Валеркин декабрь - Екатерина Бердичева
Разглядывая стороны сиреневой жемчужности.
— Вот как-то так. — Отложила гитару Маша. — Как тебе кажется, — вернулась она к насущному, — мы вернемся обратно в тела?
— Не знаю, — пожал я плечами, — только, если вернуться не смогу, что делать-то? — Я посмотрел на нее.
Она улыбнулась и, мечтательно подняв глаза к потолку, сказала:
— А я останусь здесь жить!
Всю ночь мы друг другу рассказывали о планах и мечтах, о своей, не такой уж и длинной, жизни. Эгоистично радовались тому, что Алексей выжил и приютил нас в своем доме. Мы вдвоем пели песни. Маша подыгрывала на гитаре. А часов в шесть утра понеслась в кухню готовить завтрак для нашего хозяина. Оказывается, она и это умеет! Я тоже попытался удержать хоть что-нибудь, но у меня ничего не получилось.
— Опыта маловато. — развеселилась она.
К тому времени, как Алексей спустился со второго этажа со щенком под мышкой, в столовой его ждал горячий кофе и теплый омлет. Тот только руками развел.
— Маш, — позвал он, — ты здесь? Спасибо тебе, родная. Я давно не чувствовал, просыпаясь, запахов утреннего завтрака. И кофе… Валер, тебе тоже доброго утра! — Мы стояли с Машкой совсем рядом с ним, но он, как слепой, просто смотрел перед собой в пространство большого холла. Машка не удержалась и погладила его по плечу. Тот улыбнулся:
— Машуль, не балуйся! Очнешься — задушу в объятиях!
— Ура! — запрыгала Машка. Все-таки девки такие бестолковые! Скажешь доброе слово, а она уже мебель в квартире расставляет.
— Так, ребятки. Валер, Машуль, выведите щенка, а я пока поем и попью кофе. Потом почищу снег перед домом, и поедем. Кстати, спросите машину, как зовут это маленькое недоразумение, может, она знает?
И Алексей поставил щенка на пол. Машка помялась и взяла блокнот с ручкой: «Чтобы входить в дом и выходить из него без Вас, нам нужно разрешение».
— Хорошо, — удивился хозяин, — я, хозяин этого дома, Алексей Лесницкий, даю свое разрешение Маше и Валерию в любое время дня и ночи приходить в мой дом и уходить, когда они сочтут это необходимым. Так?
Перед изумленными глазами Алексея белый щенок взмыл в воздух, открылась входная дверь и в клубах морозного пара опять захлопнулась.
— Кажется, к такому привыкнуть все-таки невозможно. — подытожил мужчина и потопал на кухню пить кофе.
За городом наступила настоящая белая и пушистая зима. Где-то там, за елками, за поселком всходило красное морозное солнце. Голубой снег скрипел под Машкиными ботинками. На кустах вдоль забора повисли маленькие сугробики. Деятельная подруга попыталась слепить снежок, но мягкие снежинки никак не хотели уплотняться в ее призрачных холодных руках. Щенок деловито подкапывался под фундамент. Я стоял и смотрел на утреннее фиолетовое небо с чуть различимыми звездами. Как же тут красиво! Вот бы здесь встретить Новый год! Украсить большую елку у ворот, привезти Кирюху, выпить шампанского! Чтоб эта неугомонная Машка была рядом и пела свои замечательные песни… Потом меня уронили на снег. Хихикающая подруга села на мое прозрачное тельце сверху и, набрав полные кулаки снега, вытряхнула их на меня. Холода я не почувствовал, как и Машкиного веса, но все равно вскочил и прыгнул на нее. Она, смеясь, увернулась и побежала к воротам, я за ней. Щенок пропустить такую замечательную игру не смог и с лаем бросился нас догонять. Мы орали, гавкали, прыгали и носились друг за другом по двору. Вдруг Машка остановилась и, глядя мне в глаза, сказала:
— Давай останемся здесь вместе!
— Маш, ты не сердись, но если мы вернемся в свои тела, захочет ли Алексей нас оставить у себя? Понимаешь, Маш, нас надо содержать, пока окончательно не выздоровеем, кормить, поить, ухаживать. А ему, чужому человеку, это надо?
— А мы его спросим! — не сдалась Машка. — Если он откажется, я останусь привидением! И все равно буду жить здесь!
Алексей Лесницкий, хозяин большого и богатого дома, стоял у окна и улыбался. За окном, в рассветных сумерках, на поляне перед воротами летали снежные заряды, скакал и заливисто лаял белый маленький щен. Он отошел от окна и налил в чашку остывший кофе. «Я должен им помочь, — подумал он, — пусть хоть кто-то на земле станет немножко счастливее».
Мы ввалились в дом довольные, а щенок — в снегу. Хозяин протер ему лапки, выгреб из шерсти комки снега и посадил его в кресло перед камином. Потом принес с кухни тарелочку и начал кормить его из рук. Щенок с удовольствием зачавкал.
— Вы машине что обещали? — неожиданно спросил он нас. — Правильно. Ухаживать и смотреть за ее ребенком. — Он ткнул в спинку щенка пальцем. — Так как?
Мы с Машкой переглянулись. Действительно, о щенке мы даже и не думали, только лишь о себе.
— Я и завтрак ему не сделала, и машину мы не спросили! — Машка сорвалась и выскочила вон. Хлопнула дверь гаража.
— Думать умно и говорить красивые слова все мы умеем. Главное, как это проявляется в поступках. — закончил свою мысль Алексей. Он положил щенка обратно на кресло и сходил наверх за феном. Машка вернулась, когда шерстка щенка уже высохла и он довольным мячиком скакал по гостиной. Она молча прошла к столику, взяла с него блокнот и ручку и подошла к Алексею. Я тоже подошел.
«Я узнала, что его зовут Нокиан, это машина его назвала, а он согласился».
— Хорошо, — сказал Алексей и попробовал позвать: — Ноки, Ноки! Малыш! — Тот поднял головенку, посмотрел темными глазками на хозяина и шевельнул хвостиком.
«Ура! Работает!» — заорали мы с Машей.
Потом она взглянула на меня и снова написала: «А еще я почистила снег во дворе, и мы можем ехать».
Немного подумала и быстро, чтобы не передумать, написала еще: «Если мы с Валеркой очнемся, мы сможем жить у Вас?»
Алексей засмеялся и покачал головой:
— Можете. Но у меня — три условия. Первое — это прийти в себя, то есть, захотеть жить. Второе — не забывать, что ты у себя не один, заботиться друг о друге. И третье — все возникающие вопросы решать сообща. Если вы согласны, то можно попытаться.
Машка на радостях опять повисла на его шее.
— Машенька, ты задушишь меня раньше, чем я увижу тебя живьем, — проворчал Алексей, а я жалел, что не могу их обнять.
Солнце уже показалось над краем леса, когда машина привезла нас всех в город. Мы снова припарковались рядом с незамерзающей лужей.
— Маш, — спросил Алексей, — ты можешь попросить машину, чтобы она последила за Ноки, пока мы ходим по больнице?
