Путешествие в страну снега и медведей - Lett Lex
Правда в понимании Сергеева «вперед» означало кругами через Красную площадь и Собор Христа Спасителя с получасовой экскурсией по каждому месту, куда их трансгрессировал русский. Трелони и Грейвз старались максимально тактично намекать, что культурную программу можно оставить и на потом, но проводник словно не замечал их тонких намеков.
— Какой у нас дальнейший план действий? — безнадежно поинтересовался Грейвз.
— Мы должны сегодня дать главе канцелярии подготовленное соглашение и три дня на раздумья. За эти три дня мы должны сделать несколько визитов к самым важным магическим родам и повлиять на них.
— Аристократы, — скривился американец.
— Персиваль, не будьте наивны. Люди всегда найдут причину, по которой они лучше других. Происхождение, деньги, чин, что угодно. Лишите аристократов титулов, они будут мериться тем, что у них осталось. Люди никогда не будут равны, как вы это ни решайте, — усмехнулся Альберт. — Но если аристократия Вам настолько не по вкусу, Вы можете сидеть в гостинице.
— Если для того, чтоб попасть к этим людям, мне не придется перелезать через Урал, то я охотно составлю Вам компанию, мистер Трелони, — отрезал Грейвз.
Они уже полтора часа гуляли по Соборной Площади и успели неплохо замерзнуть даже в зачарованных пальто. Ручки чемоданов намертво примерзли к рукам, и попытки отлепить их сопровождались жутким звуком отдираемой кожи. Персиваль первым не выдержал этой пытки и поинтересовался, когда их наконец доставят к канцелярии. Сергеев аж подскочил, до того свирепо выглядел американец. Трелони слегка осадил обоих, но в целом поддерживал недовольство своего коллеги. Проводник испуганно замялся.
— М... понимаете, у нас сейчас небольшой беспорядок. Только мы запланировали переезд, как напасти одна за другой пошли. В общем, сейчас все на ушах стоят, поэтому я решил, что мы пока походим, может, что получше станет. А когда все поуспокоится — мы и придем.
— Ну уж, мистер Сергеев, нас беспорядком не запугать. У нас дело международной важности, если Вы на забыли, — напомнил Трелони. — Ведите нас.
— Как пожелаете, — фыркнул волшебник, зажал под мышкой свою трость и, ухватив Трелони и Грейвза, трансгрессировал их к самому входу в здание канцелярии.
Это был небольшой особняк в три этажа, с большими окнами и колоннами у входа. Вокруг него чувствовался магический барьер такой силы, что можно было не удивляться, если внутри здание по размерам превосходит Петергоф. Сергеев проводил их к дверям, где стояли двое охранников и тепло пожал своим гостям руки.
— Вы уходите? — с легким осуждением спросил Грейвз.
— Уж простите, господа. Дела, срочные дела. О вашем прибытии знают, скажите, что вы в списке, и Вас пропустят. До новых встреч! — он уже было трансгрессировал, как вдруг вернулся и, хлопнув себя по лбу протянул гостям смятые визитные карточки. — Если буду нужен. Теперь уж точно прощайте.
— До свидания, Сергеев, — кивнул ему Трелони, из последних сил не показывая, насколько ему в радость их расставание, особенно после марш-броска по историческим местам.
С легким хлопком Сергеев исчез. Трелони и Грейвз переглянулись и облегченно выдохнули. Британец вынул из внутреннего кармана пальто блокнот и самопишущее перо, раскрыл записную книжку на нужной странице и позволил перу скакать по строчкам, делая какие-то заметки. Грейвз пытался заглянуть через плечо спутника, но тот весьма красноречиво дал понять, что содержимое блокнота — не его американского ума дело. Разве что по носу не щелкнул за непослушание. Персиваль фыркнул и подошел к дверям канцелярии, чувствуя курсирующие внутри потоки теплого воздуха. О, как ему не хватало атмосферы, хоть чем-то напоминавшей МАКУСА! Тепло и свет, льющийся сквозь стеклянную крышу, запах цветов из оранжерей на двадцатом этаже, смешивающийся с ароматами кофе из кафетерия, стук каблуков и тростей, тихие разговоры о сбежавших зельях и подписанных договорах. Все такое уютное и родное. Грейвз прикрыл глаза, надеясь в своей фантазии довести еще не очень лестное представление о русской канцелярии до хоть сколько-то приемлемой планки. Налетевший из ниоткуда ледяной ветер развеял все его попытки. Юноша быстро подошел к дверям и, схватившись за ручку, бросил ошалелым от такого проворства охранникам: «Perceval Graves. I am expected*».
За что тут же получил тростью по руке, а в следующую секунду его в четыре руки оттащили от двери и столкнули в сугроб. Юноша так и остался сидеть в снегу, непонимающе глядя на охраннику.
— Что он сказал, Парфен? — спросил один другого.
— Хрен его знает. Пропуска нет — не пускать. А вдруг он шпиен? Или того хуже, из этих... ну, которые...
— Переполох с боггартами устроили? Из шайки Василевского.
— Именно.
Грейвз и Трелони и удивленно переглянулись. Пока юноша поднимался и вытряхивал из себя снег (или себя из снега), Альберт подошел к охранникам и принялся с видом вселенской важности увещевать их, что произошло недоразумение. По-английски. Охранники смотрели на него, как на клоуна.
— Мы по-иностранному не говорим! — по слогам прокричал ему охранник. — Парфен, зови кого-нибудь, кто понимает. А то нам тут придется крыльцо отмывать.
— Мистер Трелони, — обратился к англичанину Грейвз, закатывая рукава, — если Вы позволите, мне кажется, нас не собираются пускать.
— Держите себя в руках, Персиваль, — ответил Альберт, копаясь в карманах своего пальто. После нескольких попыток найти что-то, он извлек на свет начавший оттаивать переводчик. — Попробуем так. Правда, не знаю, насколько его хватит.
Он осторожно встряхнул тонкий механизм, больше напоминавший стеклянный шар со снегом и пружинкой внутри. Пружинка начала сжиматься, поднимая миниатюрные бури, послышались слабые шумы.
— Добрый день. Нас ожидают к Семену Васильевичу Калинцеву, — проговорил Трелони.
Переводчик затрещал и разлетелся на осколки. Охранники приняли это за попытку нападения и уже наставили было на иностранцев свои трости, как вдруг окно распахнулось и свесившийся оттуда по пояс светловолосый юноша с искренним удивлением воскликнул:
— Персиваль?
Грейвза самого ни разу в жизни так не удивлял звук собственного имени. Особенно в России, за полмира от родного дома. Он поднял голову и уставился на человека, окликнувшего его. Пару минут он щурился, всматриваясь в перекошенное удивлением лицо, а потом вдруг рассмеялся так, что даже Трелони с его хваленым профессионализмом стало не по себе.
— Павел! Вот это встреча!
— Павел Алексеевич, это к Вам? — спросил один из охранников.
— Сейчас спрошу, — махнул рукой маг, легко переходя на английский. — Что ты тут делаешь, дружище?
— Дипломатическая
