Последнее желание повелителя - Анна Григорьевна Владимирова
Не думаю…
Я усмехнулся и подхватил ее на руки.
Глава 3
Сон рвался непривычно легкими лоскутами, колыхавшимися на ветру… И было так спокойно, тепло, уютно… Как когда-то давно. Я вздохнула глубже и довольно улыбнулась… Но, стоило открыть глаза, подскочила на кровати в совершенно незнакомой комнате. Единственное окно показывало небо, подернутое розовой дымкой заката. Бегло осмотревшись и оглядев себя, я обнаружила, что сижу голая на беспрецедентно дорогом шелке. Это я точно знала, потому что мои родители занимались его продажей. Мой голый зад никогда не касался такого прежде, а вот пальцы помнили ощущение, когда удавалось мельком запустить руку в содержимое позолоченных коробок, изредка появлявшихся на складе отца.
Позволить себе такой шелк мог не всякий шейх. А вот тот, в чьи руки я сегодня упала в обморок, вполне. При воспоминании о дикой боли, меня замутило.
– Проснулась? – послышалось тихое от двери, и я медленно повернула голову на голос.
Аршад стоял в проеме, оперевшись плечом о стену и сложив руки в карманы. Выглядел уставшим – взгляд стал почти черным, а морщина меж бровей показалась глубже обычного. Одет он был в то же, что и утром, только вот рубашка расстегнутая на несколько пуговиц. И это не сулило ничего хорошего. Это был знак того, что чувствует себя расслабленно в моем присутствии. Повелитель больше не играл роль моего заказчика. И моя, очевидно, тоже уже подверглась корректировке без моего ведома. Я сжалась в одеяле и опустила голову, глядя на него исподлобья. Делать вид, что ничего не понимаю, и извиняться было лишним. Оставалось только разобраться, что произошло.
– Что случилось? – подала я хриплый голос.
Он отвел взгляд, медленно вздыхая, оттолкнулся от стенки и направился к кровати:
– Когда выполняешь заказ на такого, как я, тебе вешают на шею часовой механизм с бомбой. Он срабатывает, когда наступает час расплаты. – Аршад подошел к краю и прошелся по мне взглядом, в котором разгорался непонятный мне огонь. – Но мой народ тебе должен. Я вернул долг. Тебе повезло, что ты оказалась здесь… со мной.
Он взглянул требовательно мне в глаза, но тут же сдвинул брови, изумленно качая головой:
– Не веришь.
– Мне бы сказали, – успело слететь с губ прежде, чем он дернул зло покрывало на себя и оказался рядом, хватая под руку. В один рывок он поставил меня на ноги и дернул он меня к стене с узкой зеркальной полоской:
– Иди сюда.
Я глупо пыталась прикрыть грудь свободной рукой и вообще закрыться вместо того, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Но не могла. Что-то внутри прижимало уши и скулило от страха, оказавшись в эпицентре гнева Повелителя. А он развернул меня спиной к зеркалу, прижимая к себе одной рукой, и провел вдоль позвоночника другой:
– Смотри.
Повиновавшись, я замерла, вглядываясь в золотистый узор, проступивший под его ладонью между лопаток.
– Я не смог убрать только это, – жестко сообщил он. – И нет, тебе бы не сказали. Что вам врут? Что наемники уходят на пенсию в тридцать и уезжают доживать счастливые дни в Швейцарию?
Он выпустил, оставив меня голой перед зеркалом, но я не дернулась, растерянно хлопая глазами. Происходящее кружило голову и вынуждало паниковать все сильней. Да, мне действительно обещали, что, сумев выкупить себя, я смогу быть свободна… Но я не знала ни одного свободного, полагая, что все они предпочитали скрываться, чтобы никто более не побеспокоил.
Получается, мне и правда врали?..
На плечи вдруг опустилась просторная рубашка, остужая тканью горящую кожу, и я съежилась под ней.
– Я не понимаю, зачем вы это делаете, – проследила за ним взглядом, когда он обошел меня.
– Я строю это здание не просто так, – отвернулся он и оглядел комнату. – И я не могу делать вид, что его назначение для меня ничего не значит. Отдать тебя под суд – лишить нас шанса на мир…
– Вы нарушаете закон. Повелитель вас не простит…
– Я договорюсь с ним. – В уголке его губ ожила непонятная еле заметная усмешка, а у меня волоски встали дыбом и холодная капля пота скатилась вдоль позвоночника. Что ему нужно? Это ведь ловушка. Не может быть иначе.
Я отчаянно глянула в его глаза:
– Я бы никому не пожелала своей жизни, – выдавила сипло. – Мне не оставили выбора…
Вызывать жалость? У джинна? Я в своем уме? Но мне ничего не оставалось, потому что сейчас все мысли были о Малявочке где-то далеко отсюда.
– Я знаю, успокойся, – неожиданно мягко попросил он. – Мои слова и обещания в силе – тебе ничего не грозит. Но последний знак нужно убрать. Иначе он тебя убьет.
А вот и поводок.
Я заморгала, глядя в его глаза:
– Безумие какое-то. Вы… вы сводите меня с ума! – позволила себе эмоции. Откуда-то почувствовала – можно. – Ни один из вас не оставил бы меня в живых, если бы узнал, кто я. И, пусть я пришла не за вами, это ничего не меняет. Вы меня раскусили, но вместо этого сострадаете? Думаете правда заработать прощение?
– Не думаю, – покачал он отрицательно головой и неожиданно хищно усмехнулся. – А тебе вредно волноваться. У меня к тебе новое поручение на сегодня – отдыхать, есть и спать. Иначе мое сострадание окажется бесполезным. – Я так и застыла с открытым ртом, а он будто залюбовался, склонив голову слегка набок. Взгляд при этом заискрился в глубине. – Ужин у тебя в номере, – добавил он тише, не спуская с меня взгляда, и вдруг склонился к лицу так близко, будто проверял на крепость мои нервы. – Увижу, что снова работаешь или тренируешь выносливость в ванной, отдыхать будешь на этой кровати под моим личным присмотром.
Я только задержала дыхание, чтобы не вдыхать его запах недопустимо глубоко. Но все равно рот наполнился слюной, и я тяжело сглотнула в тишине. Лицо загорелось от жара, а я будто
