Картинки из жизни высшего общества - Валерий Анатольевич Голиков
А человек я надёжный
И ты это знаешь.
Зарплата у меня стабильная,
Пайки получаю партийные.
Обязательно раз в год
Будем ездить на курорт.
Обязательно к морю,
В Крым или Сочи.
Словом ради тебя и Васи
Я на всю катушку постараюсь. –
В комнате темно, в пастели уютно
И я чувствую,
Как она улыбнулась
И протянула ко мне свои губы.
Ну, значит, лежим, не спим дальше.
Тело её так божественно пахнет!
Никакие французские духи
С этим ароматом не сравнятся,
А я продолжаю:
— Сделаю всё, чтоб ты была со мною счастлива.
— Я знаю,
Я из тысяч выбрала одного тебя.
Как же долго я тебя ждала.
— Теперь ты, Вася, и я… мы одна семья.
— Я согласна выйти замуж за тебя.
Но мне надо тебе кое-что сказать
И ты должен меня понять.
Понять, как мать.
Я тебе уже рассказывала,
Что мне Вася трудно достался.
Роды были тяжёлыми…
Словом:
Много я потом сил потратила,
Васю своего выхаживая.
Но я себя знаю,
Я боевая.
Вся в деда, мне так сказала мама,
А мой дед сражался вместе с Чапаевым.
А вот муж мой нас оставил,
Не выдержал он этого испытания.
Но я его понимаю:
Я ему внимания совсем не уделяла.
Все силы, и душевные и физические
На Васю уходили.
Тогда мне выжить помогли родители.
А когда выдавалась свободная минута.
Я в Церковь собираюсь тут же.
Стою там: молюсь и плачу.
И Богу не забываю свечку поставить.
От мужа я алиментов не получала
И где он сейчас не знаю.
Квартира была моя,
Досталась мне от деда.
Так что делить нам, с ним, было нечего.
А потом рас! и всё наладилось.
И мы зажили почти что счастливо.
Почти, потому что Вася поправлялся медленно.
И я вся ещё «была на нервах».
Ты должен понять меня, Ваня,
Очень я люблю своего Васю.
И как бы я тебя не любила…
Он всегда будет первым в моей жизни.
Я ей тогда сказал:
— Да, родная.
Я тебя прекрасно понимаю.
Любой ребёнок мечтает о такой матери.
И она опять ко мне прижалась.
Потом подали в ЗАГС заявление.
И через какое-то время
Нас расписали.
И мы свадебкой всё это дело отпраздновали.
Немного у нас было гостей на этом мероприятии.
Петрович с женой, и еще пару, с Горкома, товарищей.
С её стороны: родители, несколько подруг с мужьями.
Вот и вся компания.
Вот так мы и зажили, с ней, душа в душу.
Я, в жизни, и не мог мечтать о лучшем.
Порою думал:
«Ах, какая мне женщина досталась!
Молодая, умница, красавица!
Что ещё в жизни надо?»
Я, даже, иногда ловил себя на такой мысли,
Что я сам себе завидую.
Вот так и зажили мы, с нею, счастливо,
Она очень старалась быть хорошей хозяйкой.
И у неё это получалось.
Она хорошо готовить умела:
Борщи, пироги, котлеты…
Просто объедение.
И я тоже «крутился» по дому.
В её квартире сделал ремонт хороший.
И стала она ещё более светлой, уютной.
А пока ремонт делал
Мы в мою квартиру переехали.
Словом, каждый из нас,
Как мог старался.
А ещё я старался быть хорошим отцом для Васи.
А однажды мне Женя сказала:
«Ваня, ты скоро опять будешь папой.
Я был на седьмом небе от счастья».
Да, я тебе не сказал,
У нас, с нею, была в возрасте разница.
Десять лет, а это не мало.
Но я за собою следил,
Занимался спортом.
Поэтому был в хорошей физической форме.
А ей рожать было совсем ещё не поздно.
И вот она выносила и родила ребёночка,
Совсем здорового.
Сын у нас родился
И я этим фактом очень гордился.
На тот момент дети, еще,
Не подарили мне внуков.
И вдруг у меня в жизни такое чудо!
Сына мы назвали Юрой.
Нас, с Женей, рождения сына
Ещё больше сблизило.
Мы, с ней, стали, как бы, одним организмом.
А вот Вася братишку принял холодно.
Потому что понял,
Что теперь малыш займёт его место.
На одном пьедестале вдвоём… тесно.
Он, как-то, ушёл в себя.
Как-то отстранился от нас.
Как будто между нами появилась стена.
Нет, не такая, как «китайская».
Просто ему стало нравиться
Проводить время одному.
И никого не замечать вокруг.
Бывало ляжет на диван книжку почитать.
А потом, видать устав,
Положит её себе на грудь,
И… глазами в потолок,
А мыслями в путь.
Хотя я раньше за ним такое замечал
Но значения этому не придавал.
Поди, разберись в детском сознании…
Ведь у меня нет соответствующего образования.
А ещё, бывало, уставится на стену, в одну точку.
И смотрит, смотрит, смотрит…
А на стене нет
Ничего кроме обоев.
И на них ничего не нарисовано.
Простые такие обои, финские, в полоску.
Минут двадцать так может на них пялиться.
И вот однажды я его спрашиваю:
— Вася, а что ты там видишь?
— Папа, я там вижу картины.
А то, что на картине нарисовано –
То всё живое.
И там происходит такое!
Я вижу битвы и кораблекрушения.
Вижу воинов искалеченных.
Я вижу поединки гладиаторов.
И как люди гуляют по Марсу,
Без скафандров.
Вижу королевские свадьбы,
Вижу на слонах скачки.
И много ещё такого,
Что в тех картинах происходит.
Я подумал:
«Второй Обломов.
А может быть он будет писателем или художником.
С таким воображением и фантазиями
Только этим и заниматься».
А когда я рассказал, об этом, ребятам в классе…
То они надо мной посмеялись.
И сказали, что я псих.
— Вася, иди лечись.
Все люди видят картины,
Живые,
В кино.
Наверно, что-то,
У тебя с головою не то.
Я на них обиделся
И больше ни с кем не дружу из класса.
— Ты не обижайся на них, Вася,
В жизни всякое случается.
Люди, в детве, бывают очень жестоки.
А то, что с тобою происходит
Это нормально.
Может ты станешь художником или писателем…
Нет друзей?
Такое случается.
Побольше спортом занимайся.
Знаешь?
Книги лучшие друзья и товарищи.
Это я по себе знаю.
У тебя есть Юра, мама, я.
Наша семья,
Мы первые твои друзья.
Я постарался, как мог, его успокоить.
И мне показалось, что он меня понял.
— Запомни: не обо всём, что с тобой происходит
Можно рассказывать людям посторонним.
Очень часто, людям, бывает трудно
Понять друг друга.
От этого,
Все проблемы,
И возникают.
Так- то,
Это я
