По другую сторону Алисы - Алена Тимофеева
– Детка, что случилось? Кто тебе звонил? – Она отложила кухонное полотенце.
– Кажется, меня пытались убить, – только и смогла проговорить я, забыв о слабом сердце моего самого близкого человека.
Глава III
Убийство без убийцы
Цвет лица моей дражайшей бабушки, сменил все оттенки офисной бумаги разных фирм. Пришлось прояснить ситуацию. Пытаясь её успокоить, я рассказала про странное шоссе, водохранилище-озеро, лодку, Харона и свет в конце тоннеля. Я обладаю уникальным свойством, мгновенно и очень эффективно успокаивать людей. Когда мой рассказ закончился, бабуля на удивление не проявила бурной реакции и осталась сидеть на своём деревянном стуле, оставшимся ещё с советских времён, в полнейшем молчании. Тишину разбивало лишь ритмичное тиканье часов с кукушкой, хотя мне уже стало казаться, что звук разносится прямо у меня в голове. Наконец, она молча поднялась со стула, открыла верхний шкафчик, немного пошарив рукой в его недрах, выудила бутылку армянского коньяка и с грохотом водрузила её на стол. Я вздрогнула. Нервы ни к чёрту. С таким же немилосердным звуком, компанию одинокого алкогольного напитка, разбавили два стакана, обычных, совершенно не предназначенных для распития этой янтарной жидкости. Щедро плеснув в каждый из них конька, бабушка заговорила:
– И какие у тебя предположения? Как ты думаешь, кто мог пожелать тебе зла? – Её тёмно-серые глаза изучали моё лицо.
– Не могу поверить, ты же такая добрая, кому ты могла помешать? – Она сердито сдвинула седые брови.
Бабушка мне так быстро поверила? Не засомневалась даже на секунду?
– Не знаю, не могу, конечно, всерьёз воспринимать то, что мне привиделось во время моей так называемой клинической смерти, но исходя из этого, думаю, что это Джо, – я с волнением посмотрела на своё временное средство связи, словно боясь, что оно мне вновь сделает какую-нибудь пакость – Правда, если рассуждать логически, к чему у меня сейчас совершенно нет предрасположенности, каким образом он мог бы это сделать? Муж находился слишком далеко от меня, – я смело глотнула коньяка. Закашлялась. Ну и как это можно пить? Бабуля не разделяла моих вкусов, а потому, разделавшись с первой порцией, которую она прикончила практически залпом, налила себе ещё этого жуткого пойла. Причмокнув от удовольствия, бабуля мне ответила:
– Если, как ты говоришь рассуждать логически, осмелюсь предположить, что единственное, что ты пила тем утром, это был кофе? Верно? – Глаза Алевтины Анатольевны слегка прищурились, а щёки порозовели от огненного содержимого её стакана.
Я задумалась. И правда, всё что попало в мой организм, это кофе «с собой», который мне заботливо приготовила в то злополучное утро Ева. Корица. Может то, что я восприняла как жест безграничной любви ко мне, было на самом деле уловкой, чтобы отбить вкус и запах смертельной дозы снотворного? Поняв абсурдность данной гипотезы, я нервно рассмеялась:
– Конечно, я пила кофе. Да он пах корицей. Но уверяю тебя, моя лучшая, подчёркиваю лучшая подруга, никак не могла этого сделать, – я предприняла ещё одну попытку проникнуться к янтарной жидкости симпатией. И вновь неудачно.
– Есть такая вероятность, что анализы могли просто-напросто перепутать, – эта версия меня устроила. Я даже немного расслабилась, но, когда я столкнулась со строгим взглядом школьной учительницы, поняла, что, скорее всего, я себя только успокаиваю. Всё сходится, конечно. И кофе, и разговор с врачом. Но вот её цветы, телефон и слёзы – никак не вписывались в данный сценарий, о чём я незамедлительно поделилась с бабушкой. А главное – какой мотив?
Моя любимая учительница задумчиво почесала острый подбородок и немного помедлив, проговорила:
– Не знаю, дорогая. Ты сказала, она довольно часто упоминает Йозефа? Возможно, я повторяю лишь, возможно, она испытывает к нему чувства, – бабушка выставила ладони в миротворческом жесте, заметив мои поднявшиеся брови и открытый от удивления рот.
– И всё же, стоит рассмотреть все вероятные версии, если анализ действительно твой, тебе грозит большая опасность, кто бы это ни был, скорее всего, он попытается достигнуть своей цели, – она замолчала и посмотрела на свой опустевший стакан.
Господи, неужели, неужели меня и правда пытались убить? Я никак не могла воспринять идею о покушении на мою жизнь в исполнении Евы. Только не она. Девушка из книжного магазина. Нет. Я с тяжким вздохом облокотилась на спинку стула. Ева и Джо? А что, неплохая пара. Совет да любовь. Но вновь несостыковка. Цветастый палантин, пахнущий ужасными духами. От неё в больнице отчётливо слышался совершенно другой парфюм. Может, мне стоит навестить подругу ещё раз? И необходимо снова спросить рыжеволосую ведьму про кольцо. Вот у неё дома всё и выясню. Итог моих рассуждений казался вполне приемлемым, и я решила остановиться на этом варианте. Стоит посмотреть рейсы до Лондона на ближайшие дни. Не хочется, конечно, так скоро возвращаться, но другого выбора пока нет. Пройдусь завтра по Питеру, а послезавтра отправлюсь распутывать этот непонятно откуда взявшийся клубок проблем. Утро вечера мудренее, да и как говорила Скарлетт О’Хара: «Не буду думать об этом сейчас. Подумаю об этом завтра». Пожелав бабушке спокойной ночи и обняв её перед сном, я отправилась в свою бывшую комнату. Хотя она до сих пор остаётся моей. Бабуля решительно не хочет с ней ничего делать. Войдя в уже приготовленную к моему приезду спальню, я ощутила запах, который не замечала, когда жила в ней. Пахло старой мебелью, ветхими книгами и немного лавандой, из-за запрятанных бывшей учительницей во всех возможных местах саше. Еле заставив себя раздеться, я упала звёздочкой в мягкую перину и практически мгновенно провалилась в страну снов.
Я шла по оживлённой улице. Солнечные лучи отражались от стеклянных витрин. Утренний воздух был ещё недостаточно прогрет, довольно свежо – любимая температура. А вот и моя новая семья. Рыжий бородатый мужчина держал за ручку девочку лет четырёх, светловолосую, как и я. Неторопливо направилась к ним.
– Алиса, дочка! Иди скорее, так хочется наконец-то тебя обнять, – мужчина раскрыл объятия, отпустив руку малютки. Я подумала, что было бы невежливым ему отказать в этом простом жесте дружелюбия. От мужчины пахло чем-то невероятно знакомым, хотелось зарыться носом в его клетчатую рубашку. Почему-то я заплакала. Слёзы пропитывали рубашку незнакомца, моего отца в этой нелепой игре.
– Зайка, не плачь, скоро придёт мама, – он указал своей крупной ладонью в сторону приближающейся полноватой блондинки, с белой сумкой в руках.
Я отстранилась от лже-отца и устремилась в противоположном от «мамы» направлении, даже перешла в скором на бег. Поднявшись в старый многоквартирный панельный дом, я направилась в самую последнюю квартиру, дверь была не заперта. Апартаменты заливал солнечный свет, особенно красиво выглядела комната с фортепиано. Пройдя по скрипучему тёмному паркету на лоджию, я любовалась открывшимся видом на город из окна. Телефон
