По другую сторону Алисы - Алена Тимофеева
– Не хочешь прогуляться со мной и услышать кое-что интересное? – Я была в некотором замешательстве. Пока я медленно обрабатывала полученную информацию, подлый телефон, воспользовавшись моей заминкой, высветил уведомление поверх видеозвонка:
a) конечно, я хочу!
b) спасибо, но пока я не готова
c) может быть, в другой раз?
Как это понимать? Не успела я осмыслить сообщение, вновь в моё сознание проникла композиция Вивальди и я проснулась.
Глава IV
Скелеты в шкафу
Лицо было мокрым, я плакала во сне, из распахнутого настежь окна капало на пол – ночью начался ливень. Выключив раздражающие скрипки, закутавшись в висевший на стуле халат и поёживаясь от холода, я поспешила захлопнуть окно. Что за кошмары мне снятся? Почему мужчина кажется невероятно знакомым? На часах была половина шестого утра. Всё тот же проклятый час. В комнате стало неуютно, даже страшно и я отправилась на кухню, сделать себе кофе, который мне поможет выпутаться из щупалец липкого ужаса сна. Шум кофеварки, по всей видимости, нарушил покой моей бабушки, и она прошла в кухню в своём тёплом стёганом халате кремового цвета, который я ей привезла из Лондона. Бабушка, зевая, медленно и слегка неразборчиво проговорила:
– Алисочка, ты чего проснулась в такую рань? – Она скосила глаза на часы – Всего пять тридцать! Ты давно стала вставать с петухами? – Алевтина Анатольевна грозно сдвинула брови и включила тон учительницы средних классов.
Я держала в руках чашку, украшенную рисунком хризантем, и вдохнула аромат кофе. Напиток тут же украсил коричневой лужицей раковину. Больше никогда. Отставив чашку в сторону, я повернулась к ещё больше нахмурившейся родственнице.
– Доброе утречко. Бабушка, вопрос, конечно, странный, но… рыжеволосый, с бородой, крепкого телосложения и любитель клетчатых рубашек – ты никого не знаешь, подходящего под это описание? – Выпалила я, прекрасно осознавая глупость своего вопроса.
Алевтина Анатольевна непроизвольно дёрнулась, губы побледнели. Интересно. Неужели она знает? Бабушка не торопилась с ответом.
– Хочешь, кофе налью? Так что насчёт рыжеволосого мужчины? – В это утро я не отличалась терпением.
Женщина, тяжело вздохнув, опустилась на излюбленный стул.
– Дорогая, я знала одного, по истине чудесного мужчину, обладавшего перечисленными тобой характеристиками – и им являлся твой отец, – она грустно взглянула на меня и поджала губы.
Дело в том, что отца я никогда не видела, по словам бабушки, он покинул нашу семью, когда я была ещё совсем малышкой. А мать… мама решила, что не готова воспитывать ребёнка одна и занялась поиском замены пустующей ячейки, а именно нового мужа. Она настолько увлеклась поисками, что уехала куда-то в Европу, не сказав своей матери – моей бабушке ни слова. Только бросив на стол прощальное короткое письмо, с извинениями и мольбами позаботиться обо мне, но в котором не был указан адрес, да что там адрес, даже название страны своего нового места пребывания не значилось. Мобильных в широком пользовании не было в то время, а потому мама пропала в никуда. Фотографии папы не сохранились, а на мамины смотреть я не хотела. Лишь перечитывала письмо, оставленное бабушке. Последний раз я его брала в руки перед переездом в Лондон, втайне надеясь встретить её там.
Я продолжала смотреть в ожидании на бабушку. Сердце бешено колотилось в груди. Я так давно не поднимала эту тему, которая не давала мне долгие годы спокойно спать по ночам. Вдруг в этот раз она решится сказать мне, где он. Если, конечно, сама знает. А он может знать, где находится мать. Существует же такая возможность, что она могла ему сообщить об отъезде или даже звонить папе из Европы? А? Бабуля нервно постукивала пальцами по обеденному деревянному столу, украшенному кружевной скатертью, похоже, эта привычка мне досталась от неё, и создавалось впечатление, что она собирается с духом. Приняв для себя какое-то решение, Алевтина Анатольевна грациозно поднялась со стула и отправилась в свою комнату. Я прошла следом. В помещении было душно, теплолюбивая старушка никогда не открывает окон в своей спальне, только когда долго находится на кухне, или вовсе отсутствует в квартире, чтобы, не приведи господь, – не простудиться. Гордо прошествовав к старенькому комоду, бабушка вытащила из самого нижнего ящика увесистый фотоальбом. Я его никогда не видела, до этого момента. Не без труда разогнувшись, пожилая учительница шлёпнула на кровать этого монстра в кожаном переплёте. Таким и убить можно. Главное, не подавать идей моим возможным палачам. Я издала истеричный смешок. Алевтина Анатольевна обратила на меня внимание:
– Ну что Алиса, весело тебе? – Бабушка явно была недовольна. Она очень не любила вспоминать то время, и у неё были причины. Поднимать трёхлетнюю девочку одной в пятьдесят лет – испытание не из лёгких. Да ещё и на зарплату школьного учителя. Помню её учеников, которых она брала себе готовить к экзаменам, когда подрабатывала репетиром, в то время как я сама была в средней школе, чтобы у меня была красивая одежда, только появившийся в ту эпоху mp3 – плеер, и прочие блага цивилизации.
Я виновато взглянула на бабушку. А вдруг у меня и правда совсем нет времени, и мне нужно узнать правду, решить все вопросы, закрыть так называемый «гештальт», чтобы я могла уйти спокойно на тот свет? Главное, на этом свете разобраться. Алевтина Анатольевна что-то сердито бубнила себе под нос, пока искала в огромном фотоальбоме нужную ей фотографию.
– Нет, не эта, это мой покойный брат, Царствие ему небесное, это двоюродная тётка… так, ага! – Победно воскликнула бабуля, – нашла.
Она протянула мне помятую, сильно потрескавшуюся фотографию, где мужчина, с рыжими волосами и голубыми глазами, одетый, скорее всего, в свою любимую клетчатую рубашку, шутливо стоял на одном колене и держал в своих ладонях руку моей матери, стоящей рядом с ним. Я осторожно взяла фото, словно боясь, что оно рассыплется от моего прикосновения. Невероятно, словно отец ожил из моего сна. Я вновь взглянула на бабушку.
– Эх, Игоряша, хороший был мужик, и по дому всё делал, и Лизку на руках носил, чёрт его дёрнул пойти к этой ведьме, проклятой, чтобы ей пусто было, прости Господи – учительница перекрестилась.
Был? Я напряглась.
– Что ты имеешь в виду под словом «был»? Он же ещё жив, разве нет? – Я с надеждой воззрилась на бабушку. Она лишь грустно покачала головой в ответ и шумно выдохнув промолвила:
– Умер он, Алиса, тебе ещё четырёх годиков-то не исполнилось… мама твоя не смогла смириться с адюльтером, уехала, а он дурак слишком поздно понял, чего натворил. Но сделанного
