Улицы в тумане - Андрей Андреевич Уланов

Глава 1

Улицы в тумане.

Среди жителей Клавдиума очень популярна поговорка: «Все, что случилось в тумане, в тумане и остается». По большей части она правдива

Еще говорят, что пелена тумана – это полог, накидываемый на столицу Арании милосердным Творцом, чтобы не лицезреть всю творящуюся в Клавдиуме мерзость. На мой взгляд, звучит не очень логично. Во-первых, священники на проповедях не устают повторять, что Творец всеведущ и какой-то жалкий водяной пар явно не должен мешать его всезнанию. Во-вторых, так недолго дойти до вывода, что Творец отвернул лик от детей своих, а сие очевидная ересь, осужденная еще на Пятом вселенском соборе.

С другой стороны, люди часто не логичны в мыслях и поступках. Взять хотя бы мое непосредственное начальство…

– Насколько я понимаю, сэр, вы хотите продать меня в рабство!

– Как вы могли такое подумать, мисс Грин! – возмущения в голосе суб-интенданта хватило бы на всех констеблей участка. – Конечно, в прошлом у наших рас были, гхм, спорные моменты, но это же далекое прошлое. К тому же, рабство, даже долговое, официально запрещено на всей территории Арании специальным вердиктом Её Величества.

– Это была метафора, сэр, – кротко сообщила я, не став уточнять, что полтораста лет по меркам Перворожденных не являются «далеким прошлым», а понятие «на всей территории Арании», как быстро уточнили законники, не включает в себя доминионы и колонии. Мы все-таки в столице и здесь люди хотя бы пытаются делать вид, что соблюдают придуманные ими же правила приличия.

– Надеюсь, мой двойной оклад сохранится?

– Разумеется, инспектор, – закивал мой начальник, – за дежурства в ночную смену, с 10 вечера до 6 утра, согласно «Закону о ночном браконьерстве», положенный вам двойной оклад останется в полном размере. Собственно, с формальной точки зрения вы по-прежнему числитесь в нашем дивизионе. Ваша работа на старшего инспектора Грэхема является «дружеской услугой» коллегам, не более того.

– Надеюсь, сэр, вы не продешевили насчет этой услуги. Они возьмут на себя обход сараев за Третьей Таможенной?

– Гхм…

Границы участков проводились в штаб-квартире – по карте, конечно же, никто бы не взял труд обойти все предместья Клавдиума. На бумаге все получалось просто – Третью Таможенную улицу должны были патрулировать стражники нашего дивизиона, соседнюю Мерлинс-аллею – подчиненные старшего инспектора Грэхема. Практически же между этими улицами наличествовало два ряда ветхих сараев. Часть из них уже лишилась дверей, а там, где двери еще оставались – на них не имелось замков. Тем не менее, оттуда требовалось гонять бродяг, а также следить за сохранностью тех нескольких строений, где излишне оптимистичные хозяева продолжали пытаться хранить дрова или уголь. Спор, кому именно следует надзирать за дюжиной сараев, родился задолго до моего появления в Клавдиуме и конца ему видно не было…

– Кому мне передать здешние обязанности, сэр?

– Инспекторы Хирш и Мэтьюз поделят их между собой, – обрадованно сообщил мне суб-интендант. – И потом, вы же ненадолго.

Разделить его радость у меня не получалось. Мистер Мэтьюз, возможно, что-то да сделает, просто в силу присущей ему добросовестности. А вот Джим Хирш, скорее всего, тупо проигнорирует любые дополнительные обязанности, отговариваясь, что у него: «и так забот полон рот!». Конечно, сон на ночном дежурстве сам себя не поспит и карикатуры на коллег тоже нужно рисовать в поте лица…

– Очень хотелось бы надеяться, сэр. Вот прямо ну очень-очень…

По прямой до желто-коричневой трехэтажной постройки, в которой обосновался наш сосед, было не больше мили. Но с длинными прямыми улицами в Клавиуме как-то не складывалось, несмотря на все усилия королей, а с недавних пор еще и железнодорожных магнатов. Большая часть столичных предместий про-прежнему при взгляде сверху напоминала муравейник в разрезе.

Вот и сейчас, чтобы добраться до соседнего участка мне требовалось пройти две сотни ярдов к началу нашей Первой Таможенной. Не торопясь, вдыхая ароматы из лавок, магазинчиков и уличных лотков. Сейчас для этого самое время, воздух уже очистился от ночной копоти, так что можно пытаться отделять запахи жареных каштанов от свежей капусты бакалейщика или костяного клея сапожника на углу. До угла мне все равно не надо, а надо свернуть направо, в безымянный переулок между домами, не забыв попросить высшие силы уберечь голову от содержимого ночного горшка с верхних этажей. Пойти по улице Спящих Великанов до перекрестка с Малой Кротовой Норой и повернуть налево. Лавок на Великанах меньше, зато есть полдюжины швейных мастерских и два магазина готового платья. И если один из них распространяет просто запах лежалого тряпья и пыли, то второй – настоящая лаборатория алхимика. Его владельцы ведут беспощадную и безнадежную борьбу с молью, старательно перебирая все «новейшие патентованные» средства от насекомых. Как по мне, лучше всего работало регулярное окуривание можжевеловыми ветками. Не знаю, как насчет моли, но мне запах можжевельника нравился.

Выйдя на Адамс-Адамс, можно срезать часть пути через парк принца Эмори, если ворота будут, как обычно, открыты нараспашку. В дальнем конце парка, правда, ворот нет, зато в заборе не хватает пяти прутьев – хватит, чтобы пролез тролль, не говоря уж о хрупкой эльфийке. Есть у меня сильное подозрение, что пятый прут из ограды как раз Гррокс, один из наших крупногабаритных констеблей, и выломал. У него тут маршрут обхода, а если пойти напрямик через парк, то хватит времени заскочить в трактир дальше по улице, взять большую кружку и не торопясь, в тепле, выхлебать её. Конечно, инструкцией такие заходы строго запрещены. Но если речь идет о безобидном травяном настое, а не согревающем покрепче, никто не обращает внимания на мелкое пренебрежение служебным долгом. Тролль же большой, да еще к столичному климату не очень привычный, без дополнительного подогрева ему на обходе никак.

В общем, идем через парк, любуясь величавыми старыми орехами, кустами самшита и наслаждаясь зеленым уголком посреди города. Сквозь дыру в ограде вылезть на Макунадо и вот, наш великий поход уже почти достиг цели.

– Где старший инспектор?

Дежурный ответил не сразу. По уважительной причине – он, чуть наклонив голову набок и высунув кончик языка, пытался заполнить бланк, не поставив больше пяти клякс на строчку. Судя по россыпи бумажек на полу, попытка была далеко не первой.

Наконец он закончил выводить очередную букву, поднял глаза и уронил челюсть.

– Ы-ы?

Странное дело –