Погасшие следы - Евгений Прядеев
— Твою ж такую! — отшатнулся Даниил. — Ты ещё что такое?
— Ой, ты испугался? Кто там?
Шар издал весёлое рыканье и опять нацелился языком на ноги Даниила.
— Не бойся, Даниил, — широко улыбнулся Марат. — Это Кеша, мой поросёнок. Правда, он красивый?
— Поросёнок? — не поверил своим ушам Данька. — Ты тут что, агроферму затеял? Слушай, а ты уверен, что это поросёнок?
— Ну да, конечно! Я же его сам придумал. Или тебе кажется, что он не похож? — оживился Марат. — Небольшой, розовый, круглобокий и всегда мокрый нос. По крайней мере, в той сказке, которую я слушал, поросёнка описывали именно так.
— Теперь понятно, — вздохнул Данька. — И где ты слушал такую сказку?
— Тётя раньше всегда включала мне перед сном сказки, — пояснил мальчик. Я же не могу смотреть мультики, а рассказывать сама она не хотела. Правда потом она начала поить меня чаем и перестала включать сказки. Да и незачем, от чая я засыпаю гораздо быстрее.
— Звучит, конечно, не очень позитивно, — признался Даниил. — Но я не об этом. Марат, ты меня извини, но вот этот шарик… Понимаешь… Он вообще не похож на поросёнка.
— Почему? — удивился Марат. — Розовый, круглый…
Данька вздохнул и понял, что это будет сложно. Как объяснить слепому то, чего он никогда не видел?
— Ну, давай начнём с того, что он не розовый. Ты знаешь, как выглядит розовый цвет?
— Нет, — развёл руки в стороны мальчик. — Я же с рождения слепой, я вообще плохо представляю, как выглядят те или иные цвета.
— Розовый… Розовый это не такой, как жёлтый или зелёный… — протянул задумчиво Даниил. Судя по всему, это будет очень сложно. — А какие цвета ты знаешь?
— Я все цвета знаю, — выпятил грудь вперёд мальчик. — Листья на деревьях зелёные. А сами деревья коричневые!
Ага, конечно. Так-то вокруг всё выглядело немножечко серым. Да и сами деревья, кстати, тоже выглядели немного странно. Неестественно. Абсолютно прямые, такие, каких не бывает в природе. Без малейших изгибов, сучков или древесных грибов.
— Вот — зелёное, — тыкал пальцем в серое пространство Марат. — Вот коричневое, там голубое, здесь белое…
— Я вот слушаю тебя, — заинтересованно посмотрел Даниил на мальчика, — и не понимаю. Так ты слепой или зрячий? Как-то у тебя избирательно всё.
— Тебя не вижу, всё остальное, конечно же, вижу, — пожал плечами мальчик, — это же мой сон. Здесь всё сконструировано моей фантазией, соответственно, все эти предметы или живые существа — плод моего воображения. Их я знаю, поэтому вижу. А тебя я не знаю и не представляю, как ты выглядишь, поэтому могу только слышать твой голос. Вообще это так удивительно, что ты сумел прийти в мой сон. Как у тебя получилось? Мы с тобой знакомы?
— Я, — Даниил замешкался. Как отвечать? Вряд ли стоит рассказывать о близком знакомстве с богиней. — Так получилось… Как бы тебе объяснить. В общем, я умею ходить по снам. Как-то так случайно получается. И я даже умею менять чужие сны, если нужна помощь. Хочешь, я и тебе чем-нибудь помогу?
— Не надо, — замахал руками Марат. — У меня всё хорошо, и никакая помощь не требуется.
— Ты уверен? — растерялся Данька. — Ты же сам сказал мне, что планируешь умереть. Вернее, твоя тётка хочет довести тебя до смерти. Разве это правильно? Может быть, я могу как-нибудь помочь тебе?
— А зачем? — пожал плечами мальчик. — Я уже смирился. Здесь, в вечном сне гораздо интереснее, чем в реальности.
— Никакие грёзы не могут быть лучше обычной жизни, — стараясь, чтобы его голос звучал как можно убедительнее, произнёс Данька. — Неужели ты не хочешь попробовать начать полноценную жизнь?
— Да, наверное, нет, — снова пожал плечами Марат. — Да и тётка наверняка расстроится и просто не даст мне нормальной жизни. А я же без неё совсем ничего не могу. Ни поесть приготовить, ни одежду найти.
— А если тётки не будет? — не сдавался Даниил. — В конце концов, ты не первый и не последний слабовидящий в нашей вселенной. Существуют различные программы поддержки, социальные работники… Волонтёры, в конце концов.
— Ну-у-у-у, — задумчиво протянул мальчик. — Я как-то даже не задумывался об этом. Возможно, в реальном мире есть много интересных вещей, которые бы мне хотелось попробовать. Но я абсолютно не представляю как.
— Как, как, — всплеснул руками Данька. — Существуют книги для слепых, наверное, и фильмы для слепых снимают.
— Может быть, — безэмоционально перебил его Марат. — Но у меня всего этого нет. А даже если и будет, то я элементарно не представляю, как всем этим пользоваться. Да, я слышал от кого-то из гостей тётки, что слепые могут компенсировать свой недостаток за счёт других органов чувств. Но я не знаю, как это сделать. А раз так, то зачем зря тратить время?
— Но это же неправильно, — растерялся Даниил, — ты ещё даже не попробовал жить. Ты не сделал ничего плохого, а кто-то уже решил за тебя, что тебе не место в реальной жизни? Какое право у кого-то вместо тебя распоряжаться твоей жизнью?
— Не знаю, — махнул рукой Марат, глядя абсолютно пустыми глазами куда-то мимо Даньки. — А какое право на жизнь есть у меня? Я изначально родился ущербным. Этот мир не хотел принимать меня. Просто у кого-то там, наверху или внизу, я не знаю, где именно, не хватило мужества избавиться от меня сразу. Или, может быть, наоборот, эти кто-то ещё раз решили надо мной посмеяться. Это же так весело наблюдать за мучениями вечно слепого котёнка. Кстати да! Получается, как выглядит котёнок, я тоже не знаю.
Даньке отчаянно захотелось материться. Он растерянно посмотрел по сторонам и вздохнул.
Серый пейзаж обнимал туман, который вроде бы не должен был переступать невидимую границу, но постепенно становился всё ближе. Судя по всему, именно таким туманом представлял себе окружающую реальность Марат. Серая густая патока, в которой можно утонуть и не просыпаться…
— Марат, а давай предположим, ну, хотя бы на минуточку, что ты все-таки ошибаешься, — с жаром снова заговорил Данька. — Может быть, именно такая жизнь это и есть величайший
