Любить сложно, не любить невозможно - Лана Мур
Глава 9. Тучи сгущаются. Последствия ослушания
Абхилаша с гордым и независимым видом вошла в полицейское управление. Все прекрасно знали сестру зама начальника, поэтому девушка беспрепятственно прошла дальше.
— Я принесла тебе обед, — объявила она удивленно уставившемуся на нее Викраму — нечасто сестра баловала его домашней едой.
— Не стоило, я как раз собирался идти домой, — расчищая стол и озадаченно посматривая на гостью, сказал он.
— А где новый начальник? Я подумала, что он не откажется от домашнего обеда и принесла для него тоже, — слегка рассеянно проговорила Абхи, выглядывая в коридор.
— Так вот оно что, — усмехнулся Викрам. — А я уже решил, что тебе нездоровится. Разочарую, он ушел домой, — взгляд Абхи тот же час потерял заинтересованность, и она скучающе оглядела уставленный шкафами кабинет. — Что он за человек? Можешь что-то сказать?
— Что я могу сказать? — отправив в рот кусок роти с соусом чатни и облизывая пальцы, спросил Викрам. — Я сегодня его почти не видел. Вот только… — он задумчиво поскреб жесткие вихры.
— Что, только? — живо обернулась Абхи и уставилась на брата. А в глазах, ставших более коричневыми, чем зелеными, зажегся красноватый огонек любопытства.
— Мне показалось, что смердит как-то. Несмотря на лосьон или чем он там пользуется, — скривил Викрам губы.
— Как интересно, — задумчиво протянула Абхи. — В колледж пришла новенькая, и пахнет она, как помоечная кошка. Я стала ее задирать, чтобы разозлилась и показала коготки, но чертов Маниш вмешался и увел ее, да еще и отчитал потом. Кретин, — она презрительно фыркнула и снова уставилась на брата. — Как думаешь, они связаны?
— Не знаю, — Викрам пожал тяжелыми плечами, потом оправил форменную рубашку, и в не до конца застегнутом вырезе показалась густая растительность. — Надо сказать отцу. Он лучше знает, что надо делать, а мы поступим, как он решит. Слышишь? — позвал он задумавшуюся сестру. — Ничего сама не предпринимай, дождись решения отца. На Маниша не обращай внимания, ему никогда нас не понять.
— Как бы хотелось на него посмотреть, — еле слышно процедила Абхи, глядя в сторону кабинета начальника полиции. — Поел? — повернулась к брату. — Тогда, пойду домой, — она собрала пустые контейнеры и покинула управление.
Преисполненная достоинства Абхи села в броский автомобиль и, петляя по знакомым с детства кривым улочкам, мимо торговых лотков, магазинчиков сувениров и жилых домов с копошащимися рядом детьми, ехала к редакции. Но и там удача ей не улыбнулась — Раджита не было и, как сказали сотрудники, он сегодня не появлялся, только сбросил статью на мыло, теперь от него ждут фото.
Разочарованная, она поехала домой.
***Раджит просматривал на компьютере фотографии и выбирал, какая из них больше подойдет к статье. Удручало, что не получилось запечатлеть хозяина особняка, но все-таки изображения получились весьма живописными — на фоне зеленых величавых холмов, горделиво возвышался обветшалый, но не утративший достоинства дом. Темные каминные трубы, резко контрастируя с бледной голубизной неба, ломали строгую геометрию крыши и укрывали старинное здание флером загадочности.
Пролистывая фото, на одном из них журналист увидел странный блик. Раджит непроизвольно наклонился к монитору и увеличил фрагмент с браком, не понимая, что там может бликовать, и к своему удивлению увидел два внимательных янтарно-желтых глаза. Увеличив еще больше и высветлив участок с глазами, он смог рассмотреть влажны черный нос и небольшие закругленные бархатистые уши.
— Пантера! — откинувшись в кресле, удивленно воскликнул он. — Откуда взялись пантеры практически в черте города? А не отдать ли это в новости? — пробормотал под нос, снова придвигаясь к монитору. — С какой-нибудь жуткой статейкой, — Раджит удобнее устроился в кресле и потер руки. — Посмотрю, может более удачные фото есть? — не успев написать и слова, подумал вслух, отпил чаю и, отерев влажную шею, включил кондиционер.
Теперь журналист уже внимательнее рассматривал каждое фото, увеличивая их на нужном участке: вот, из-за возвышения показались любопытные глаза, и кошка, принюхиваясь, вытянула голову; вот, мелькнула спина; на следующей — закругленный кончик хвоста, но ни на один кадр животное не попало целиком. Раджит сцепил руки за головой, откинулся на спинку кресла и задумался: «Можно написать ужасную, холодящую кровь статью, а к ней будет прилагаться фото с глазами и носом хищника — не тот эффект. Даже если все увеличить и представить обыкновенную пантеру, как монстра, она все равно внушала не ужас, а желание почесать за ушком. Послежу за домом, вдруг она еще появится. По тому как пантера кралась, можно предположить, что она шла целенаправленно к особняку. Но что ее там заинтересовало?»
Раздразненное любопытство и желание сенсации заставили журналиста отложить написание статьи до того времени, пока не получит фотографию хищника во всей опасной красоте.
Из всей коллекции Раджит выбрал самые безобидные фото и отправил их в редакцию.
***Оскальзываясь и цепляясь выпущенными когтями за крутой склон, Майра длинными прыжками приближалась к пещере. Проскользнув по темному извилистому коридору, она попала в пыльную комнату. Там, пантера замера и, стараясь сосредоточиться, закрыла глаза. Понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с почувствовавшим свободу зверем, вернуть его обратно в подсознание и, выпрямляясь во весь рост, обнаженная девушка переступала на грязном полу босыми ногами. Она торопливо запрыгнула одежду, натягивала кроссовки и убирала в хвост рассыпавшиеся волосы уже на бегу.
— Сахель! Давай скорей… — со сбившимся дыханием крикнула она выскочив из коридора и осеклась.
Посреди гостиной, держа за шнурок покачивающийся камушек и гневно сверкая черными глазами, стоял Ранбир.
Глава 10. Планы на будущее
Майра захлопнула рот и оглянулась в поисках укрытия — брат не раз устраивал ей трепку, такую, что клочья шерсти летели в разные стороны. В пустой комнате спрятаться было негде, если только вернуться в потайной ход, но это равносильно бегству, и когда Ранбир догонит, а он обязательно догонит, то ей влетит еще и за трусость. Майра вздернула подбородок и с вывозом посмотрела на брата, отметив про себя, что браслет он не снял, а значит, не собирается обращаться, что вселило в нее некоторую уверенность.
— Дай амулет, я хочу принять душ и взяться за уборку, — протягивая руку и едва не
