Первородный. Цена магии - Евгений Валерьевич Решетов
— Кха, — внезапно кашлянул в кулак Владимир, поставив перед собой рюмку с водкой.
Он раскрыл над ней ладони, словно грел их над невидимым огнём.
— Ты чего? — удивлённо вскинул брови старший.
— Заряжаю водку положительной энергией.
— Я бы покрутил пальцем у виска, но у меня руки заняты: в одной рюмка, а в другой — медленно тлеющая папироса. Кончай ерундой заниматься. Люди же смотрят.
— Не мешай, — огрызнулся тот, смежив веки и тихонько замычав.
Александр сокрушённо покачал головой и с явным облегчением произнёс тост, когда Владимир открыл глаза и положил ладони на стол:
— Ну, давайте выпьем за то, чтобы к концу следующей недели мы разделались со всеми нашими долгами…
— … И не набрали новых, и живы остались, и здоровы… — вставил средний.
— … Хватит уже. Бог даст, всё будет, — ворчливо прервал его Александр.
Мы чокнулись и выпили. Мне вторая рюмка водки зашла на ура. Она будто смыла часть моих тревог, но на горизонте появились новые…
К нашему столу сквозь клубы табачного дыма целенаправленно шла кудрявая брюнетка с кричащим макияжем. Её глаза яростно сверкали. Крутые бёдра ходили из стороны в сторону, словно она пыталась сломать себе позвоночник. А её бурно вздымающаяся грудь едва не выпрыгивала из глубокого декольте.
Я весь подобрался, не зная, кого из нас троих она собралась сожрать вместе с ботинками. Может, и меня, хотя раньше я, кажется, был трусоват и вроде бы даже мух не обижал. И это опять наводит на размышления о том, что я нынешний не совсем такой, как прежний. Даже не представляю, что меня так поменяло.
— Марьяна, а я как раз собирался тебе телефонировать, — расплылся в приторной улыбке Владимир, немного испуганно глядя на кудряшку.
— Иуда! — гневно выдохнула девушка и отвесила среднему пощёчину.
Звон от неё утонул в громких разговорах, сотрясающих питейную. Но вот красный след от руки девушки остался.
— Ты мерзавец и подонок! Ты обещал жениться на мне, а сам блудил с моей соседкой Галькой! Проходимец!
Девушка смачно плюнула в моего брата, но тот ловко увернулся. Слюна пролетела мимо, угодив на дощатый пол, что весьма разозлило Кудряшку. Она зашипела, как закипающий чайник, но сумела справиться с эмоциями. Больше плеваться не стала. Лишь окатила презрительным взором виновато лыбящегося Владимира, резко развернулась и взвинченной походкой ринулась к выходу из питейной.
— Наверное, она меня с кем-то перепутала, — выдавил усмешку средний и подкрутил крысиный ус. — Так что ты, Александр, хотел нам рассказать о своей идее? Говори, говори. Чего ты замер, как лысая статуя, словно произошло что-то из ряда вон выходящее?
— Ты бы завязывал со своими любовными похождениями. А то когда-нибудь я найду твой хладный труп с перерезанным горлом и следом от пощёчины, — мрачно проронил старший, осуждающе покачав головой, а потом добавил с кривой, саркастичной улыбкой: — И на кой шут тебе сдалась эта простолюдинка? У неё же нет морщин и тугого кошелька. Для чего она тебе?
— Для того. Хватит уже твоих нравоучений. Я не маленький, — надулся средний и в поисках поддержки глянул на меня.
— Да-да, Владимир не маленький, — поддержал я его, параллельно проверив состояние своей маны.
Прежде её жар был больше, но ненамного. Она действительно покидала моё тело, но не быстро. С момента кражи маны у Василия и до сей минуты прошло немало времени, а я лишился лишь толики «магического топлива». Если так и дальше пойдёт, то маны мне хватит до следующего вечера.
— Устами младенца глаголит истина, — улыбнулся Владимир.
— Этому младенцу скоро восемнадцать, — кивнул на меня старший и пожевал губы. — Ладно, слушайте мою идею…
— … Тебе придётся снова обождать со своей идеей, — с виноватой улыбкой перебил я брата, почувствовав зов природы. — Мне нужно отлучиться в уборную.
— Иди, — мрачно бросил Александр.
— Только давай там осторожнее, а то по гороскопу у «водолеев» сегодня сложный день. Можешь что-нибудь впопыхах сломать, — весело добавил средний.
— Прекращай, а то накаркаешь ещё, балабол! — рыкнул на него старший брат.
А я молча выбрался из-за стола и через гудящий зал пошёл к той двери, за которой порой пропадали посетители.
Мне без проблем удалось добраться до неё, взяться за холодную ручку и распахнуть дверь. Тотчас тусклый свет из зала хлынул в безлюдный тёмный коридор, заканчивающийся единственным окном. Через него внутрь лилась широкая река таинственного лунного сияния, позволившего мне увидеть в конце коридора парочку дверей, расположенных друг напротив друга. На одном дверном полотне был грубо намалёван мужской силуэт, а на другом — женский.
— Хм, изобретательно, — пробормотал я, закрыв за собой дверь.
Я сквозь сумрак пошёл к мужскому силуэту. И каждый мой шаг сопровождали приглушённые голоса посетителей, скрип рассохшихся половиц и злой лай собаки за окном. Пёс извёлся так, что уже хрипел и явно ронял на землю клочья пены. Что его так взбесило? Какой-то особо вредный кот?
Приблизившись к подоконнику, я из чистого любопытства протёр пыльное стекло и глянул за окно. Оттуда мне в глаза бросилась живописная грязная подворотня. Её освещали лишь звёзды, луна и узкая полоска жёлтого света, пробивающегося между закрытыми ставнями соседнего одноэтажного дома. Пёс скрывался где-то в тени и продолжал свирепо лаять.
— Может, и правда на кошку брешет, — решил я, не найдя во мраке причины собачьей ярости.
В этот миг мочевой пузырь напомнил о себе. И мне пришлось торопливо толкнуть дверь с мужским силуэтом. Она открылась со скрипом несмазанных петель, обнажив ворочающийся внутри мрак.
Правда, тьма тут же немного отшатнулась, поскольку по ней ударил лунный свет, льющийся из окна коридора. Благодаря этому мне удалось
