Путешествие в страну снега и медведей - Lett Lex
Этот развлекался, как мог. Всю ночь они с Сергеевым активно обменивались информацией, сопровождая это возлияниями. Грейвз смотрел на них и злился. Злился, смотрел и завидовал. И тихо ненавидел Трелони за то, что некоторые работают, а другие — прохлаждаются и пьют. Американец решил закрыть глаза и поспать, лишь бы не видеть этого безобразия, но тут настало время анекдотов. Кто бы мог подумать, что низкорослый Сергеев умеет смеяться, как пароходный гудок, от которого нет спасения даже на другой планете! Трелони это, кажется, забавило, поэтому британец продолжал смешить проводника, пока зрелище ему не наскучило. Это было под утро. Альберт смог спокойно улечься и заснуть, а Грейвз лежал с открытыми глазами и вкушал упоительный храп за стенкой. Он не понимал, что произошло с заглушающим заклятием. Уж не включился ли языковой барьер или еще что? Но вскоре мерное постукивание колес убаюкало и юношу.
Снились ему, как всегда, кошмары. В этот раз ему привиделось, что он приехал в Москву, но вместо здания канцелярии увидел лишь столб в чистом поле, с табличкой на самом верху. Чтобы прочитать ее, Грейвз пришлось вскарабкаться наверх, пользуясь только собственными руками, ногами и зубами. Достигнув своей цели, он увидел надпись, невозмутимую и величественную: «В связи с обстоятельствами канцелярия вынуждена переместиться на Урал. Ищите нас как-нибудь сами, за разбитые надежды администрация ответственности не несет». Сперва Грейвз плакал, потом понял, что примерз к столбу на собственных слезах, потом долго оттаивал. Оставшуюся часть сна он добирался до Уральских гор то на метле, то на поезде, сражаясь с метелью и саблезубыми медведями.
Он как раз повалил одного и уже собирался сделать себе плащ из его шкуры, как вдруг его растолкал Трелони. Свежий и бодрый, он лучезарно улыбался, радовался новому дню, как колокольчик, и скакал, как горный козел. С видом чистой невинности британец сообщил коллеге, что они прибыли, и поинтересовался, отчего у молодого человека настолько плохое настроение. Грейвз пробурчал что-то нечленораздельное, завернулся в пальто и полез доставать свои вещи. Сергеев на тот момент уже ушел распоряжаться багажом.
Трелони с видом восторженного туриста выскочил из вагона и по колено утонул в хрустящем на морозе снегу. Но даже это вызвало у него восторг. Мужчина с удовольствием вдохнул морозный воздух и, щурясь, смотрел, как мерцают неподвижно зависшие снежинки, коловшие нос и горло при каждой попытке вздохнуть. Грейвз так же десантировался в обнимку со своим чемоданом, громко чертыхнулся, когда снег попал ему в ботинки, и принялся активно трясти ногой, задирая ее едва ли не до уха.
— Друг мой, — произнес Трелони, не оглядываясь, — надеюсь, Вы не начитались глупых слухов о том, что русские — сплошь недружелюбные угрюмые варвары.
Позади что-то глухо упало. В следующую секунду Грейвз нерпой вынырнул из снега прямо перед Трелони, шумно отфыркиваясь.
— С чего Вы взяли? — хмуро проговорил он. Теперь снег был у него везде, равномерным слоем распределен по всем частям тела и таял, таял, таял... Грейвз, кажется, перестал чувствовать что-либо, кроме собственного раздражения, и только остатки представлений о мужественности не давали ему закатить истерику и звать маму. Нет, не для того он преодолел все мыслимые и немыслимые ужасы человеческого бытия.
— Я просто подумал, что Вы своим видом пытаетесь слиться с окружающей средой, — пожал плечами Трелони.
— Нет, — отрезал юноша и повернулся в сторону выхода со станции. Там сменяли друг друга скрипяще-звенящие экипажи. Альберт внимательно смотрел на юношу, ожидая, что он прибавит что-нибудь к своему «нет», но Персиваль молчал. Трелони решил просто так не сдаваться.
— Что думаете о нашем провожатом, мистере Сергееве? — заговорщическим тоном спросил он. — Я говорил с ним шесть часов подряд, но не получил ни крупицы полезной информации. Кроме той, что и так знал сам.
— Он идиот, — отрезал Грейвз.
— Не-е-ет, молодой человек, смотрите шире. Нам подослали превосходного проводника, который создал иллюзию, будто мы совершенно уверены и знаем, чего ожидать. Они прекрасно понимают, что у нас наполеоновские планы, и стараются нас таким образом дезинформировать, чтобы получить хоть какую-то фору.
— Или они что-то скрывают. Или просто не доверяют. Вы в Министерстве что, на каждой экскурсии рассказываете, где у вас все, вплоть до служебных туалетов?
— Старайтесь избегать вульгарностей, Персиваль, — скривился Трелони. — Но не могу не отметить, что тут Вы правы.
— Спасибо, сэр, — театрально проговорил юноша, чувствуя, как меж лопаток течет талый снег.
Шумно дыша, к ним подбежал Сергеев. Такой же румяный и покрывшийся корочкой льда.
— Господин Сергеев, еще раз спасибо Вам за чары, — довольно проговорил Трелони, как бы не замечая обеспокоенности на лице провожатого. — Они просто незаменимы при ваших морозах.
— Спасибо, мистер Трелони, на добром слове. Извините, что заставил вас ждать, господа, — проговорил он, топорща усы. — Гостиница, в которой Вас разместили, нанимает извозчиками и прислугой сквибов, а они народ скверный. С ними не сторгуешься, да и договориться не всегда получается, — он поспешил успокоить гостей.
— Но все в порядке. Ваш багаж в целости и сохранности направляется в гостиницу. Когда вы придете — все уже будет готово, чтоб вы могли чувствовать себя, как дома.
— Вы очень добры, — улыбнулся Трелони.
— Теперь
