолковый! Знаешь, что я кручусь, как белка в колесе, плачу кредиты, работаю на двух работах! Помогать ты мне должен, а не прыгать под колеса и валяться потом с переломами! Кто теперь Кирилла в сад поведет?
Меня, наконец, прорвало. Первый раз за эти шесть лет. Я молча делал для нее все, что мог, а она еще упрекает меня за то, что сама не может справиться с последствиями собственных поступков! Я прокашлялся и спокойно сказал:
— Я дяде Саше денег не давал, кредиты не брал. Это, мама, только твоя проблема. Так что не надо считать меня виноватым и перекладывать ее решение на меня! Помогать я тебе, чем мог, помогал. Если ты можешь изменить судьбу, найди своего жениха и забери деньги.
— Ах ты! — Захлебнулась возмущением она и влепила мне пощечину. — Да ты просто свинья неблагодарная! Я тебя рожала, растила, всю молодость тебе отдала!
— Положим, не мне, а своим мужикам. — Все-таки не удержался я и отвернулся к окну. Стукнутый мозг болел. Кожа на щеке горела.
Мать надулась и тоже стала смотреть в окно.
Но тут в нашу свару вмешался Алексей:
— Вы, конечно, меня извините, но проблемы Вашей личной жизни пусть останутся только Вашими! — он очаровательно улыбнулся и подпустил в свой голос мурчащие нотки. Женщины, как правило, от такого голоса впадают в гипнотический транс. Вот и мама. Сразу повернула голову на звук, улыбнулась и кокетливо поправила волосы. Я поднял глаза к потолку: ничему жизнь человека не учит! Алексей тем временем продолжил:
— Я вижу, как вам трудно справиться с двумя детьми, и поэтому хочу предложить беззатратный для Вас выход из трудного положения.
Мать загоревшимися глазами смотрела ему в рот, как в известном мультике бандерлоги — на Каа.
— Наши дети очень подружились. — сказал истинную правду Алексей. — К тому же им обоим нужна длительная реабилитация. Поэтому предлагаю взять на себя все расходы по лечению и содержанию Вашего сына, пока он будет поправляться.
Мама разрумянилась и уже хотела многообещающе улыбнуться, но Алексей попытку сразу пресек:
— Ведь это я его сбил!
Мать тут же очнулась от гипноза и решила, что денег мало не бывает:
— Я подам на Вас в суд!
— Пожалуйста! — с любезной улыбкой парировал Алексей. — Тогда ребенка придется все же взять домой. А чеки, предоставленные суду после окончания лечения и после внимательного рассмотрения и проверки моим адвокатом, я оплачу!
Мы с Машкой с напряжением ждали окончания поединка. И тут мать сникла. Ей действительно меня не поднять. Ведь даже на такси денег у нее не было.
— Хорошо. Вы берете к себе Валеру и ставите его на ноги! Пока он окончательно не выздоровеет, вы обещаете его содержать! — уверенная в своей безоговорочной победе, мать подняла вверх подбородок.
— Как скажете, женщина, — опять мурлыкнул Алексей, — только давайте договорчик составим. О взаимных правах, обязанностях и гарантиях. А главврач, он имеет такое право, его заверит.
— Согласна! — довольно потерла руки моя мама. — Кирилл! Посиди с братом, пока мы с дядей прогуляемся ко врачу!
Кирюха нехотя отлепился от Алексея и прилип ко мне.
— Мы победили! — улыбнулась мне со своей кровати Машка. Ее голубые глаза сияли, как два маленьких озера под весенним солнцем. Я тоже ей улыбнулся, а затем поморщился. Маша увидела и тихонько проговорила:
— Не кисни, братуха. Пойми, она просто не представляет, как справиться со своими неудачами. Она — слабая женщина, воспитанная на любовных романах. Как и большинство в нашей стране. Только более доверчивая.
— Да ладно, можешь говорить открытым текстом — глупая. Поэтому и переваливает проблемы со здоровой головы на больную.
Я коснулся повязки на голове. Машка оценила и грустно улыбнулась.
— Да, Валер. Она не знает, как жить иначе. Не понимает и, самое главное, не хочет понять того, что главная проблема в ее жизни — это она сама. Всегда проще обвинить в своих неудачах кого-то другого.
Маша устала говорить и отвернулась.
— Я все понимаю, Маш. Кирюху вот жалко.
— Ничего, поправимся и его заберем!
В течение двух часов, пока Алексей бегал, улаживал, утряхивал и подписывал, у нас перебывал весь медперсонал нашего отделения. Ну как же! Вышли из комы сразу два пациента! Палатный врач легко может докторскую писать, как великий специалист по проблемам мозга. Вот и сейчас, стоя в коридоре перед нашей палатой, он распинался перед коллегами о пользе какого-то промывания. Неужели нам клизмы ставил? В таком случае у несчастного пациента есть только две возможности спастись: либо туда насовсем, либо побыстрее очухаться.
— Машк, — прошептал я. Она повернула голову. — А зачем ты красила волосы?
Она пожала плечами:
— Нравилось. Слушай, Валер, помолчи, я спать хочу!
Я возмутился: спала — спала, как спящая красавица, и опять спать!
Но тут снова стало весело: в дверях появились Машкины опекуны. Видимо, кто-то из отделения им позвонил и вызвал в больницу. Ничего они выглядели, стильненько: холеная дамочка с длинными красными ноготками и красной в цвет лака сумочкой, и безупречно упакованный в костюмчик мужичок в очках за ее плечом. Машка скривилась так, что у меня во рту стало кисло.
— Вас сюда я точно не звала! — Видимо, она их узнала.
— Ну что ты, дочка, — заговорила дама, остановившись на пороге и брезгливо выпятив нижнюю, ярко накрашенную губу. — Мы так за тебя переживали и столько денег потратили на всякие пеленки!
— Не переживай, на твои пеленки и памперсы я тратиться не стану. — прохрипела Машка.
— Мы тебя заберем и Васенька, — дама нежно взглянула на спутника, — устроит тебя в один очень хороший санаторий для таких больных, как ты.
— Там свежий воздух и в палате всего пять человек! — Улыбнулся Васенька, показав клыки.
— Дед где? — спросила Маша.
— Умер дедушка в прошлом году. А квартиру, как твои опекуны, мы сдали. Пришлось, доченька, очень потратиться на тебя!
Я не вынес этого и громко сказал:
— Вот видишь, Маш, не только моих родных Боги умом обделили. У твоей мамочки он весь на одежку и мальчика истратился!
— Да, мамочка, — проскрипела Машка, — два года назад ты выглядела существенно моложе!
— Прекратите, молодые люди! — подал голос Васенька.
— Вася, фу, бяка, — продолжила Маша, — это не для твоих нежных ушек. Мамочка, купи ему наушники. Розовые. Хорошие мальчики не должны слушать плохих девочек!
Женщина стояла и хватала ртом воздух. Развопиться ей
